Театр французского классицизма

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Агриппина, Бурр, Альбина.

Альбина

Бурр! Госпожа моя, очнитесь от скорбей! Утешить цезаря бегите вы скорей! Ах! Жить без Юнии захочет он едва ли.

Агриппина

Возможно ль! Юнию мы также потеряли?

Альбина

Она не умерла, но для него мертва, Чтоб цезаря тоска была вовек жива. Мне солгала она, покой ваш покидая. Принцессу проводить к Октавии пошла я; Она ж другим путем стремилась все быстрей, И я могла следить лишь издали за ней. По ступеням дворца бежит она с рыданьем. Но вдруг пред Августа высоким изваяньем Упала, надломясь, к подножью склонена, И, обхватив его, воскликнула она: «О кесарь, защити рукой твоей, молю я, Последний отпрыск твой, что льнет к тебе, тоскуя, Убит в своем дворце, тому свидетель Рим, Тот принц, кто мог бы стать преемником твоим. Он умер, а меня хотят склонить к измене. Чтоб верной быть ему, обняв твои колени, О властелин, дозволь мне вверить жизнь богам, С кем доблестью своей ты ныне равен сам!» Меж тем бежит народ, охвачен изумленьем, Толпится всё вокруг, ей вторит с возмущеньем. И, тронут повестью злодейства и обид, Поносит лживый двор и помощь ей сулит. Ее ведут во храм, где в память бурь смиренных Семья невинных дев, служенью посвященных, Бессменно сторожит в хранилище святом Огонь, что век горит пред нашим божеством. Нерон глядит им вслед, их разлучить не смея. Нарцисс — смелей, влечет усердие злодея. Он к Юнии спешит и, чванясь пред толпой, Ее касается предательской рукой. Но бурей на него вздымаются кинжалы; Одежды Юнии от брызг нечистых алы. Посланцу своему Нерон не смел помочь, От яростной толпы спешит он скрыться прочь: Вернулся он. Но всех страшит своим молчаньем. Лишь имя Юнии он все твердит с рыданьем. Бесцельно бродит он, его глаза мертвы, Он к небесам поднять не смеет головы. Боюсь, чтоб скорбь его, которой тишь ночная Отчаянье сулит, все раны растравляя, Коль не придете вы сочувственно вздохнуть, Не обратила б меч на собственную грудь. Бегите! Час не ждет! От скорбного порыва Погибнет цезарь.

Агриппина

Казнь была бы справедлива. Но все ж проверим, Бурр, он вправду ль потрясен, В неистовствах своих раскаялся ли он, От совести своей готов ли ждать велений!

Бурр

О боги! Если б впредь он чужд был преступлений!

ФЕДРА Трагедия в пяти действиях

Перевод Мих. Донского

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вот еще одна трагедия, сюжет которой заимствован у Еврипида. [192] При том, что в развитии действия я следовал пути несколько иному, чем упомянутый автор, я позволил себе обогатить мою пиесу всем, что в его пиесе кажется мне наиболее ярким. Будь я ему обязан одной лишь общей идеей характера Федры, и то бы я мог сказать, что благодаря ему создано едва ли не самое значительное из написанного мною для театра. То, что этот характер имел столь выдающийся успех во времена Еврипида и что его столь же хорошо принимают в наше время, меня ничуть не удивляет, ибо в нем имеются все качества, коих Аристотель требует от героев трагедии, дабы эти герои могли вызвать сострадание и ужас.

192

…сюжет… заимствован у Еврипида. — Легенда о преступной любви Федры к своему пасынку Ипполиту послужила основой для трагедии «Ипполит» греческого драматурга Еврипида.

В самом деле, Федра ни вполне преступна, ни вполне невиновна. Судьба и гнев богов возбудили в ней греховную страсть, которая ужасает прежде всего ее самое. Она прилагает все усилия, чтобы превозмочь эту страсть. Она предпочитает умереть, нежели открыть свою тайну. И когда она вынуждена открыться, она испытывает при этом замешательство, достаточно ясно показывающее, что ее грех есть скорее божественная кара, чем акт ее собственной воли.

Я даже позаботился о том, чтобы Федра менее вызывала неприязнь, чем в трагедиях древних авторов, где она сама отваживается обвинить Ипполита. Я полагал, что в клевете есть нечто слишком низкое и слишком отвратительное, чтобы ее можно было вложить в уста царицы, чувства которой к тому же столь благородны и столь возвышенны. Мне казалось, что эта низость более в характере кормилицы, у которой скорее могли быть подлые наклонности и которая, впрочем, решилась на клевету лишь во имя спасения жизни и чести своей госпожи. Федра же оказывается замешанной в этом только по причине своего душевного смятения, в силу которого она не владеет собой. Вскоре же она возвращается, чтобы оправдать невиновного и объявить истину.

У Сенеки и у Еврипида Ипполит обвинен в том, что он якобы осуществил насилие над мачехой: «Vim corpus tuli». [193] У меня же он обвиняется лишь в том, что намеревался это сделать. Я хотел избавить Тесея от заблуждения, которое могло бы уронить его в глазах зрителей.

Что касается характера Ипполита, то, как я обнаружил, древние авторы упрекали Еврипида, что он изобразил своего героя неким философом, свободным от каких бы то ни было несовершенств. Поэтому смерть юного царевича вызывала скорее негодование, чем жалость. Я почел нужным наделить его хотя бы одной слабостью, которая сделала бы его отчасти виноватым перед отцом, нисколько при том не умаляя того величия души, с коим он щадит честь Федры и, отказываясь ее обвинить, принимает незаслуженную кару. Под этой слабостью я понимаю любовь, которую он не в силах подавить, любовь к Арикии, дочери и сестре заклятых врагов его отца.

193

«Силой овладел телом» (лат.).

Это действующее лицо, Арикия, отнюдь не выдумано мною. У Вергилия сказано, что Ипполит, будучи воскрешен Эскулапом, женился на ней и имел от нее сына. Я читал и у других авторов о том, что Ипполит отправился в Италию с женой, юной афинянкой знатного происхождения по имени Арикия, и что по ее имени назван один итальянский городок.

Я ссылаюсь на источники, дабы показать, что я старался неукоснительно придерживаться мифа. Точно так же, повествуя о Тесее, я следовал за Плутархом. [194] У него я вычитал, что событием, породившим предание, будто Тесей спустился в Аид, чтобы похитить Прозерпину, [195] было странствие героя в Эпир, к истокам Ахерона, во владения царя, жену которого задумал похитить Пирифой; [196] царь умертвил Пирифоя, а Тесея оставил у себя в плену. Так я старался сохранить историческое правдоподобие, не лишая миф украшений, столь для поэзии плодотворных. Слух же о смерти Тесея, основанный на этом сказочном путешествии, побуждает Федру открыться в своей любви, что становится затем главнейшей причиной ее страданий и чего она, конечно, не сделала бы, если бы думала, что супруг ее жив.

194

Плутарх — греческий историк конца I в. н. э. Известны его «Жизнеописания знаменитых людей Греции и Рима»; в этом сочинении он описал, в частности, и жизнь Тесея (Тезея), героя многих мифов, который в античную эпоху считался историческим лицом.

195

Прозерпина — согласно древней мифологии, владычица преисподней, жена Аида, который повелевает царством мертвых.

196

Пирифой — царь племени лапифов, друг Тесея (греч. миф.).

Впрочем, я не буду настаивать на том, что эта пиеса в самом деле лучшая из моих трагедий. Я предоставлю читателям и времени определить ей истинную цену. Могу только утверждать, что ни в одной из моих трагедий добродетель не была выведена столь отчетливо, как в этой. Здесь малейшие ошибки караются со всей строгостью; один лишь преступный помысел ужасает столь же, сколь само преступление; слабость любящей души приравнивается к слабодушию; страсти изображаются с единственной целью показать, какой они порождают хаос, а порок рисуется красками, которые позволяют тотчас распознать и возненавидеть его уродство. Собственно, это и есть та цель, которую должен перед собою ставить каждый, кто творит для театра; цель, которую прежде всего имели в виду первые авторы поэтических трагедий. Их театр был школой, и добродетель преподавалась в нем с не меньшим успехом, чем в школах философов. Вот почему Аристотель пожелал установить правила для драматического сочинения, а Сократ, [197] мудрейший из мыслителей, не погнушался приложить руку к трагедиям Еврипида. Следовало бы только пожелать, чтобы наши сочинения покоились на столь же твердых устоях и были столь же поучительны, как творения древних поэтов. Быть может, это послужило бы средством для того, чтобы примирить с трагедией многих прославленных своим благочестием и своей ученостью особ, осуждающих трагедию в наши дни. Они, без сомнения, отнеслись бы к ней более благосклонно, если бы авторы заботились столько же о поучении своих зрителей, сколько о их развлечении, следуя в этом истинному назначению трагедии.

197

Сократ — афинский философ V в. до н. э. Влияние этики Сократа ощущается в трагедиях Еврипида, которого долгое время связывала с этим философом тесная дружба.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Тесей, сын Эгея, царь афинский.

Федра, его жена, дочь Миноса и Пасифаи.

Ипполит, сын Тесея и Антиопы, царицы амазонок.

Арикия, царевна из афинского царского рода.

Терамен, наставник Ипполита.

Энона, кормилица и наперсница Федры.

Исмена, наперсница Арикии.

Панопа, прислужница Федры.

Стража.

Действие происходит в пелопоннесском городе Трезене.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Ипполит, Терамен.

Ипполит

Решенье принято, мой добрый Терамен: Покинуть должен я столь милый мне Трезен. Могу ли примирить души моей тревогу С постыдной праздностью? О нет, пора в дорогу! Полгода уж прошло, как мой отец, Тесей, Исчез и о себе не подает вестей. Исчез! Как знать, где он? И след его потерян.

Терамен

Царевич! Где же ты искать его намерен? Чтоб твой развеять страх, я, в поисках царя, И вдоль и поперек избороздил моря, Волнующиеся к закату и восходу От места, где стоит Коринф. [198] Тебе в угоду Был там, где Ахерон свой мрачный бег стремит И исчезает вдруг, низвергнувшись в Аид; В Элиде побывал; с волной и ветром споря, Проник за Тенарон и обогнул то море, Где смерть нашел Икар, — Тесея нет нигде! Где ж будешь ты искать — на суше, на воде? Кто знает, где его скрывает мир бескрайний? Кто знает, — вдруг он сам держать желает втайне Свой нынешний приют? Мы за него дрожим, А он, — он, новою любовью одержим, Бежал от брачных уз, чтоб насладиться ею.

198

…от места, где стоит Коринф. — Город Коринф, один из самых значительных в древней Элладе, был расположен на перешейке, омываемом с запада водами Ионийского, с востока — Эгейского моря.

…где Ахерон свой мрачный бег стремит… — По поверьям греков, в царстве мертвых, которым повелевает Аид, находится река Ахерон (название реки, протекающей в гористой местности на северо-западе Греции, в царстве Эпир).

…в Элиде побывал… — то есть в областях, расположенных на западе Пелопоннесского полуострова.

Тенарон — мыс в Греции, самая южная точка Пелопоннесского полуострова.

…где смерть нашел Икар… — Греки называли морем Икара юго-восточную часть Эгейского моря у побережья Малой Азии. По преданию, сюда упал юный Икар, поднявшись слишком высоко к солнцу на слепленных из воска крыльях.

Ипполит

Молчи! Я требую почтения к Тесею! Ты низменных причин тут не ищи. О нет, Давно покончил он с грехами юных лет, И Федре незачем соперниц опасаться. Но здесь я долее не в силах оставаться. Уйдя на поиски, свой долг исполню я И этот край сменю на дальние края.

Терамен

Вот как! Ужель тебе земля постыла эта? Земля, где ты провел младенческие лета! Тот мирный, тихий край, который с давних пор Ты полюбил, презрев Афины, шумный двор! Кто б мог подумать, что Трезен тебе наскучит? Открой, что здесь тебя пугает? Или мучит?