Течение Алкиона. Антология британской фантастики

Я пожал плечами.

— Куда-нибудь; в зависимости от того, что это было. Вероятно, попытались бы взять ткани или что-то вроде этого для мира под названием Розрок. А с Розрока, если бы все сложилось удачно, можно было бы что-то захватить на Холстхэммер.

— Значит, какое-то время вы планировали находиться вблизи Течения?

— Да, думаю, неподалеку. Вашему брату там нравилось. Но находиться поблизости от Течения и быть в нем — это разные вещи.

— Я прочла вчера вечером некоторые письма Майкла. Он упоминает «Потерянную Звезду» дважды. Один раз в письме из Холстхэммера, а второй раз, когда вы приземлились на планете на краю Течения. Чья идея была лететь туда?

Внутренне я застонал. И раньше у меня закрадывалось подозрение, но я никогда серьезно не считал, что Лэпторн может иметь виды на сокровища «Потерянной Звезды». Даже Лэпторн…

— Это была идея Майкла, — ответил я ей.

— Для вас это имело значение?

— Что именно?

— То, что Майкл погиб оттого, что собирался лететь за «Потерянной Звездой»?

— Вы считаете, что мне следовало ринуться туда, чтобы вместе с ним погибнуть в этой безумной затее? — спросил я. — Из преданности? Или из-за эмоций?

— Но он на самом деле хотел попробовать или нет?

— Может быть. Временами он вел себя как идиот, но мне ничего не говорил. Я считал, что мы будем заниматься, как обычно, перевозкой грузов. Ведь таким образом мы зарабатывали себе на жизнь. Я бы ни за что не дал себя уговорить окунуться в Течение. Никогда бы не повел корабль в такое гиблое место.

— Но это был не ваш корабль. Он принадлежал также и Майклу.

— Корабль не полетел бы без меня. Как, кстати, и без Майкла тоже. Куда бы мы ни направлялись, мы должны были договориться о полете. Точно так же как я не дал бы ему лететь охотиться за сокровищами Черной Туманности, точно так же он не позволил бы мне перевозить почту с Пенафлора на Новый Рим. Мы всегда принимали компромиссные решения.

— Но в конце концов вы ведь не пришли к компромиссному решению?

— На что вы намекаете?

— Я немного знакома с космическими кораблями. Ваш корабль был с двойным управлением, правильно? Пульт управления на носу и внутри корабля.

— Ну?

— Так что конец корабля не принял бы главный удар…

— Ну…

— Тот, кто был у пульта, не смог бы, наверное, избежать крушения, но у него могло достать времени, чтобы изменить ориентацию корабля.

— Я рассказал вам о крушении все, — сказал я. — У меня не было намерения умышленно убить вашего брата.

— Вы могли бы перевернуть корабль. У вас было время.

— Я был занят тем, что пытался посадить корабль целым. До удара мне и в голову не приходило, что один из нас может погибнуть. Я думал: пан или пропал. Я пытался спасти корабль так, чтобы он не рассыпался, но это было непросто, как я потом понял. Мог ли я, если подумать, опрокинуть корабль и спасти жизнь Лэпторна ценой собственной жизни?

Дело в том, что я об этом не думал. Просто рефлекторно я делал то, что делал, без колебаний. Мне никогда не приходило в голову, что имелся какой-то выбор.

Мы остановились. На улице были люди, не обращавшие на нас внимания, но они были неподалеку и могли нас слышать.

— Думаю, я мог бы перевернуть корабль, — сказал я очень спокойно. — Время у меня было.

— Но вы этого не сделали?

— Не сделал. — И опять очень спокойным голосом.

— А какое право вы имели решать, что Майкл должен умереть, а не вы? — Голос се был напряженным, но не сердитым и не истеричным.

— Право? — сказал я хрипло. — А при чем здесь право? Я был у пульта. Если и имелось решение, его должен был принимать я. Я делал только то, что делал, и у меня вообще не было никакого решения. Добро и зло не имеют к этому никакого отношения. Я был у пульта и пытался предотвратить крушение. Я совершил его. Если бы у меня была мысль о том, чтобы дать вашему брату возможность выжить, может быть, я бы и спас его. Но этой мысли не было. В моей голове не было мысли о чьем-то спасении, кроме как о спасении корабля. Это мой корабль падал, я думал только о нем.

— Понимаю, — сказала она обычным голосом. — Все в порядке.

— Все в порядке?!

Она перестала обращать на меня внимание. Мой голос взвился вверх, беспомощный перед лицом ее изменчивого настроения.

— Вы заставили меня признать, что я мог бы устроить так, что ваш брат остался бы жить, или по крайней мере признать, что я не сделал все, что был в состоянии сделать для спасения вашего чертова братца. Вы убедили себя, что именно я убил его, и считаете, что я должен думать аналогичным образом. А теперь все, что вы изволите сказать, — это «Понимаю, все в порядке»!

Она двинулась вперед на середине моей речи, и всю ее вторую часть я произносил, следуя за ней на полшага сзади.

— Просто мне было интересно, — небрежно бросила она.

— Да, восхитительно, черт возьми, — сказал я. — Огромное спасибо. А теперь, полагаю, вы опять хотите помогать мне. — Мне самому стало неловко после этих слов. — Это мне кое-что напоминает, — добавил я.

— Что же это вам напоминает? — В голосе ее послышалось некоторое удивление.

— Я должен извиниться перед вами.

— За что?

— Я думал, это вы направили дель Арко ко мне. Я вас обвинял в его первом визите.

— Я ему сказала, где вас можно найти.

— Да, но именно навоалександрийцы очень хотели, чтобы он нанял меня. Я же полагал, что он действует по вашей подсказке. Он действительно сказал, что его послали они, но я не очень-то ему поверил.

— Думаю, не стоит из-за этого так переживать, — сказала она.

Мною тоже овладело некоторое любопытство.

— Ну а какова ваша роль в этом предприятии? — спросил я. — Чем вы занимаетесь в команде «Хохлатого Лебедя»?

Она поколебалась.

— Я наблюдатель, нанятый Новой Александрией. Она записывает весь полет на сенсорное устройство, которое регистрирует впечатления, используя мои глаза.

Тут что-то было не так. Я подумал о том, какая у нее может быть причина лгать. Раздумывая таким образом, я совсем забыл спросить, что за работа у дель Арко.

— Нам еще нужен пилот? — спросила она.