Телохранитель, или Первое искушение

– Андрей! Нам нужно поговорить.

Он резким рывком отворил дверь.

– О чем?

Я немного растерялась.

– О твоих планах, дальнейших шагах. Я что, так и буду торчать здесь взаперти? – с некоторым вызовом спросила я.

Он посмотрела на меня странным взглядом, как будто сомневался в моих умственных способностях.

– Да. Пока лучше никуда не выходить.

– И как долго? – настаивала я.

– Не знаю.

– А кто знает?

– Никто.

Перепалка носила дурацкий характер, cловно два ребенка ссорились в детской песочнице. Я поняла, что Земцов больше ничего мне не скажет, и поэтому повернулась к нему спиной и ушла на кухню.

Завтра я решила все сделать по-своему…

Проснувшись, я вспомнила о своем вчерашнем решении и подумала, что даже если Земцов начнет топать на меня ногами и отчаянно ругаться, я все равно не отступлю от намеченного плана. Я собиралась выбраться в город и немного прогуляться. Успею вернуться домой до прихода Земцова, так что он ни о чем и не узнает.

Запасные ключи висели у него на гвоздике в коридоре.

Позавтракав двумя яйцами и бутербродом с маслом, выпив чашку кофе, я вышла на улицу, где мороз сразу забрался под куртку и стал щипать лицо.

Я вышла на дорогу и подняла вверх руку. Около меня остановилась машина темно-зеленого цвета, из окна выглянул молодой парень в меховой кепке.

– Куда везти?

– По городу.

– Не понял.

– Я хочу проехаться по городу, посмотреть местные достопримечательности. Я приезжая. Из Москвы.

– А… – Какое-то время он соображал, переваривая мою информацию.

– Я, это… типа, знаю, что нам делать. У меня дядя работает в музее. Если он сегодня выходной, то все покажет. Сколько заплатите?

– Две тысячи тебе. Одну ему. Идет?

– Идет, – он повертел головой. – Если он дома… Как тебя зовут-то?

– Валерия.

– Я – Серега.

К счастью, фортуна сегодня была на моей стороне, хотя в последнее время она чаще всего переходила на сторону противника. Дядя был выходной, и мы поехали к нему, не теряя времени. По пути парень много и охотно болтал. Он был рыжим, c веснушками и выщербленным передним зубом, часто усмехался и вертел головой – такая у него была привычка.

– У нас это… красотища кругом. Приехали бы летом – ахнули. Рыба – во! – мы стояли на перекрестке, и он, оторвав руки от руля, продемонстрировал величину рыбы. – Охота там!.. У-у-у… класс полный.

– Я не очень интересуюсь охотой.

– А, ну да, – он усмехнулся. – Ну, у нас тут и поплавать можно, в Иртыше и в лесных озерах. По грибы-ягоды сходить. Туристов летом много. Тайга – это… – Он повертел головой. – Не описать! Слышала песню про тайгу? «Самурай» называется?

– Нет.

– Ну… москвичка. – И слово «москвичка» прозвучало в его устах как ругательство. – Слушай тогда – я поставлю.

Он пошарил в бардачке, нашел кассету, вставил ее в старенькую магнитолу и нажал на «вкл». После недолгого шипения оттуда понеслось:

Три часа самолет над тайгою летит.У окошка японец сидит и глядит.И не может, не может понять самурай,Это что за огромный неведомый край?Самурай, самурай, я тебе помогу,Наливай, самурай, будем пить за тайгу.Про загадочный край я тебе расскажу.Наливай, самурай, я еще закажу…

Серега развлекал меня всякими байками и случаями из жизни, пока мы не остановились у пятиэтажного кирпичного дома, где жил его дядя.

Экскурсия по городу была замечательной. Иннокентий Павлович, сотрудник краеведческого музея, мужчина лет шестидесяти с небольшим, был настоящим энтузиастом своего дела. Мы мотались по городу, и голова моя пухла от информации и новых впечатлений. Я узнала, что первые люди появились здесь еще в период каменного века, что выдающийся вклад в дело освоения и заселения Прииртышья внес легендарный казак Ермак, а первая крепость появилась в начале восемнадцатого века, и с тех пор Омск стал главной опорой на южных рубежах России. Потом город превратился в место ссылки политзаключенных. При этом голос Иннокентия Павловича возмущенно задрожал. В Омском остроге четыре года содержался Достоевский; в городе был его музей, куда меня настойчиво звал Иннокентий Павлович, но я сказала, что как-нибудь в другой раз… Сейчас я хочу составить общее впечатление. В другой так в другой, согласился мой личный экскурсовод.

Мы мотались по городу; я все старалась увидеть, запомнить. Любознательность у меня в крови. Иннокентий Павлович вдохновенно рассказывал, что новый стремительный взлет Омска начался в конце девятнадцатого – начале двадцатого века в связи со строительством Великой Сибирской железной дороги. Город даже стали называть «сибирским Чикаго».

Но бурное развитие Омска оборвала сначала революция, потом Гражданская война.

Серега вез нас по главной улице Омска – улице Ленина, где что ни здание – то история или памятная веха.

– Вы смотрели фильм «Адмирал»? – задал мне вопрос Иннокентий Павлович.

– Да.

– Тогда имеете представление об этой странице в истории Омска. Хотя, конечно, неполное… Я хотел бы добавить…

Во время лекции о Колчаке, проходившей перед бывшим дворцом генерал-губернатора, в котором размещались канцелярия и рабочий кабинет Верховного правителя России, Серега два раза сбегал в ларек за пивом. Мы с Иннокентием Павловичем от пива отказались.

Напоследок мне была рассказана красивая легенда о деревеньке Окунево и пяти целебных озерах на севере области.

– По мнению некоторых исследователей, эта деревенька является «энергетическим центром Земли». Уже много лет местные жители наблюдают здесь разные аномальные и загадочные явления, в том числе и НЛО. А на дне Шайтан-озера неподалеку от Окунева расположен древний храм, где хранится магический кристалл тайного знания, с помощью которого можно узнать прошлое и будущее…

– Сказка! – выдохнул Серега. – Красивая байка. Есть же чокнутые, которые в это верят.

– Сергей, – осадил его Иннокентий Павлович. – Свои мысли держи при себе. Мне и так на тебя мать все время жалуется.

– А чего я? Молчу, молчу…

– А пять озер! – восклицал Иннокентий Павлович. – С помощью этой воды можно вылечиться от множества болезней. Но полностью исцелиться и омолодиться может только тот, кто последовательно окунется в воды каждого из пяти озер. Совсем как в сказке Петра Ершова «Конек-горбунок». Об этом авторе здесь тоже ходят легенды. Ведь Пете Ершову перед написанием сказки довелось жить в Омске, неподалеку от чудесных озер. Он мог слышать от местных жителей легенды о них… В то время ему было всего лишь девятнадцать лет! Потом он много писал, но не смог создать произведения, равного своему «Коньку». Так что существует еще один миф. Петя Ершов принял эту сказку контактным путем из «тонкого мира». Вот так-то!