Тёмная радуга

— Значит, медитация ему знакома. Это хорошо. Когда он завтра освободится от своих занятий по мордобою, пусть приходит сюда. Я поговорю с Гри, думаю, вопросов не возникнет. Будем учить твоего Сашку, как и тебя. Нервы-то у него наверняка покрепче твоих, к тому же вдвоем вы гораздо лучше сможете работать, обладая большинством общих навыков. Как ты считаешь?

Вместо ответа я пустилась по комнате в пляс, благо размеры помещения позволяли. О таком я даже и не мечтала.

— Стас, это превосходно. Я хотела попросить тебя об этом с самого начала, но не знала, удобно ли.

— Неудобно знаешь что? — рассмеялся Стас.

— Знаю. Штаны надевать через голову.

— Вот и умница. А теперь продолжим обучение. Лирическая пауза закончилась.

Солнце уже цеплялось за верхушки деревьев, когда Стас, наконец, решил, что на сегодня хватит. Я обливалась потом. В течение нескольких часов господин учитель заставлял меня порхать со стула, со стола и со шкафа. Сначала я, по наивности, полагала, что достаточно выучить заклинание и все будет происходить само собой. Счаз! Никаких заклинаний на этот счет не существовало. Все строилось на предельной концентрации на внутренних ресурсах с полным отключением логики. Я должна была не просто представить, что я перышко или пушинка, но и почувствовать это каждой клеточкой своего тела.

Никому не посоветую учиться левитации в одиночку. В лучшем случае синяков хватит на всю оставшуюся жизнь, в худшем — можно все кости переломать.

После того, когда я умудрилась приземлиться со шкафа на четыре точки, проведя в воздухе одну минуту, почти не кувыркаясь, мы приступили к обратному действию — взмыванию вверх. Здесь Стас тормознул мою буйную фантазию и высказался в том смысле, что он, конечно, не против понаблюдать за человеком, возомнившим себя летательным аппаратом с реактивным двигателем (Стас, явно, являлся двойником или путешествовал по другим мирам, где подобные вещи давно уже никого не удивляли), да и кто бы отказался от такого захватывающего зрелища, но на первых порах лучше представить себя бабочкой, стрекозой или, в крайнем случае, птицей. Вовремя он это сказал.

После долгих и упорных трудов мне удалось оторваться от земли на два сантиметра и провести в этом состоянии около трех минут. Теперь я поняла, почему сначала нужно научиться мягко падать.

Вечер выдался ясный и тихий. Мы поднялись на открытую площадку на самом верхнем этаже Академии. Разноцветный город лежал перед нами, как на ладони.

— Смотри, — сказал Стас, указывая на небо. — Смотри внимательно. Сегодня видно защитный купол.

Я посмотрела наверх. Огромный радужный цветок медленно вращался над городом, попеременно окрашивая небо в разные полутона. Никогда мне не доводилось видеть такого прекрасного и величественного зрелища. Из-под купола на землю изливались тепло и нежность, и в то же время чувствовалось, что это мощный защитный барьер, крепость, которую невозможно разрушить.

Отсюда, с высоты, гораздо явственней ощущалась энергетическая структура города. Статичная радуга являлась фундаментом, на нем крепился вращающийся купол. Эманации каждого сектора на земле органично вплетались в разноцветные лепестки в небе, и, пробыв наверху какое-то время, возвращались обратно очищенные и обновленные.

Мне стало понятно, зачем Стас притащил меня сюда. Под воздействием увиденного, что-то внутри меня щелкнуло, и на место постоянных страхов пришла уверенность. Нет, страхи-то, конечно, никуда не делись, но они стали тем, чем и должны быть, просто барометром, и больше мне не мешали.

Стас смотрел на Алису и пытался понять — кто блокирует ее мысли от считывания. Кто-то очень хорошо постарался и «прикрыл» девчонку от телепатического сканирования. Интересно кто? Такие фокусы под силу очень немногим. Может Мойса? Со старика станется опекать молоденьких девочек. Или дракон? Тут тем более ловить нечего: драконья магия людям неподвластна, будь они хоть двадцать пять раз волшебниками высшего звена. Единственными моментами, когда Алису удавалось «прочитать», это когда она слишком «громко думала». Стас привык слегка копаться в мозгах учеников для их подстраховки во время занятий. С Алисой такого практически не получалось. С другой стороны, на каждый чих не наздравствуешься, и, значит, идея притащить на занятия ее друга была правильной. Другу своему Алиска доверяла безоговорочно, а раз так, то и толку в обучении будет больше.

* * *

По выходным мы не скучали, продолжая заниматься дома. Шаман в поте лица отрабатывал боевые приемы, приспособив Павлика в качестве партнера. Я только диву давалась. Совершенно чуждый любого мордобоя, Павлик с упоением помогал Сашке, с гордостью демонстрируя нам с Кешей очередные синяки и шишки.

Иногда забегал Бор, и тогда я, Панька, Гури и дракон становились свидетелями захватывающего зрелища в смешанном стиле фильмов с участием Ван Дамма и Джеки Чана. Несколько раз мне казалось, что сейчас Шаман и господин градоначальник просто поубивают друг друга из любви к искусству, но после очередного сумасшедшего кульбита они только заливисто ржали и в полном восторге хлопали друг друга по плечам. И еще каждый раз объясняли нам, зрителям, чем ката отличается от боя с тенью. Если вы надеетесь, что я понимала в их лекциях хоть что-нибудь, то вы слишком хорошо обо мне думаете. Ну, нет у меня способностей к мордобою, и ничего тут не поделаешь.

Как-то раз к нам на огонек занесло Стаса, который, как заправский менестрель, весь вечер не выпускал из рук гитары, пел свои и чужие песни и даже выразил желание положить на музыку несколько моих стихов. Я представила ему Гури в неизвестной для учителя ипостаси: как двойника моего любимого земного мужчины. Стас почему-то комично-горько вздохнул и высказался в том смысле, что вот, мол, пока бедные маги в поте лица и не щадя живота своего обучают неофитов магическому искусству, некоторые несознательные граждане уводят этих неофитов у них из-под носов.

— Потому что все из себя такие умные маги занимаются носовредительством, а простым гражданам сие искусство недоступно. Вот девушки их и предпочитают, — ехидно заметила я.

Стас припомнил свое высказывание и заржал. Пришлось и остальных посвятить в нашу давешнюю с учителем поучительную беседу. После этого ржали уже все. А потом, забыв про песни, мы до самых первых петухов травили анекдоты. Поначалу дело немножко стопорилось, поскольку бывшим землянам приходилось подыскивать сходные по смыслу и атрибутике слова и понятия, чтобы земная специфика была понятна церрянину. Но Стас оказался умницей, и уже где-то на десятом анекдоте безошибочно улавливал комизм ситуации. В общем, мы приняли его в нашу компанию безоговорочно раз и навсегда.

А через несколько дней я совершенно случайно услышала не предназначенный для моих ушей разговор:

— Стас, это гиблое дело. Пух любит Гури, и у них все серьезно. Он ее никому не отдаст, зуб даю. Так что, смирись.

— Смирился уже, Саш. Я как их вместе увидел, сразу все понял. Просто накатывает иногда. Знаешь, цепляет мужика за определенный типаж женщин. Она на мою бывшую жену чем-то похожа.

— Которую по счету? — фыркнул Шаман.

— Не скажу. Из вредности. — Стас фыркнул в ответ. — И вообще, давай-ка повторим левитацию. А то лясы точить мы все горазды. Однако, учеба прежде всего.

Вот так! И что прикажете делать? Впрочем, если Стаса цепляет мой типаж, то барышень в Соле много. Наверняка и этого самого типажа, так милого сердцу учителя. Ничего, кто ищет, тот всегда обрящет. Я мысленно пожелала наставнику «доброй охоты» в любовных кущах, как в Соле в частности, так и по всей Церре в целом. Как он там сказал? Дело прежде всего? Или учеба? Вот и займемся. Ученье — свет, а неученых по-прежнему тьма, и я отнюдь не счастливое исключение из этого правила.

Санькино обучение проходило на редкость успешно. Буквально за неделю он без усилий освоил все то, чему меня учила Татушка, причем безо всяких моих причуд, а теперь занимался со Стасом после того, как мои занятия заканчивались. Скоро наши знания должны были сравняться, и тогда нас ждало совместное обучение телепатии и телепортации.