Тёмная радуга

А пока мои приключения продолжались. Я уже могла гордиться тем, что отрывалась от земли на расстояние своего собственного роста и плавно опускалась на землю с такой же высоты, но каждый раз, осваивая новое умение, выкидывала очередной фортель.

Я уменьшилась сама вместо уменьшаемого предмета, умудрилась превратиться в камень, вместо того, чтобы сделать прочной свою одежду, а уж что касается того, чтобы заколдовать вещь, придав ей определенные свойства, тут вообще можно поэму писать. «Сделать хотел грозу, а получил козу» — как поется в известной песенке.

Мне нужно было из обыкновенной булочки с повидлом, сделать плюшку с целебными свойствами. Вместо этого в повидле оказалась вся комната. Оно стекало по стенам и стеклам окон, по шкафам и стульям, сладкими сугробами лежало на столе и на полу. Стас и я укутались в ягодный конфитюр, запеленались в него, как в скафандр. Мой дорогой учитель не знал — смеяться или плакать.

На помощь поспешили Дин и Надин, которых Стас вызвал телепатически. Потребовалось полчаса их совместных усилий, чтобы убрать с помощью каких-то жутких заклинаний все это безобразие.

— Пух, — только и смог сказать он. — Я знал, что ты обожаешь сладкое, но никогда не предполагал, что до такой степени.

И, тем не менее, он продолжал со мной заниматься. Не представляю, откуда только у него бралось терпение. Или мне вообще в последнее время попадались исключительно святые люди, которые, скрывая героические усилия, обучали меня магическим премудростям, невзирая на то, что я вытворяла на занятиях. Конечно, потом они на мне отыгрывались, но ведь дружеская шутка это не разнос по всем статьям.

Толк-то от меня, конечно, был, но никогда с первого раза. Не знаю почему. И никто не знал. Верховный Маг, когда ему докладывали об очередных моих чудачествах, только разводил руками. Но уж если у меня что-то начинало получаться, то это как бы входило в кровь или в мозг, или в печенку, или не знаю куда еще, и дальше все происходило автоматически безо всяких усилий с моей стороны. Такая вот у меня рисовалась история с географией.

* * *

Маяк на вампиров, оставленный Бором в гостиной у Павлика, мягко светился собственным светом. Внутри стеклянного магического шарика гасли и снова вспыхивали маленькие серебристые искорки, отбрасывая легкие блики на черную изогнутую крышку рояля. В раскрытое окно спокойно лился лунный свет.

Шаман и Павлик давно уже спали. Дракон уснул еще на закате, объевшись за ужином креветок, которые Бор получил в подарок в таком количестве, что сохранить их от порчи можно было только в желудках.

Я же сидела в гостях у любимого мужчины. Ночь стояла тихая и безветренная. Спать совершенно не хотелось, да и кто бы мне дал это сделать, даже если бы глаза слипались сами собой? Уж не этот красавчик, и к гадалке не ходи.

Гури тихонько перебирал струны виоло-мандолины и мурлыкал:

…Капнист пиесу накропал громадного размеру. И вот он спит, в то время как царь-батюшка не спит: Он ночь-полн'oчь пришел в театр и требует премьеру. Не знаем, кто его толкнул. История молчит…

Из сада на подоконник вскочил здоровенный черный котяра со свежеудушенной мышью в зубах. Гость уселся поудобнее, пристроил лапами добычу и приступил к трапезе. Звучный хруст и чавканье внесли органичную струю в песенку Юлия Кима в небрежном исполнении Гури. Я захихикала. Кот, уже успевший практически полностью расправиться с мышью, повернул ко мне голову и неодобрительно посмотрел на меня огромными желто-зелеными глазищами. Из пасти свисал длинный мышиный хвост. Гури прервал вокализ.

— Между прочим, Яшка переловил у меня и в соседних домах практически всех мышей. Так что нечего хихикать.

— Ты не говорил, что у тебя есть кот, — удивилась я.

— А он не мой, а соседский. Но такая уж у него привычка — есть мышь там, где поймал. Чтобы, значит, и все остальные знали, какой он молодец.

Тем временем Яшка уже успел дожевать остатки мышиного хвоста и теперь тщательно умывал морду и уши.

— Не пора ли нам…

Но договорить Гури так и не успел, потому что кот резко вскочил и хрипло рыкнул куда-то вглубь сада. Шерсть встопорщилась, хвост распушился, и в лунном свете блеснули острые клыки. Еще через мгновенье Яшка заорал так, что хор мартовских котов по сравнению с эти звуком показался мне тихой и ласковой колыбельной песней. В ответ раздались такие же истошные кошачьи крики, собачий лай, рык и вой.

Гури одним прыжком оказался у окна и, выглянув наружу, рывком сдернул кота на пол.

— Закрывай все окна! — крикнул он, вихрем пронесясь мимо меня на второй этаж.

Щелкая задвижкой на оконной раме, я выглянула на улицу и в ужасе отшатнулась. Та же старуха, что когда-то встретилась нам у концертного зала, или очень похожая на нее, тянула к стеклу скрюченные пальцы, распахнутый рот был похож на звериный оскал. Ее глаза не могли принадлежать человеку. Красные белки без зрачков или, наоборот зрачки во весь глаз полыхали адским огнем. Запах тухлых яиц просачивался даже через закрытое окно. Я бросилась закрывать остальные окна. Кажется, никогда я еще не бегала по дому с такой скоростью.

Кот снова вспрыгнул на подоконник, его шерсть все также стояла дыбом, уши были прижаты. Он яростно драл когтями раму, шипел и рычал на старуху за окном.

С верхнего этажа сбежал Гури, одетый в черный с капюшоном комбинезон, густо расшитый серебряными нитками. В руках он держал такие же перчатки, серебристую маску, зеркальные очки и тонкий обоюдоострый серебряный клинок. Судорожно порывшись в ящиках шкафа, достал покрытые серебром сапоги и надел их.

— Ты куда? — крикнула я.

— Я к ребятам. Ты оставайся дома. Здесь тебе ничего не угрожает. Кирпичи и стекла пропитаны серебром и не пропустят никакую нежить. А ребятам может быть худо. По всему городу полыхают красные маяки. За меня не бойся. Серые вампиры слабее черных, что однажды уже напали на наш город. Тогда я выжил чудом, а сейчас в защитном костюме для меня опасности нет. Да и меч у меня заговоренный против нежити.

Гури нацепил маску, очки и перчатки, выскочил за дверь, и мы с Яшкой остались одни. Старуха уже убралась куда-то в глубину сада. Кот, обследовав оставшиеся окна, успокоился и, подойдя, потерся о мои ноги. Я взяла его на руки и рухнула на диван. Мне снова было страшно, как тогда на дороге, где я повстречалась с крысами. Холодный пот противно тек по спине, руки дрожали, колени тряслись. Но на сей раз я боялась не только за себя. Страх за Павлика, Шамана и дракона накрыл меня с головой.

Чувствуя мое состояние, Яшка прижался ко мне, обнял лапами за шею, терся теплым носом о лицо и громко мурлыкал. Я машинально гладила его пушистую спинку. В какой-то момент до меня вдруг неожиданно дошло, что мне теперь подвластна огненная магия, и что я тоже могу дать отпор серым вампирам.

Тело мгновенно отозвалось на эту здравую мысль и наполнилось силой. Я поцеловала кота в нос, посадила на диван и оделась.

— Яшка! Мы идем защищать людей и зверей! — сказала я коту.

Удивительно, но котяра все понял, спрыгнул с дивана и отправился к двери. На крючке на дверной притолоке висели запасные ключи. У Гури же, как я знала, ключи всегда были во всех карманах, просто на всякий случай, поэтому я не беспокоилась, что он не сможет попасть домой, если мы с ним разминемся. Написав любимому записку, я подхватила кота и выскочила за дверь.