Темная звезда

— Почему тогда не бросить все это? — тихо поинтересовалась Ли.

— Сдаться? — изумленно посмотрела на нее Стелла, потом передернула плечами. — Тогда будет еще хуже. Я, наверное, умру от скуки.

— Нет, если выйдешь замуж и у тебя будет свой дом. Разве нет у тебя никого, за кого бы ты вышла замуж?

Стелла снова пожала плечами.

— Бывали иногда… пока они мне не надоедали. — Она как-то странно и невесело рассмеялась. — Наверное, если я в конце концов и найду кого-нибудь, он будет уже принадлежать другой женщине.

Ли смотрела на свою красивую сестру, совершенно потрясенная, и говорила себе, что успех вовсе не дает все, как иногда кажется. Стелла за ее веселостью, за всем, что она имела, все же не была счастлива. Самое главное прошло мимо нее. Как и мимо Руиса Алдорета. Она всегда подозревала, что несмотря на богатство и положение, на самом деле он несчастлив. Ему тоже хотелось чего-то большего, но он прятал неудовлетворенность под маской профессионализма, а не веселья, как это делала Стелла. Конечно, трудно было сказать что-то наверняка о таком человеке, как Руис Алдорет. Она могла все это просто вообразить, и на самом деле он мог быть таким же жестким и бесчувственным внутренне, каким казался внешне.

Через мгновение после этого мудрого мысленного заключения Ли была почти сбита с ног. Огромная и очень резвая белая собака ворвалась в комнату, одним прыжком пролетела ее и поставила лапы на плечи Ли. Лига Наций, [3] дружелюбно называемый Снуксом, только что понял, что Ли дома, и приветствовал ее, как обычно. После этого, разумеется, уже не было возможности для продолжения серьезного разговора, и Ли была этому рада. К ней вернулось странное чувство, как будто что-то неладно.

3

Кличка Снукс созвучна с аббревиатурой Лиги Наций на англ. яз.

Неделя тянулась с обычными будничными событиями с постоянным удовольствием от сознания, что Стелла с ними. Жюли к этому времени совсем пообвыкла дома и говорила, что ей кажется, будто она вообще никогда не была в интернате. Флике, кошка, одарила их выводком рыжих и белых пушистых котят, а Снукс поранил лапу, и его пришлось везти к ветеринару. На работе все было по-прежнему, жизнь шла, как обычно, до вечера накануне отъезда Стеллы в Лондон.

Тогда все изменилось… Все стало другим…

У Брюса был отгул за выходной, в который ему пришлось несколько месяцев назад выполнять какие-то ремонтные работы, и они договорились пойти вечером на бал. Руис, услышав, как Ли рассказывала об этом Керри — он, казалось, постоянно что-нибудь подслушивал в самые неожиданные моменты — удивил ее, сказав, что она может уйти домой на час раньше обычного, чтобы хватило времени на подготовку. Позже она не знала, быть благодарной или проклинать его за то, что он отпустил ее пораньше.

Когда она добралась до дома, он казался притихшим и спокойным. Жюли с матерью собирались пойти в кино после обеда и, по всей вероятности, еще не вернулись. Близняшки задерживались в школе на репетиции какого-то парада. Судя по тишине, Стелла куда-то ушла, или прилегла, или, возможно, читала.

Ли открыла дверь в гостиную.

— Мы не можем так поступить с ней. Я тебе не позволю. Скорее я буду несчастной всю жизнь, чем сделаю Ли больно.

На мгновение Ли застыла в дверях, сопротивляясь сознанию, что слышит голос Стеллы, потом она узнала мужчину, обнимающего стройную точеную фигурку сестры и прижимающегося щекой к ее нежному прекрасному лицу с тихим стоном, объяснявшим все лучше всяких слов.

Брюс!

Глава 4

Одно жуткое мгновение Ли стояла на месте, потом механически выскользнула из комнаты, так же беззвучно, как и появилась, прислонилась к закрытой двери, как будто обессилев, не в состоянии шевельнуться. Она слышала о таких моментах, когда все как бы застывает, но никогда не предполагала пережить такое: увидеть, как все, о чем мечтала, может быть сметено вот так молниеносно. Брюс ее не любит. Он любит Стеллу. Сцена, которую она увидела, не могла означать ничего другого. Они были так поглощены друг другом, что даже не заметили ее присутствия.

Еще мгновение она постояла за дверью, прижав руку ко рту, пытаясь заставить себя сдвинуться с места, но, казалось, она примерзла… и даже сам дом как бы застыл. Обычно во время ее возвращения домой он был полон шума и суеты, сегодня же все было иначе. Сегодня все было не так, все не так, как всегда. Когда Ли уходила с работы, у нее не было никакого предчувствия, но напряженная, как бы в каком-то ожидании, атмосфера, царившая в доме, могла бы ее насторожить. Снукс не встретил ее, как обычно, огромными прыжками несясь к ней навстречу. По какой-то непонятной причине он не любил Стеллу и, очевидно, спрятался где-нибудь в саду. И даже кошка Флике и ее пять котят спали на кухне, и приход Ли не разбудил их.

Возможно, если бы она вошла в парадную дверь, вместо того чтобы обходить дом и зайти из сада, или если бы она не ушла с работы пораньше, тогда она не застала бы Стеллу в объятиях Брюса: они бы услышали звук поворачиваемого в замке ключа, если бы она открывала парадную дверь… а может быть, и нет: ведь они не слышали даже, как открывалась дверь гостиной.

Наконец Ли заставила себя стронуться с места. Она медленно повернулась и пошла назад той же дорогой, какой и пришла, — через кухню, по дорожке и снова на улицу. Потом остановилась и бессмысленно огляделась.

Что ей теперь делать? Не могла же она стоять перед домом, как один из цветущих кустов, за которыми все они с такой любовью ухаживали.

Нет, говорила она себе в полной растерянности, совершенно сбитая с толку и запутавшаяся, это было бы нехорошо. Она не могла просто так стоять тут. Люди будут глазеть на нее. Ей надо двигаться, идти — и она пошла быстро, но совершенно механически, не имея ни малейшего понятия, куда идет.

Как могла она быть так слепа, так эгоистично погружена в собственное счастье, не сознавая, что два любимых ей человека несчастны? Теперь вдруг все вспомнилось — странное ощущение, будто что-то неладно, иногда какая-то скованность Брюса. Но больше всего Стелла, наконец полюбившая только для того, чтобы обнаружить, что любимый принадлежит другой, и более того, ее собственной сестре. Было ли у нее какое-то предчувствие, когда она говорила, что если когда-нибудь и найдет мужчину, которому сможет верить, то он будет принадлежать другой женщине?

Бедная, милая Стелла! Сама несчастная и расстроенная, она могла еще думать о сестре, о том, что может причинить ей боль, отняв любимого. И Брюс тоже. Было совершенно очевидно, что так думал и он, отказываясь разорвать помолвку, которая его тоже делала несчастным, надо помочь ему. Нельзя позволить, чтобы оба они испортили себе жизнь. Как ни больно будет Ли отказаться от него, было бы дурно стараться его удержать. В любом случае, как могла бы она быть счастлива в замужестве, если будет сознавать, что, целуя ее, Брюс представляет себе на ее месте Стеллу, и когда она будет постоянно помнить, что захватила это счастье с помощью обмана и что могла бы сделать сразу двух близких людей счастливыми?

Что же ей сделать? Войти, когда они будут вместе? Это, конечно, неизбежно решило бы все. Теперь же будет трудно хладнокровно заговорить об этом. Но разве не было бы трудно, сразу же попытаться разорвать помолвку? Стелла все равно может отказаться выйти замуж за Брюса, что, определенно, нельзя допустить.

Вся любовь, какую она испытывала к сестре, сосредоточилась на одном найти выход. Лучше пусть будут счастливы двое и только один обиженный, чем наоборот. Да и в любом случае, она была уверена, что не будет счастлива, даже выйдя замуж за Брюса. Это сделало бы несчастными всех троих.