Темная звезда

— Я и не предполагала, что вы знаете, какого цвета у меня глаза, невольно выпалила Ли.

— Да? — Он неожиданно взял ее за подбородок, на мгновение у Ли захватило дух: она подумала, что он сейчас ее поцелует, но он только улыбнулся возможно, догадался о ее мыслях? — Значит, знал, раз их цвет совпадает с цветом камня. Или ты предпочитаешь бриллианты? — добавил он. А Ли отметила, что он не знает ее вкусы и цвет ее глаз, но что он действительно необычный человек.

— Я… мне, вообще-то, нравятся сапфиры, — запинаясь, выговорила она. Почему он приводил ее в такое замешательство?

— Хорошо. — Он взглянул на закрытую дверь. — Думаешь, я уже могу уйти, или мы еще недостаточно долго прощались?

Ли почувствовала, как опять предательский румянец заливает ее щеки. Ну уж, в самом деле, сердито размышляла она, можно подумать, что она школьница! Что случилось с ее обычным умением держаться холодно и с достоинством, в любых обстоятельствах.

— Я… думаю, да, — неуверенно сказала она. Руис вдруг провел рукой по ее волосам, немного растрепав их. От неожиданности Ли даже отпрянула…

— Необходимое добавление, — сухо пояснил он. — Для предполагаемого прощания со своим любимым ты выглядишь слишком уж нетронутой.

И снова кровь бросилась в лицо Ли, и она не могла найти ни слова в ответ, тем более, что все еще чувствовала прикосновение его губ к своей руке.

— Если ты считаешь, что наше прощание не совсем правдоподобно, то конечно… — Она снова гордо подняла голову. — Пожалуй, нет оснований быть недовольным. — Я уверена, что все выглядит вполне реалистично. — Ее спокойный, уверенный тон был тому доказательством. Руис уже без всякой иронии в голосе произнес:

— Тогда мне кажется, пора сказать «адьос». И снова для нее это оказалось неожиданным. Вместо привычного «до свидания», он сказал «адьос», что казалось намного уместнее.

— Адьос, — повторила она.

Ли стояла и думала о том, почему Руис произнес это испанское слово. Никогда раньше она не замечала за ним привычки вставлять в свою речь испанские слова. Может, мысли о Карастрано пробили брешь в том, что было лишь оболочкой. Если так, то что скрывается за этой оболочкой?

— И больше ничего? — удивился он.

— Адьос… Руис, — добавила она застенчиво. Когда он ушел, она стояла задумавшись, стараясь понять его. Холодная замкнутость Руиса в офисе была привычна и в какой-то мере оправдана, но всегда ли он был таким с женщинами, разумеется, когда они находились не в официальной обстановке? — Но был еще и третий Руис Алдорет, совершенно ей неизвестный, который более всего и удивлял ее. Мужчина, улыбавшийся ей с такой пленительной теплотой, чье прикосновение заставляло ее остро чувствовать его сильный индивидуальный магнетизм, о существовании которого она не подозревала раньше.

Когда Ли, задумавшись, вышла в гостиную, мать встретила ее с улыбкой и радостно сказала:

— Я знаю, ты хочешь задать неизбежный вопрос, так избавлю тебя от этой необходимости. Мне он нравится. Очень.

Ли повернулась к отцу.

— А тебе?

— Отличный человек, — кивнул Джон Дермот. — Он покачал головой. — Я хотел бы быть столь же уверенным в том, что все будет хорошо у Стеллы и Брюса.

— О, почему бы нет? — поинтересовалась Ли, постаравшись, чтобы в ее голосе слышалось только любопытство.

— Ну, мы ничего не говорили раньше, но мы немного сомневались, когда ты обручилась с Брюсом.

— В каком смысле?

— Я уже говорил раньше, когда ты только порвала с ним, — отрывисто заговорил ее отец. — Он слабый… склонен постоянно опираться на других людей.

— Никогда этого не замечала, — ответила Ли.

— Внешне это незаметно, — сказала Маргарет. — Это скорее чувствуется, чем проявляется. Именно потому мы так удивились, когда узнали, что Стелла якобы влюбилась в него.

— Может, он это просто сочинил. — вставила Жюли.

— Ну, это вряд ли, — тут же опровергла ее мать.

— Нет, — невольно вырвалось у Ли, вспомнив сцену в гостиной. — Я хотела сказать, я кое-что слышала от Стеллы… — добавила она, когда все посмотрели на нее вопросительно. Она не могла сказать, почему она была так уверена. Тогда я, конечно, ничего не подумала, но потом до меня дошло.

— Действительно, если подумать, очень уж это все странно, — заметила Жюли. — Я никогда не думала, что Стелла захочет выйти замуж за такого человека, как Брюс, но, может, это просто ее реакция на всех этих ультракрасивых типов, с которыми она играет в фильмах.

Ли в ответ слегка улыбнулась, и в этот момент даже не могла объяснить, почему так спокойно отнеслась к столь уничтожающей оценке Брюса ее родными.

— Вероятно, он действительно самый обыкновенный, — сказала она, — и, как ты говоришь, это может быть со стороны Стеллы чем-то вроде реакции, но я уверена, что все будет хорошо.

«Все и будет хорошо, — мрачно подумала про себя Керри, — для Стеллы. Для Стеллы все всегда кончается хорошо». И все же ей в голову пришла довольно необычная мысль. Судя по тому спектаклю, который устроил сегодня для них Руис Альдорет, — и не только по спектаклю, как ей стало казаться, — он мог бы сделать Ли гораздо счастливее, чем Брюс.

Маргарет неожиданно лукаво улыбнулась, потом медленно кивнула. В этот момент она очень напоминала свою младшую дочь.

— Твой Руис настоящий кабальеро, верно? Ли удивленно взглянула на нее, потом задумчиво кивнула.

— Вероятно, так оно и есть. Я как-то не замечала этого до сегодняшнего дня. Он… он обычно такой холодный и замкнутый, что как-то забывается, что он наполовину испанец. — Она едва успела остановить себя, сообразив, что в данный момент предполагается, что он не может быть ни холодным, ни замкнутым, — по крайней мере, с ней.

Жюли хмыкнула:

— Да уж не думаю, что он позволяет тебе забыть об этом сейчас!

— Ну и как? — осведомилась с насмешливой улыбкой Керри. — Не позволяет?

Взгляды их встретились, и губы Ли вздрогнули от едва приметной улыбки.

— Не скажу, — отпарировала она и, чтобы прекратить этот разговор, ставший слишком личным и смущающим ее, показала кольцо. Не зная, почему, до этого момента она прятала руку, словно стесняясь и не желая показывать прекрасный синий камень, связывавший ее с Руисом.