Темнейшая магия

— Я ей не доверяю. — шепотом сказал он.

— Кому, ей? — спросил тот рассеянно, поглядывая на Лиану, которая заходила в свою комнату. Мэддокс посмотрел на него.

— Нет. Не доверяю принцессе.

— В этой жизни доверять можно лишь немногим людям. К счастью для нас, мы и не должны ей доверять. Имеет значение лишь то, что мы ее нашли и теперь у нас есть шанс заставить наследницу посмотреть нашими глазами на будущее Митики. Я знаю, мы сможем ее переубедить.

Мэддокc скептически взглянул на него, но ничего не ответил. Барнабас слегка изогнул губы в улыбке.

— Возможно, тебе лучше запереть дверь, если ты так нервничаешь. Кстати, за Элом сегодня смотришь ты. — и передал ему мешок.

— Великолепно. — отозвался Эл, его голос глухо звучал в узком коридоре. — Я буду наблюдать, юный некромансер, и предупрежу о любой опасности, которая вдруг возникнет.

Мэддокс посмотрел на мешок в руках и сказал.

— Отлично.

— Тогда спокойной ночи! — пожелал Барнабас, прежде чем зайти в свою комнату и на этом их разговор закончился.

Мэддокс медленно вошел к себе, по его телу разлилась волна облегчения, когда он увидел теплую, манящую кровать. Несмотря на то, что он ощущал тревогу от мысли, что им приходится ночевать под одной крышей с принцессой Кассией и ее семью стражами, парень был доволен, что ему захотелось спать раньше, чем он предполагал.

• • •

В снах он видел Бэкку Хэтчер.

— Мэддокс! — кричала она через широкое ущелье, разделявшее их. Земля была черной, сухой и безжизненной, по темному небу проносились грозовые черные тучи. — Мэддокс! Пожалуйста, помоги мне!

В панике он пытался найти способ перебраться к ней, но разрыв на поверхности земли был слишком широким, расходился по всем направлениям, и внутри не было видно ничего, кроме черноты. Он никогда раньше не видел это место, даже в своих кошмарах.

Он бросил попытки, когда услышал ее крик. Девушку крепко держал незнакомый ему человек с очень бледной, почти белой кожей, и глазами цвета беззвездного ночного неба.

— Значит ли она что-нибудь для тебя? — прокричал человек Мэддоксу.

Сердце парня застыло от ужаса.

— Да! Она дорога мне, очень дорога. Пожалуйста, не причиняй вред моей подруге!

— Твоя магия слишком темная, чтобы иметь друзей. Слишком черная магия, слишком древняя и вскоре отпугнет прочь каждого, оставив тебя одного, обрекая на вечное одиночество. Это у нас общее, мальчишка — колдун. У нас так много общего.

— Кто ты? — требовательно спросил Мэддокс, сжав кулаки. Он пытался призвать магию, надеясь ударить ею так, чтобы человек потерял сознание, но как бы он ни старался, у него ничего не получилось.

— Разве ты не знаешь, кто я? — человек улыбнулся, когда Бэкка соскользнула на землю, словно мертвая, перед ним.

Внезапно с ужасом Мэддокс понял, что смотрит как в зеркало, на свое отражение, на свои черные глаза. Бездыханное тело Бэкки лежало теперь у его ног.

Он проснулся, сжимая простынь в кулаках. Через маленькое окно справа пробивался солнечный свет. Несколько минут он приходил в себя от ужасного кошмара, в котором впервые его не преследовали темные духи.

— Бэкка. — тихо сказал он. — Я очень надеюсь, что твои сны более приятные, чем мои.

— Бэкка? — спросил Алькандер с прикроватного столика. — Значит, так зовут девицу, которую ты видел во сне? Как же беспокойно ты спал! Крутился, вертелся, стонал. Но я не сужу, ведь я тоже был молод, как и ты.

— Дело не в этом. — угрюмо сказал Мэддокс в замешательстве, сконфуженный от своего смущения. Но оно помогло ему немного успокоить мысли. Все еще дрожа от сна, он встал и оделся. Плечи ныли от ночи, проведенной на матрасе из грубой колючей соломы в этой крохотной комнатушке, показавшейся ему менее удобной, чем ночи, проведенные на земле под открытым небом.

С Элом в мешке Мэддокс спустился по покосившимся ступенькам в темную и практически пустую таверну. Ставни на окнах были еще закрыты и лишь несколько свечей и светильников освещали пещеристую комнату.

Затем он увидел Лиану, сидящую напротив Кассии за столом за деревянной колонной. Лиана поприветствовала его улыбкой.

— Хорошо спалось? — спросила она.

— В основном. — кратко ответил он и взглянул на принцессу. — Доброе утро.

Кассия кивнула.

— И тебе того же.

Он огляделся.

— Где же ваши огромные друзья — увальни?

— Я попросила их уйти на некоторое время, чтобы лично поговорить со всеми вами. Мои друзья не особенно любят, когда находятся на расстоянии от меня. — она улыбнулась. — Они беспокоятся о моей безопасности.

— У меня сложилось такое впечатление, что вы прекрасно сами можете со всем справиться. — отозвалась Лиана.

— Достаточно верно. — Кассия посмотрела на мешок Мэддокса. — Вы можете освободить вашего друга из его мешковиной темницы. Мы сегодняшним утром здесь сами.

Поколебавшись минуту, Мэддокс вытащил Эла из мешка и осторожно положил его на столешницу, затем сел за стол.

— Доброе утро, Ваше Высочество! — провозгласил жизнерадостно Эл. — Я бы, конечно, поклонился, но мое нынешнее состояние не позволяет.

— Как невероятно удивительно. — прошептала Кассия. Она наклонилась чуть ближе к нему. — Как вы себя чувствуете?

— На удивление хорошо, принцесса. Но я надеюсь, что в скором времени стану чувствовать себя еще лучше.

— Правда? Как это?

— О, Эл, позволь мне рассказать! — все, за исключением Эла, повернулись и увидели Барнабаса. Он подошел к столу и подтянул к нему стул. — Некоторое время Эл был личным писарем Валории. Мы надеемся, он расскажет полезную информацию, которая поможет нам ускорить ее свержение с трона. Если он докажет, что достоин, мы посмотрим, что можно сделать, чтобы вновь вернуть ему тело.

— Я же помог вам найти принцессу. — отрывисто напомнил Эл.

— Верно. — сказал Барнабас.

— Ты можешь это сделать? — удивленно выдохнула принцесса, теперь смотря на Мэддокса с нескрываемым трепетным страхом и благоговением.

— Мой сын невероятно одарен. — выпалил Барнабас прежде чем Мэддокс сумел ответить, затем показал на голову на столе. — Как вы и сами можете увидеть.

Мэддокс уставился на него с удивлением и теплотой. Понял ли Барнабас, что впервые он открыто назвал его сыном?

— Однозначно, одарен. — принцесса взглянула на Лиану. — А ты жена Барнабаса?

Лианна рассмеялась громко и от души.

— Это вряд ли. — сказала она, посмеиваясь. — Я привыкла думать, что у меня лучше вкус.

Барнабас нахмурился, пока остальные сидящие за столом пытались подавить смех.