Темнейшая магия

— Барнабас, моя магия сильна. И я могу ее контролировать. Ты же недавно сам сказал.

Барнабас сухо рассмеялся.

— Правда, что ли? Юный Мэддокс Корсо вдруг начал контролировать свою магию? Что — то новенькое для меня.

Мэддокс яростно уставился на отца. Он устал, что с ним обращаются как с маленьким непослушным ребенком.

Лиана покашляла, привлекая к себе внимание.

— Давайте уйдем из этой деревни, прежде чем принцесса изменит решение и отправит кого — нибудь вслед за нами. Да?

Барнабас усмехнулся с издевкой.

— Группа путников, состоящая из ведьмы и мага испугалась маленькой девчушки и сопутствующих ей безмозглых громил? Как же печально для всех нас.

Лиана сузила глаза в ответ.

— Не надо срываться на мне.

— Нет? Скажи — ка мне, Лиана, почему мы до сих пор не видели и намека на твою магию с вечера нашей встречи? Ни одной искорки, чтобы помочь разжечь костер? Я начинаю думать, что уловкой было не только предсказание. Все истории о бессмертных и их воображаемых близнецах…ты бы стала писарем получше Эла.

— Это возмутительно. — фыркнула голова. — Я — величайший писарь Митики, и за ее пределами тоже. Я лично был избран Ее Сиятельством!

— До того как она снесла тебе голову! — прокричал Барнабас прямо ему в лицо. Эл дернулся и от страха прикрыл глаза, а Барнабас продолжал бушевать. — Мне сопутствуют идиоты! Довольно! Я сам пойду к Клеионе. Вы можете найти какое — нибудь безопасное место и дождаться меня, пока я сам обо всем позабочусь и со всем разберусь.

Только Барнабас отвернулся от них, как прямо под его ногами вспыхнула стена огня.

— Думаешь, и это уловка? — прошипела Лиана.

Мэддокс улыбнулся.

— Великолепная работа.

Лиана приподняла бровь.

— Как думаешь, достаточно, чтобы выжечь горделивое самомнение из твоего отца?

Барнабас медленно повернулся, на его лице застыла кривая улыбка.

— Все понятно. Это не уловка.

Внезапно, как бы отвечая на проявление магии Лианы, над солнечной деревней потемнело небо. Они подняли головы вверх и посмотрели на сгущающиеся над ними грозовые тучи. Эл нахмурился.

— У меня странное предчувствие, что сейчас начнется…

Как будто по команде хлынул дождь. Он лил потоком, сразу потушив огонь Лианы.

— Буря. — закончил Эл.

Барнабас тихо выругался.

— Мы не можем уйти. Нам придется укрыться где — то, пока он не закончится.

— Отлично. — сказала Лиана.

— Мы? — небрежно возмутился Мэддокс. — Нам необходимо укрыться? Я думал, ты уходишь отсюда в одиночестве?

Барнабас вздохнул.

— Прости, Мэддокс, что я так предвзято отношусь к твоей магии и тому, что ты можешь сделать. Но когда ты воскрешал голову Элу, то, что я увидел…сильно беспокоит меня.

Лиана нахмурилась и откинула длинные волосы назад.

— А что именно ты видел?

— Его глаза. — Барнабас повернул свое обеспокоенное лицо к ней. — Глаза Мэддокса. Они стали…черными. Совсем черными. Это длилось всего мгновение, но я не могу даже описать, насколько это пугает.

— Что? — Мэддокс тряхнул головой. — Ты никогда мне этого не говорил. Я не чувствовал подобного. Да, я ощущал свою магию, и это было… это…

— Тебе было хорошо. — закончила Лиана, теперь и в ее глазах светилась тревога.

Мэддокс согласно кивнул.

— Ты не должен использовать свою магию, чтобы снова воскресить кого — то. — предупредила она. — И никогда не убивать ею.

Он воспринял ее серьезный тон с недоумением.

— Как ты можешь быть настолько уверенной?

— Важно то, что я полностью в этом уверена. — сразу ответила девушка. — Пожалуйста, пообещай мне, что никогда снова не используешь ее.

— Не хотелось бы прерывать, — вздохнул Алькандер. — Но я думаю, я тону.

— Ой, Эл, прости! — Лиана положила его так, чтобы он мог дышать и Эл ответил благодарной улыбкой.

Мэддокс уставился на голову, мысли лихорадочно витали в голове. Здесь был Эл: не более чем голова, у него не было даже легких, но все же он дышал. Отрубленная голова, способная жить без тела. Он сделал это с Элом, и все оказалось не очень сложно. Что же странная магия течет в нем? Где его границы? А если она такая плохая, такая опасная и темная, тогда почему ему было хорошо, когда он пользовался ею?

Внезапно начала дрожать и сотрясаться земля, почти сбив Мэддокса с ног. Он покачал головой и устоял перед очередным землетрясением.

— Что происходит? — прокричал он сквозь шум.

— Дождь и землетрясение. — ответил Барнабас, затем громко выругался. — Не к добру.

— Нам нужно уходить. — твердо сказала Лиана. — Сейчас же.

Откуда — то со стороны дороги они услышали крик. Кричала принцесса Кассия. Мэддокс повернулся на голос. Все бежали к принцессе и теперь окружили ее, защищая у дома. Он смотрел, как две фигуры направляются к наследнице. А за ними следовала армия из сотни человек в красных одеждах. Они шли, и дождь расходился над их головами, чтобы они оставались сухими.

Сердце Мэддокса упало, когда он смог получше рассмотреть. Первой фигурой оказалась та, которую он опасался: Валория, в своем малиновом одеянии с длинным шлейфом. Она держала руки по бокам, выставив ладони, на которых светились символы воды и земли. Элементная магия кружила вокруг нее золотистыми огоньками. А справа от нее шел Горан.

Мэддокс сжал кулаки. В нем сразу начала подыматься волна магии, наполняя его холодной темнотой и четкой решимостью.

— Не смей! — рыкнул Барнабас. — Что я только что говорил тебе?

— Он должен умереть. Они оба заслуживают этого.

— Согласен, но не от твоей руки. Не от твоей магии. Мэддокс, посмотри на меня. А черт возьми! Не заставляй меня делать это!

Но Мэддокс проигнорировал его. Он не видел другого пути. И не видел никого другого кроме двоих убийц, окруживших Кассию и ее людей. Это был его шанс….

И получил пощечину от Барнабаса. Боль оглушила его. Он убийственным взглядом посмотрел на отца. Никто не смел ударить его с тех пор как не стало Ливиуса, который с помощью побоев держал парня послушным. Поэтому он ненавидел Ливиуса всей душой.