Темное искушение

Я судорожно сглотнула. Мне действительно не следовало задавать этот вопрос.

Мое тело должно быть подготовлено и готово бежать в горы после его ответа. Но я уже знала, что Ронан не был прекрасным принцем. Каким-то образом я также знала, что человек, которого он убил, заслужил это, а возможно, и больше.

Обхватив меня обеими руками, он приподнялся, чтобы видеть мои глаза.

— Что? Никаких комментариев по поводу моей почерневшей души?

Я задержала взгляд на мгновение, прежде чем мягко ответить:

— Нет.

Он не выглядел довольным моим ответом.

— Ты действительно не должна позволять мне трахать тебя.

Я поняла, что он действительно чувствует себя виноватым за то, что взял то, чего, по его мнению, не заслуживал. Чем больше он говорил, тем сильнее я падала. Я должна была бы закрыть рот и позволить ему заставить меня испытать еще один оргазм, но мне вдруг захотелось дать ему то, что я никогда не давала никому другому: правду.

— Я всегда знала, понимаешь… я всегда знала, каким человеком был мой отец. — у меня сжало горло. — Он убил кого-то — девушку — когда я была маленькой. Я видела, как она лежала в собственной крови. И я заставила себя забыть, потому что не хотела в это верить. Но я никогда по-настоящему не забывала; я просто научилась лгать самой себе. Я не ангел, как называет меня папа… — по щеке скатилась слеза. — Я даже не хороший человек.

— Kotyonok… — усмехнулся Ронан. — Мой член внутри тебя, а ты плачешь по своему отцу.

Это прозвучало немного глупо, когда он так сказал.

— Я просто…

— Я знаю, что ты пытаешься сделать. И это очень мило. Но между тобой и мной все еще есть большая разница. — татуировки морских звезд на его плечах блестели черным в солнечном свете. — Ты никогда не попросишь у меня больше, чем я могу дать. — темнота затуманила его глаза, и его рука схватила меня за горло, большим пальцем проведя по засосу, который он поставил. — Я уже взял все, что ты можешь дать. — я выдержала его взгляд, мое сердце, как таран, колотилось о стену моей груди. — А теперь я возьму еще немного.

Глава 41 Мила

Tacenda — вещи, которые лучше оставить недосказанными.

Мое дыхание все еще было неровным. Ронан только что скатился с меня. От этого простого действия у меня похолодело внутри, и, чтобы отвлечься от тяжелого чувства, мне нужно было либо уйти, либо завязать разговор. Я выбрала последнее.

— Что, ты сказал мне, что ты делал по работе в тот вечер, когда я спросила?

— Я подробно рассказал о своем бизнесе по трубам, — лениво ответил он.

Я моргнула.

— Ты ведь шутишь, правда?

— Nyet, — усмехнулся он и провел рукой по волосам. — Никогда не думал, что девушка набросится на меня после того, как я сказал ей, что зарабатываю минимальную зарплату.

Румянец залил мои и без того раскрасневшиеся щеки — даже сейчас, когда я лежала обнаженная рядом с Дьяволом.

— Я тебя не расслышала.

— Теперь я это знаю. Ты была слишком занята, набираясь храбрости, чтобы растерзать меня.

— Я не растерзала тебя, — нахмурилась я. — Это такое агрессивное слово.

Он рассмеялся.

— Ты была такой милой всю ночь. Я не ожидал, что в конце ты будешь практически умолять меня трахнуть тебя в общественном коридоре. — затем он задумчиво добавил: — Я почти сделал это.

Вот почему он так внезапно оттолкнул меня. Мне нравилось сознавать, что я произвожу на него такое впечатление, хотя он должен был презирать меня из-за того, кем был мой отец.

Я повернулась к нему лицом и оперлась на локоть.

— Неужели ты думал, что я поверю, что ты чистильщик труб?

— Не знаю, — протянул он, переводя свой веселый взгляд на меня. — Ты смотрела на меня, как на Бога. Думаю, ты поверила бы всему, что я сказал, — в том числе и тому, что я чищу трубы.

Существовала дюжина причин, по которым он никогда не сойдет за чернорабочего — его очевидное богатство номер один. Хотя то, как я решила подтвердить, что не поверила бы его лжи, было закатить глаза и сказать:

— Нет никакого шанса, что ты поместишься в дымоход.

Он громко рассмеялся.

— Приношу свои извинения за недооценку твоих дедуктивных способностей.

Я подавила улыбку.

— Извинения приняты.

Когда я выдержала его темный взгляд, веселье исчезло, и в комнате воцарилась напряженная тишина. Она так тяжело давила на обнаженную кожу и мое сердце, что я вдруг почувствовала потребность в пространстве. Но Ронан снова схватил меня за запястье.

— Куда ты?

— В комнату.

Он выдохнул, слегка запыхавшись.

— Зачем?

— Чтобы принять душ. А потом рыскать вокруг в поисках закуски, так как ты испортил мне завтрак.

— Nyet, — только и сказал он, прежде чем отпустить меня.

— Нет?

— Юля сейчас принесет нам поесть. Ты можешь принять душ в моей ванной.

Я нахмурилась.

— У тебя телепатическая связь с экономкой?

Он улыбнулся, когда его телефон зажужжал на ночном столике.

— К счастью для нее, только технологическая.

Я даже не заметила, как он написал ей. Хотя в этом не было ничего удивительного; вид его обнаженно лежащего здесь отвлекал. Так много сантиметров чистого мужчины. Он был совершенно ущербен, от шрамов до грубых татуировок — его тело было выковано из костей, мышц и огня. Хотелось провести языком по каждой чернильной линии на его теле. Еще одно желание поднялось и горело в моей груди с отчаянным чувством: я хотела назвать его своим.

Я оседлала его бедра и положила руки по обе стороны от его головы, мое дыхание было тяжелым.

— Иногда мне кажется, что ты бессмертен.

На его губах заиграла улыбка.

— Просто дьявольщина.

Я рассеянно коснулась острого кончика его зуба. Это опасная игра: поднести палец ко рту Дьявола, но он лишь осторожно сомкнул зубы на моем большом пальце. Я вытащила палец, провела им по шраму на его губе и была вынуждена мягко произнести:

— Больше, чем это…

Моя грудь была такой тяжелой и легкой одновременно. Затем тяжелое молчание было прервано стуком в дверь. Обнаженная, как в тот день, когда я родилась, я бросила взгляд на звук, когда Ронан сказал:

— Входи.

С паническим шумом я вскочила с кровати и со скоростью света побежала в ванную, тихий смешок Ронана последовал за мной. Он не счел бы это таким уж смешным, если бы Юлия застукала меня здесь за прелюбодеянием с хозяином, и убила бы меня, воткнув булавку в сердце куклы вуду, и лишила бы его лучшего шанса отомстить.