Темное искушение

Я захлопнула за собой дверь ванной и прислонилась к ней спиной. Я понятия не имела, что делаю с Ронаном, но что-то в этом чувствовалось правильным.

Конечно, мой разум напомнил мне о многих причинах, по которым я не должна дурачиться с Дьяволом, включая, но не ограничиваясь ими:

Он похитил меня.

Он планировал хладнокровно убить моего отца.

Он вышвырнул меня спать с собаками только вчера ночью.

Моя совесть пролилась дождем на мой парад.

Чувствуя себя настолько противоречивой, что это съедало меня, я приняла душ, включила кран на полную мощность и встала под струи воды. Пока вода лилась на меня дождем, я думала о многом, но, казалось, совсем ни о чем. Во всяком случае, после этого я точно знала, что никогда не выйду замуж за Картера. Бесстрастный брак не был в моем будущем, и с этим знанием тяжесть спала с моих плеч. Но это не умаляло других тяжелых истин.

Даже учитывая ложь папы, его преступный характер и его отсутствие, я все еще не могла представить себе жизнь без него. Он был моей семьей, моим отцом, человеком, к которому я всегда обращалась за ответами. И когда он обменяет себя, его уже не будет. От этой мысли у меня так сдавило грудь, что я чуть не ушиблась.

Эгоистично, но я так же боялась остаться одна. Я больше не знала, что испытывает ко мне Иван, и понимала, что не могу просить его остаться со мной только потому, что боюсь быть по-настоящему, ужасно одинокой… сигаретный дым и смех мадам Ричи кружились у меня за закрытыми глазами, затуманивая разум запахом гвоздики и разрухи. Я не была уверена, была ли это вода из душа или слезы, бегущие по лицу, когда чья-то рука обняла меня за талию. Я качнулась в контакте, не сопротивляясь, когда Ронан притянул меня к своей груди.

Катастрофа маячила в отдалении, но жар его тела смыл холод внутри меня. Раньше я презирала его размеры и силу, а теперь прижалась к нему, зная, что он не даст мне упасть. Пока.

Ронан прижался лицом к моей шее с тихим стоном.

— Inogda bol’no smotret’ na tebya. [109]

Он не собирался переводить мне это заявление, но в этом и не было необходимости. Я поняла его слова. Иногда больно смотреть не тебя. И теперь я знала, что это была не только вода, стекающая по моим щекам.

109

Иногда больно смотреть на тебя.

Все это время этот человек находился по другую сторону Атлантики.

И возможно… просто, возможно, моя душа всегда знала.

Глава 42 Мила

Nefelibata — тот, кто живет в облаках собственного воображения.

Солнце сияло, отбрасывая яркий блеск за мои закрытые глаза, и баюкало меня в мягком тепле небес. Хотя боль между моих бедер была воплощением самого гарема сатаны.

Я открыла глаза и обнаружила, что лежу одна в постели Дьявола. Уставившись в потолок, воспоминания о вчерашнем вернулись с удвоенной силой.

Не думаю, что Ронан заметил мой мини-таяние в душе — или, может, он заметил, и именно поэтому взял на себя инициативу, чтобы помыть меня. Мои волосы, тело… но не совесть.

Мой мозг работал в обратном направлении, воспоминания возвращались назад с того момента, как я кончила, запрокинув голову под струями душа. Каждый толчок подталкивал меня вверх по стене душа, бедра обвивали его бедра. Тяжелое дыхание и Русские слова. Звезды на его плечах. Звезды в моих глазах.

Я вскочила на ноги, развернулась и поднялась на цыпочки. Он скользнул в меня сзади. Я ударилась лбом о стену, пальцы скользнули вниз по камню. Его рука на моем горле, его губы у моего уха.

— Moya. Vse moya. [110]

Покрытые татуировками пальцы вцепились в стену рядом с моими. Пена, кожа и ворон по имени Никогда Больше. В груди сжималось хрупкое бумажное сердце, зная, что скоро этот человек ускользнет из моих пальцев, как еще одна потерянная Ленора…

Я вернулась в настоящее, раскинув руки на черных простынях, как у снежного ангела, прежде чем меня снова засосало во вчерашний день.

После душа я вновь не смогла найти свою одежду, поэтому порылась в шкафу Ронана и натянула одну из его рубашек. Это было бы таким нормальным, домашним актом, если бы я не чувствовала необходимости проверить ткань на наличие пятен крови, прежде чем надеть ее.

110

Мое. Все мое.

Было время обеда, и от всего этого секса я проголодалась. Я села на кровать и набила пустой желудок едой, которую принесла Юлия, пока Ронан натягивал боксерские трусы и отвечал на звонки. Мазохистска подумала я, что на другой линии Надя. А потом утешила себя тем фактом, что это, вероятно, просто прихвостень, которому Ронан приказал утопить какую-то бедную душу в туалете.

Ронан все еще говорил по телефону, когда его взгляд нашел меня, сидящую со скрещенными ногами на его кровати и смотрящую на него. Придвинувшись ко мне с блеском в глазах, он стащил морковку с моей тарелки и поднес ее ко рту. Я бросила на него сухой взгляд. Если он думал, что так хорошо меня заполучил, что я позволю ему кормить меня с рук, то он был еще более сумасшедшим, чем я думала.

Я укусила его за палец.

Усмехнувшись, он откусил кончик морковки и отошел к окну, продолжая разговор. Его форма тела заслонила свет, тень, которую он отбрасывал. Тень имела крылья, как у чернильного дьявола на спине. Но теперь его темнота казалась теплее солнца.

Покончив с едой, я забеспокоилась, ожидая, когда Ронан закончит свой телефонный разговор, поэтому, естественно, начала нажимать кнопки на стене рядом с тумбочкой. На окне начала опускаться штора. В спешке, чтобы остановить это и не показать свою незрелость, когда дело дошло до кнопок, я нажала их все. Вспыхнули огни и зазвучала музыка. Шкафчик в стене открылся, и на нем появился телевизор с плоским экраном. Затем люстра закрутилась, как дискошар, и на стенах засверкали драгоценные капли слез.

Ситуация быстро обострилась…

Раскаиваясь, я бросила взгляд на Ронана, в то время как огни романтически сверкали, жалюзи были беспорядочно закрыты, а джаз играл из скрытых динамиков. Я закусила губу, сдерживая смех:

— Упс.

Серьезное выражение лица Ронана, как будто я только что прервала очень важное заседание совета директоров, только позабавило меня еще больше. Он вернул комнату в ее спокойное состояние, и я больше не могла сдерживаться.

— Я и понятия не имела, что у тебя есть такая романтическая сторона.

Его губы приподнялись.

— Весь этот джаз шёл вместе с домом.

Я рассмеялась над двусмысленностью слова «джаз».

— Я должна была знать. Кнопка люстры была пыльной. — откинув голову на подголовник, я сказала: — Надеюсь, я не помешала твоим планам навсегда разрушить идею мира во всем мире.

Я завизжала, как девчонка, когда он схватил меня за лодыжку и потянул вниз по кровати.

— Я думаю, что это был именно твой план, — возразил он, обхватив обеими руками мою голову. — Или я тебе наскучил?