Темное время суток

И Рамон попытался настроиться.

Не получилось.

Потому что ему не доводилось сталкиваться с параллельными мирами и тренировочными полигонами профсоюза. Не доводилось сражаться бок о бок с ангелами и некромантами. Не доводилось терять тех, кого по-настоящему любишь. Слушать, как твой близкий человек трансформируется и скребется когтями в откидной люк. Все это было впереди.

* * *

К нюхачам нужно привыкнуть.

Тот, кто полагает, что эти создания похожи на псов, ошибается. Нюхачи появились в срезе, где эволюция шла особым путем. Человек там не сумел выжить и превратиться в венец творения. Динозавры, впрочем, тоже не добились успеха. Почему-то в этой реальности возвысились псовые. Миллионы лет потребовались, чтобы один из видов кустарниковой собаки встал на задние лапы, освоил прямохождение и обрел разум. Передние лапы перестроились в четырехпалую ладонь, задние сохранили рудиментарные когти. Втяжные. Пасть стала меньше походить на собачью. С непривычки вам кажется, что вы общаетесь с пандой.

У нюхачей черно-белое зрение, зато обоняние достигло пределов совершенства. Представители этой расы умеют выслеживать добычу на любом расстоянии. Нюхачи берут след людей и оборотней, ангелов и демонов, живых и мертвых. Судя по всему, они обладают зачатками паранормальных способностей. Типичный нюхач ростом едва достигал груди Никиты. Разум превратил этих созданий в миролюбивых философов, но вторгшаяся в их мир волна перевертов заставила нюхачей вспомнить охотничье прошлое и заключить союз с людьми.

Разговаривали нюхачи плохо. Отрывистый, лающий акцент. Много жестов. В общем, не лучшие собеседники для споров на кухне. Если только один из них не вырос в мире, подконтрольном профсоюзу.

Его звали Друмкх.

И это — упрощенный вариант имени. Оригинальное слово выговорить невозможно. Рамон даже пробовать не стал.

Чтобы взять след Полины, Друмкху понадобились ее личные вещи. Рамон принес майку девушки и кое-что из косметики. А еще он собрал шерсть в подвале, поскольку ночью переверты пахнут иначе. Друмкх поблагодарил Никиту на ломаном эспере и убрал принесенные артефакты в нагрудную коробочку, служившую нюхачам сумкой.

На рассвете пришел Валик, и охота началась.

Побродив по окрестностям дома, Друмкх сообщил, что переверты ушли на запад, в сторону Балтского Союза. Было решено не тратить попусту время и не забирать байк Полины. Когда все закончится, девушка сама вернется в Утопию.

Оборотни, если верить нюхачу, двигались быстро.

Рамон засветло собрал все необходимое в дороге. Обрез и помповое ружье отправились в чехлы, притороченные к походному рюкзаку на девяносто литров. В рюкзак Никита утрамбовал одежду, термобелье, шнурованные армейские ботинки (для степи он использовал кеды), коробки с патронами, подствольный фонарик и прочую полезную мелочевку. Крупы и консервы отправлись в багажник. Туда же — три десятилитровых канистры с водой. Костровое оборудование Ефимыч уже приобрел. В бардачок — карты прилегающих территорий. Навигатор использовать бесполезно — ландшафты Утопии радикально преобразились. Целые города вымерли. Часть дорог разрушена.

Рассвет застиг путников в степи.

За рулем сидел Рамон. Руководствуясь указаниями нюхача, он вывел «чероки» с проселка на заброшенное двухполосное шоссе, протянувшееся в юго-западном направлении. Около десяти утра шоссе влилось в трассу М13.

— Мы близко? — обратился Рамон к нюхачу.

— Немного, — пролаяло странное существо. — Цель замедляется.

— Конечно, замедляется, — буркнул Азарод. — Они перекинулись в людей. Сохранить темп не удастся.

— У Лайета должен быть план, — заметил Ефимыч.

Все разговаривали на эспере, хотя Рамон, Кадилов и Валик предпочли бы русский. Эспер — искусственный межсрезовый язык, разработанный профсоюзными деятелями несколько столетий назад. Смесь мировых языков, которыми пользовались жители многих известных реальностей. Рамону пришлось учить эспер под надзором куратора, а затем оттачивать полученные навыки общения в полевых условиях. Но это — отдельная история.

— Ты сможешь сориентироваться по карте? — спросил Рамон у нюхача. — Где они сейчас?

— Невозможно, — отрезал Друмкх. — Пока только направление. И сила запаха.

Рамон задумался.

Что ж, локацию можно вычислить. Определить вектор движения, глянуть на карту. Наверняка будут пересечения с мелкими городками и поселками. А еще — сила запаха. Это поможет обозначить дистанцию.

Ефимыч словно прочел мысли Никиты.

— Куда они идут?

Друмкх принюхался.

— Строго на запад. Вдоль трассы.

Старик кивнул.

— А что с запахом? — вклинился Рамон. — Ты можешь прикинуть расстояние?

— Могу, — гордо заявил Друмкх. — Примерно полсотни ваших километров.

Ваших.

Ну да, у нюхачей свои меры длины.

Кадилов тотчас достал из бардачка карту области. Разложил на коленях, стал водить пальцем и что-то бормотать себе под нос.

— Что там? — не выдержал Рамон.

Кадилов ткнул пальцем в зеленое пятнышко.

— Новозыбье. Придется свернуть с трассы, но это недалеко.

Мимо проносились однообразные поля, заброшенные деревушки и приходящие в упадок заправки. Рамон задумался над тем, что Лайет по каким-то причинам не совершает межпространственный переход. Почему? Самое разумное сейчас — быстро прыгнуть в другой мир. Не получается?

В стае нет проводника.

Это единственное объяснение. Поэтому беглецы спрячутся в относительно крупном городе и дождутся того, кто вытащит их из Утопии.

Нужно спешить.

* * *

Пардус висел на карнизе трехэтажного дома. Лапы вцепились в кладку, голова неестественно вывернута. Шерсть намокла от проливного дождя. Длинные капли растягиваются в воздухе, срываются с крыш, балконов и веток деревьев. По мостовой текут мутные ручьи. Вода бурлит в стоках и сливных люках.

Пардус отлипает от карниза.

Как в замедленном сне.

Прыжок пятнистого зверя служит сигналом. Волколаки, прятавшиеся в темной подворотне, срываются в бег. Из-за ржавого почтового киоска с ревом выдвигается урс.

— Займись пардусом, — приказал Рамон.

Даздра кивает.

— Волчары за вами.

Мумик и Потанин перемещаются на левый фланг — под защиту стены. Рамон почти сразу начал командовать в их небольшом отряде. Сказался боевой опыт. В Курдистане под начлом Никиты был взвод боевиков. Кто из Чечни, кто из Казани. Разные люди.

Медведь вырос перед Рамоном.

Ревущая груда шерсти, стальных мышц и когтей. Есть заблуждение, что урсы неповоротливы. Что от них легко убежать. Это не так. Размер и массивность — лишь подспорье в бою. Урсы наносят противникам стремительные сокрушающие удары, после которых никто не поднимается. Поэтому близко их подпускать нельзя.

Никита разрядил в медведя оба ствола дробовика. Переверта швырнуло на облупившуюся стену газетного киоска. Туша безвольно сползла на мостовую и растворилась в воздухе.