Тёмные церемонии

– Следи за языком. – Не то чтобы девушка хотела пококетничать с Лёней, но выслушивать его мнение на свой счёт не собиралась.

– Я предупреждал, что ты должна привыкнуть к моей манере общения.

– Я ничего никому не должна. – Лисс помолчала, не услышала возражений и продолжила: – Так вот. Рано или поздно тёмные начнут выбрасывать на улицы артефакты. Но не боевые.

– Согласен.

– Поэтому я у тебя.

– Нет, – коротко, но жёстко ответил Тыжеумер.

– Почему?

– Не хочу привлекать к себе внимание Внутренней Агемы. Сейчас у нас замечательно выстроенное сосуществование: они занимаются своими делами, я – своими, и мы не пересекаемся.

– Ты всё равно на карандаше.

– Но не на прицеле.

– С этим не поспоришь.

– Теперь ты понимаешь мою позицию.

– Нет, не понимаю.

– Доводилось жить под прицелом?

Лисс помялась, но решила ответить честно:

– Нет.

– А мне доводилось, – спокойно рассказал Тыжеумер. – Больше не хочу.

Девушка вздохнула и подумала, что кофе, пожалуй, лишний. А вот немного алкоголя сейчас не помешало бы.

– Я понимаю, зачем ты пришла, Лиссет Кумар, – размеренно продолжил Клопицкий. – Но я не понимаю, почему ты пришла, Лиссет Кумар? Ты не сильный маг, ведь так?

– Довольно слабый.

– Твои родители?

– Не маги вообще.

– Печально, – прокомментировал Киви.

– Вы безопасны для Альянса… и до тех пор, пока не станете открывать рот и призывать к свержению Консула, абсолютно неинтересны Внутренней Агеме. Самое для тебя разумное – спокойной жить и тихо ждать, чем всё закончится. Разве не так?

– Так, – едва слышно прошептала покрасневшая девушка.

– Это не в упрёк. Это логика. – Клопицкий выдержал паузу. – Так почему же ты пришла?

– Я хочу хоть что-нибудь сделать, – почти беззвучно, но необычайно твёрдо ответила Лисс. И посмотрела Тыжеумеру в глаза: – Я. Хочу. Сделать.

Она думала, что произвела впечатление, но услышала почти равнодушное:

– Иди и делай.

– Хочу, чтобы ты меня научил.

– Чему?

– Создавать артефакты.

– То есть делать буду я?

– Нет, – покачала головой Лисс. – Делать буду я. У тебя ведь нет энергии, помнишь? Ты просто будешь давать советы, а я – пользуясь ими – создавать артефакты. У нас получится отличная команда.

– О каких артефактах идёт речь?

– О боевых, – без колебаний ответила девушка.

– Красавица собралась на войну, – прокомментировал её слова Киви.

Но без иронии – Лисс стала различать интонации попугая.

– Если об этом узнают, меня убьют.

– И что?

– Я умру, – уточнил Клопицкий.

– А сейчас ты не умираешь? – неожиданно поинтересовалась девушка. – Ты лишён возможности заниматься любимым делом.

– Это просто бизнес.

– Я не знаю, кому ты сейчас врёшь – мне или себе. Но если мне, то напрасно.

Лёня поджал губы, покрутил в руке кружку, сделал глоток и недовольно бросил:

– Кофе остыл!

Попугай промолчал.

– Лети, помой кружку.

– Я хочу дослушать.

– Потом дослушаешь.

Киви поднял хохол, но и только – молча подхватил кружку и захлопал крыльями.

– Что лично тебе сделал Альянс, Лиссет Кумар? Какая лично тебе разница, кто правит в Городе?

И что отвечать? А главное… какая ей действительно разница? Почему ей вдруг стало важно, что теперь приказы отдаёт кто-то другой? Не привычные владыки, а новый Консул. Почему она возмущается?

И ответ неожиданно нашёлся:

– Когда менялась власть – меня не спросили.

– Раньше тебя тоже не особенно спрашивали, – пожал плечами Клопицкий. – Королеву и великого магистра избирает узкий круг высших магов из узкого круга высших магов. Я уж молчу о князе Тёмного Двора, который вообще непонятно как оказался на престоле. И неизвестно когда. Ты просто привыкла к существующему порядку вещей и…

– И раз уж его решили поменять – нужно было меня спросить.

– У тебя необычно раздутое эго.

– Это называется гордостью. И самоуважением.

– А как насчёт желания жить?

– Я намного моложе тебя, Клопицкий, – улыбнулась Лисс. – Если нас поймают, я потеряю больше.

– Чем меньше лет остаётся, тем выше ценность каждого года, – медленно ответил Тыжеумер. – И даже каждого дня.

– Всё-таки струсил?

– Почему ты не можешь признать существование другого мотива? Может, я просто не хочу брать тебя в ученицы.

– Люблю называть вещи своими именами.

– Правда? – поднял брови Клопицкий.

– В таких разговорах, – уточнила девушка.

– Ну, хорошо, давай называть вещи своими именами… – Он неожиданно поднялся на ноги. – Пойдём.

– Куда?

– Не волнуйся, недалеко.

– На всякий случай хочу предупредить, что мои родители знают, куда я пошла, – как бы в шутку произнесла Лисс.

Но поднялась и двинулась за артефактором.

– Не знают, – лёгким тоном отозвался Тыжеумер.

– Откуда ты знаешь?

– Они бы тебя не пустили. – Клопицкий с трудом открывал тяжеленную, жутко скрипящую дверь. – А заодно выпороли бы и заперли в доме на пару месяцев.

– Ты бы поступил так?

– У меня, к счастью, нет детей.

– К счастью для детей.

– Дети всегда хотят больше, чем могут получить.

– И получают?

– Не всегда.

– Терпеть не могу подвалы, – сообщил подлетевший Киви.

– Тебя никто не зовёт.

– Конечно, – проворчал попугай и первым влетел в открывшуюся дверь.

За которой оказалась крутая каменная лестница из двадцати ступенек, приведшая их в сводчатый, выложенный кирпичом подвал.

По лестнице пришлось спускаться на ощупь, в слабом свете, проникающем из проёма незакрытой двери. Внизу же, после того как Лёня щёлкнул включателем, девушка увидела ещё одну дверь, тоже металлическую, почувствовала работающий артефакт и поняла, что за этой преградой скрывается нечто…

– Ты всё ещё можешь уйти, – тихо сказал Тыжеумер.

– Что за дверью? – так же тихо спросила Лисс.

– Вступительный экзамен.

– Плата за обучение?

– Разве я так сказал?

Лисс тщательно обдумала слова хозяина особняка и повторила:

– Что за дверью?

Клопицкий прочитал заклинание, отключил охранные артефакты и набрал код на экране электронного замка. Дверь едва заметно шевельнулась, и Лисс поняла, что открыть её теперь легко – достаточно несильно толкнуть. Но Лёня не торопился.