Темные удовольствия

— Доброе утро, крошка. Хорошо спалось? – Его утренний голос был глубоким, грубым урчанием.

Я уставилась на него. Он неторопливо подошел ко мне и взял стакан с водой, стоявший на тумбочке.

— Когда я пришел развязать тебя прошлым вечером, ты уже была в отключке. Мы немного устали, да?

Да, черт возьми, я устала. Все лето я работала как проклятая. Я ждала, когда он вытащит кляп. Наконец он это сделал, будучи на удивление нежным.

Я потянулась за его пальцами, чтобы укусить, но он успел убрать их как раз вовремя.

— Вот. – Он поднес стакан к моим губам.

Я сделала несколько больших глотков воды, но последний задержала во рту.

Он поставил стакан и уставился на меня.

— Ты подумала о том, что я сказал вчера? Мне нужно, чтобы ты согласилась с тем, как все будет происходить в будущем. У меня нет времени связывать тебя каждую ночь, чтобы убедиться, что ты не убежишь в комнату Тайлера.

Я выплеснула воду ему в лицо длинной струей и попала прямо в глаз.

Он выругался, отводя голову и вытирая воду.

— Иди нахуй, Беккет! Ты точно свихнулся, и я расскажу об этом тренеру, твоему отцу, твоим друзьям, всем, кому смогу.

— Нет, не расскажешь. – Его голос был куда более увереннее, чем мне хотелось. Он вытер глаза и повернулся ко мне. — Твоя мама… Мелли, да? Ее лекарства стоят дорого. Как она сможет себе позволить их, если потеряет должность уборщицы?

Мое сердце пропустило удар.

— Ты не стал бы угрожать ей.

— Думаешь? – Тон Беккета был ленивым и незаинтересованным, как будто угрожать больной женщине средствами к существованию было обычным делом и не стоило его переживаний.

— Ты не монстр, Беккет. Ты можешь думать, что ты такой... но ты не обязан им быть.

Он долго смотрел на меня со слабым выражением удивления на лице, прежде чем его безразличная маска вернулась на место.

— Я уже говорил тебе, Иви. Я знаю, кто я. Не пытайся меня спасти. Это пустая трата времени. Просто следуй моим правилам, будь для меня хорошей девочкой хоть раз в жизни, черт возьми, и твоя мама не пострадает. В конце концов, у меня нет проблем с ней. Только с тобой.

Я размышляла над его возмутительными словами. Мне хотелось убить его, бороться, не подчиняться и кричать на него, но он был прав. Он мог лишить мою маму работы. У него была власть, а у меня ее не было, из-за денег. В конце концов, все всегда сводилось к ним.

— Какие правила? – процедила я сквозь зубы, обдумав свои несуществующие варианты.

— Ничего слишком сложного. Никаких вечеринок, парней, выпивки, свиданий и секса… и, разумеется, никаких споров со мной, не делай ничего, что может разозлить меня. На самом деле, просто притворяйся, что тебя здесь нет, когда я дома. О, и будь дома к десяти вечера.

— Ты, блядь, шутишь?

— Ни в малейшей степени, и как бы тебе это ни было неприятно, ты это сделаешь, потому что у тебя нет выбора. – У него хватило наглости ухмыльнуться мне. Он протянул руку и взял меня за подбородок. — Всё поняла?

Он покачал моей головой вверх-вниз, пародируя кивок.

— О, и, конечно же, никому не рассказывай о правилах и нашем соглашении, включая твоего брата или Лили. Это только между нами, и никто другой не должен быть вовлечен.

Я прикусила губу, мои мысли лихорадочно метались. Как только освободится место в другом общежитии, я уберусь отсюда. Что такого в том, чтобы дать Беккету насладиться властью несколько недель? Я не боялась его. После того, что произошло между нами, я видела под его маской пресыщенного богатого парня одинокую душу, так что не могла по-настоящему бояться его. Самое большее, что он мог сделать, – это вывести меня из себя, и в этом не было ничего нового.

— Прекрасно. Развяжи меня, – рявкнула я, приняв решение. Мне нужно было где-то жить, и я была почти уверена, что Беккет дальше разговоров не зайдет. Лишь капля сомнения вынудила меня подчиниться.

Беккет хмыкнул.

— Мы не закончим, пока ты не согласишься.

— Я принимаю правила, Ваше Величество, – огрызнулась я на него.

Он ухмыльнулся про себя и потянулся, чтобы развязать мне руки. К счастью, они были связаны низко, под естественным углом, так что у меня не возникло трудностей с кровообращением, но желание пописать брало верх над всем остальным в моем мозгу.

Беккет развязал меня и отступил. Поворачиваясь, он поправил свой огромный стояк в боксерах, вызвав во мне прилив жидкого жара.

— Тебя все еще заводит связывание девушек? – бросила я ему.

Он пожал плечами.

— Только тебя, Золушка. А теперь не хочешь помочь мне с этим? – Он сжал толстую выпуклость своего члена под тканью. — Или заткнешься и уберешься отсюда?

Я закатила глаза и, избегая его взгляда, направилась в ванную.

Возможно, ты выиграл этот раунд, Андерсон, но я найду способ сравнять счет. Я всегда нахожу.?

Позже тем утром я все еще чувствовала себя разбитой, когда встретила Лили по дороге в спортивный отдел. На груди у нее был приклеен огромный лист бумаги с надписью «Вперед, Ева!».

— Дай мне это.

Я смущенно сорвала его и сложила в крошечный квадратик, пока мы шли.

Лили рассмеялась, и этот звук снял мое растущее напряжение. Пробоваться в группу поддержки и получать отказ было для меня таким обычным делом, что я не должна была нервничать в этот момент.

— Тебе не стоило приходить. Это пустая трата времени. Если я не смогла попасть в команду в ХХХ, зачем было приходить сюда? Здесь конкуренция гораздо выше.

Мы приближались к зданию, где проходили пробы, и нервы уже вонзились в мою кожу.

— Но ты потрясающая, и ты это знаешь. Просто Селена недолюбливала тебя. Вероятно, из-за зависти, – отметила Лили.

— Чему ей было завидовать?

— Тому, какая ты великолепная. Какая забавная, какая талантливая... тому, что ты каждую ночь спишь в одном доме с Ашером… список можно продолжать.

— Фу. Но, наверное, ты права. Селена любит Ледяных Богов.

— Жаль, что они не любят её в ответ, – язвительно бросила Лили, неожиданно вспыхнув яростью. Это было великолепно.

Упоминание о Ледяных Богах вернуло мои мысли обратно к текущей жизненной ситуации. Беккет вел себя как диктатор. Казалось, он ненавидит меня больше, чем когда-либо, но, наверное, мне следовало ожидать этого, учитывая его сообщения летом. Тем не менее, это ранило меня, хотя и не должно было. Беккет был мудаком, я всегда это знала. Но той ночью в аптеке я подумала, что, возможно, все изменится. Очевидно, я ошибалась.