Темные удовольствия

Деньги. Она платила за молчание.

Колетт улыбнулась своей собеседнице, не подозревая, что за ними наблюдают, и я, пошатываясь, побрел к машине, борясь с желанием вырвать.

Однако не Колетт, сидящая в закусочной «Чикади», опустошила мое сердце.

Это была женщина, сидящая напротив нее и спокойно принимающая толстый конверт с деньгами.

Ева.

28.Ева?

Я думала, что шлепок Рэя по моей заднице и ожог руки о плиту – это худшее, что могло случиться со мной сегодня, пока в закусочную не вошла Колетт и не села в моей секции.

Она презрительно огляделась по сторонам и, поймав мой взгляд, жестом подозвала меня к себе. Я нырнула в подсобку и включила диктофон на телефоне, прежде чем спрятать его в карман.

После чего отправилась в зал, чтобы обслужить худшую женщину, которую я когда-либо встречала.

— Что Вам нужно? – напряженно спросила я.

— Несколько минут твоего времени.

— Я работаю.

— Тогда запиши на меня самое дорогое блюдо из меню или всё, что есть меню, если хочешь... это даст мне право на пять минут?

Я села, твердо решив взять с нее плату за всё меню.

— Чем я могу Вам помочь?

— Я знаю, ты слышала тот досадный разговор между мной и Беком. Мы должны поговорить об этом, пока у тебя в голове не появились глупые идеи.

— Не думаю, что нам есть о чем говорить.

— Ох, но это так. Видишь ли, ты должна понять, что у Беккета долгая история лжи и манипуляций. С самого первого дня, как я вышла замуж за его отца, он планировал найти способ убрать меня из своей жизни. То, что ты услышала, - всего лишь способ, которым он хотел добиться этого.

Я неловко поерзала.

— Вы хотите сказать, что весь тот разговор был ложью? Вы не говорили Беккету ничего подобного. Всё звучало так, будто Вы действительно надругались над своим пасынком, когда он был несовершеннолетним.

— Я подыгрывала ему, дорогая. Бек нестабилен. Мы были вместе, но он инициировал это, а после решил, что сможет перевернуть ситуацию и притвориться жертвой. Не позволяй ему одурачить себя. Время, которое мы провели вместе, было самым ярким событием в его нескладной, глупой жизни, и если он говорит что-то еще, он лжец. Реакция тела не может лгать...

— Он был ребенком. Реакция тела не имеет значения… Он был ребенком, а Вы - преступница.

Колетт усмехнулась.

— Твоя неопытность дает о себе знать, Ева. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Избавь меня от своих детских обвинений. Это скучно.

Я уставилась на нее. Мне хотелось разразиться гневной речью, противостоять ей, но каковы были шансы, что Колетт сломается и признается в том, что она насиловала Беккета? Абсолютно нулевые. Однако это не значило, что я не могла уличить ее в чем-то другом. Возможно, в том, что так же сильно испортит ей жизнь.

— Когда я увидела Вас здесь, то решила, что Вы пришли поговорить со мной о профессоре Джеффрисе и романе, который крутите за спиной Сорена Андерсона.

Колетт застыла на долгое мгновение, пока решала, как реагировать. Она была хладнокровной, пугающе хладнокровной.

— Что заставляет тебя думать, что это происходит за спиной Сорена? Вероятно, ты не способна это понять, но среди высшего общества подобная неосторожность - это пустяк.

Она блефовала, я была уверена в этом.

— Послушай, я не хочу отнимать у тебя всю смену. Я просто зашла передать тебе это, – сказала она, достала из сумки конверт и протянула его через стол.

— Вы платите мне за молчание?

— Конечно, нет. Ты не знаешь ничего, о чем стоило бы говорить. Я плачу тебе за неудобства, связанные с неумышленным участием в делах Андерсонов. Я знаю, что у тебя туго с деньгами. Твоя мать стара, и она не сможет убирать вечно, в то время как я могу гарантировать ее место в Клифф Поинте до тех пор, пока она сама этого хочет. Тебе пора начинать планировать свое будущее, Ева.

— Они мне не нужны.

— Тогда я оставлю это в качестве чаевых для всей закусочной, – надавила Колетт и сунула конверт мне в руку.

Я не собиралась молчать, так почему бы не взять деньги и не донести на Колетт одновременно? У меня не было перед ней никаких обязательств, денежных или нет. Кроме того, деньги были еще одним доказательством ее вины.

Я взяла конверт.

— Вы же на самом деле не будет есть всё, что есть меню, правда?

— Ты думаешь, я бы притронулась к еде здесь? – В ее тоне сквозила сухая снисходительность.

Я записала ее заказ на целое меню в своем блокноте и шлепнула квитанцию на стол.

— Вы можете расплатиться на стойке. – Я встала.

Ее рука обвилась вокруг моей, впиваясь в кожу.

— Так мы поняли друг друга, Ева?

Я кивнула, и после долгой паузы она отпустила мою руку, по-видимому, удовлетворенная. Я отошла от нее, борясь с желанием перекреститься, чтобы отогнать злых духов.

Да, Колетт. Я прекрасно тебя поняла и собираюсь удостовериться, что все остальные тоже.

Я поздно добралась до квартиры номер семь и открыла дверь. Там меня ждал приятный сюрприз в лице Лили, сидящей в гостиной. Она разговаривала с Кейденом и выглядела серьезной.

— Как дела, ребята? – Я заметила свой рюкзак на полу рядом с ней. — Что происходит? – спросила у них, вешая пальто.

Лили тяжело сглотнула и встала.

— Я не знаю, как это сказать, поэтому просто… Беккет вернулся домой в ярости. Он запихнул всю твою одежду сюда. – Она указала на пару коробок на полу. — А остальное там.

— Для чего? – Спросила я, сбитая с толку.

— Я не знаю. Он ничего не объяснил ни мне, ни кому-то еще... Только сказал, что ты не можешь больше оставаться с ним. Он запер дверь комнаты на ключ и ушел.

— Подожди, что? – Я вытащила телефон из кармана и позвонила ему. — Должно быть, что-то случилось во время его поездки.

— Куда он ездил?

— На какой-то медицинский осмотр в Нью-Йорке у врача, который лечил его шрам. – Я позвонила Беккету. Ответа не последовало.

— Ты уверена, что он ездил именно туда? Беккет выглядел избитым, не похоже, что он был у врача. Почему бы тебе не позвонить брату? – Предложила Лили, как раз в тот момент, когда открылась дверь.

Вошел Беккет, и меня охватило облегчение, за которым тут же последовало беспокойство. Он действительно был избит. Один глаз был подбит, нос распух, на челюсти красовались синяки. Его взгляд остановился на мне, а затем скользнул в сторону.