Темные удовольствия

— Отлично, ты здесь. Может, объяснишь Еве, в чем дело, и перестанешь заставлять нас гадать, – проворчал Кейден. Ему не нравилось всё, что расстраивало Лили.

— Я уже всё сказал вам. Мартино выезжает отсюда. Она может остаться с Лили. – Беккет все еще избегал моего взгляда, направляясь в нашу комнату.

— Беккет! Что, черт возьми, происходит? Что случилось с твоим лицом? – Я последовала за ним, протянула руку и дернула его за плечо.

Он тут же застыл.

— Не прикасайся ко мне прямо сейчас. Я этого не вынесу.

Я отшатнулась. В животе зародился ужас. Он видел Колетт в закусочной? Неужели он решил, что я общаюсь с ней за его спиной или с радостью беру от нее взятки? Я так и не рассказала ему о Джеффрисе. Не нашла подходящего момента.

— Ребята, не оставите нас на минутку? – Попросила я, желая поговорить с Беккетом наедине.

— Нет. Не уходите. Нам нечего сказать друг другу, – произнес Беккет.

Я открыла рот, чтобы возразить, но что я могла сказать? Я не могла выдать все его секреты перед Кейденом и Лили. Возможно, прямо сейчас он вел себя чертовски раздражающе, но это была черта, которую я бы никогда не переступила.

— Пожалуйста, поговори со мной наедине и позволь мне все объяснить, – начала я.

Но Беккет уже отвернулся и вошел в нашу комнату.

Я протянула руку, не давая двери закрыться.

— Бек, перестань закрываться от меня.

— Закрываться от тебя, Золушка? Я никогда и не впускал тебя. Ты всегда была снаружи. В стороне, не как все... та, кому здесь не место. – Он усмехнулся, но в его глазах сверкнула боль. — Я никогда не думал, что мой отец окажется в чем-то прав... но он предупреждал меня о таких, как ты.

— Таких, как я?

— Женщинах, которые лгут и манипулируют, чтобы обмануть богатого мужчину и заставить его думать, что он ей небезразличен… золотоискательницах. Я должен был догадаться, что это всё притворство. Как это могло быть чем-то другим? Я знаю, кто я... ничто не может этого изменить, и теперь я знаю, кто ты. О, и не называй меня Беком.

Его слова шокировали меня, и моя рука упала с двери. Он закрыл ее, впиваясь в меня глазами, и замок повернулся, отстраняя меня.

Несколько минут я тупо смотрела на дверь, пока слезы щипали мне глаза.

— Давай, пойдем ко мне, – сказала Лили через какое-то время.

Кейден забрал коробки, а она подняла мой рюкзак.

— Хорошо, конечно, – тихо согласилась я. Прямо сейчас я больше ничего не могла сделать. Я разыграла всё неправильно, и он отреагировал ужасно. Оттолкнул меня, не дав объяснить. Это ранило, как бритва, рассекающая мое сердце.

Произошедшее было всего лишь недоразумением, но от этого боль не была меньше. Я позволила Лили увести меня до того, как пролились первые слезы.

На следующий день я прогуляла пятничные занятия и отправилась домой лечить свое разбитое сердце. Домой - это к маме. Я звонила Беккету сотни раз на протяжении всей ночи. Мне не хотелось объясняться по смс, но он не оставил мне выбора. Я отправила ему фотографии Колетт и Джеффриса и объяснила, что просто пыталась собрать на нее побольше компромата.

Ответа не было. Фактически, мои сообщения даже не отображались как прочитанные.

Золотоискательница. Я не могла поверить, что он назвал меня золотоискательницей. Я обманывала себя, считая, что он лучшего мнения обо мне.

Я никогда и не впускал тебя. Ты всегда была снаружи. В стороне, не как все... та, кому здесь не место.

Он взял мою неуверенность и швырнул ее мне в лицо. Возможно, он думал, что я первой сделала то же самое с ним. Я понятия не имела. Это был полный бардак. Все, что я знала, – это то, что его отказ выслушать меня разбил мне сердце.

Я села на автобус до Хэйд-Харбора, вышла за несколько кварталов и пошла пешком. На улице было тихо. На каждом углу были навалены листья, и резкий ветер уносил их прочь. Я опустила голову и поспешила к дому. Я ходила этим маршрутом тысячи раз, но сегодня, благодаря раскалывающейся голове, я мучительно осознавала каждый шаг.. Оказалось, что рыдания всю ночь напролет вызывают головную боль, кто бы мог подумать?

Мигрень была такой сильной, что казалось, будто у меня в голове стучит при каждом шаге. Я продолжала идти. На мне были новые кроссовки, на которые я копила все лето. Чертовы шнурки постоянно развязывались. Я поняла, что если так сильно хотеть чего-то, то это непременно обернется разочарованием. Точно так же, как я всю свою жизнь мечтала попасть в группу поддержки, а теперь оказалась в команде Ледовых див, и, да, это было весело, но на этом всё. Участие в команде, кроссовки - все это не изменило моего отношения к себе. Я не чувствовала как-то по особенному в УХХ. Иногда я все еще чувствовала себя аутсайдером.

Решение проблемы никогда не заключалась в том, чтобы попасть в команду. Всё дело было во мне и моей неуверенности в себе, а она не исчезла. Каким-то образом беспокойство о Беккете и о том, к чему я была так близка, только заставляло мои прежние переживания казаться мелкими и неважными. Он был моей настоящей связью, человеком, который ощущался как дом, и он покончил со мной. Непрекращающийся стук в моей голове не утихал. Я буквально слышала его.

Тук. Тук. Ауч. Ауч.

Я остановилась, чтобы завязать шнурок, а, когда встала, продолжая думать о Беккете, поняла, что стук прекратился.

Хвала Богу за его маленькие милости. Я двинулась вперед, и шум тут же возобновился.

Это была не моя голова. Это было что-то прямо за моей спиной.

Я снова остановилась и обернулась.

Эта часть города представляла собой лабиринт узких переулков, боковых улиц, запущенных садов и заброшенных участков. На тротуаре позади меня никого не было. Поправка, позади меня не было никого, кого бы я могла видеть.

Мое сердцебиение участилось. Кто-то следил за мной?

Еще некоторое время я изучала улицу, а затем подпрыгнула, когда группа детей завернула за угол через дорогу. Они смеялись и громко разговаривали, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я расслабилась, чувствуя себя идиоткой. Была ли паранойя еще одним симптомом ощущения, что моя грудь сдавливается от боли в сердце?

Как бы то ни было, я уже дошла домой. Я выудила ключи и открыла дверь.

— Мам? – Крикнула я, скидывая кроссовки и направляясь на кухню.

— Mi vida, какой приятный сюрприз! – Мама тепло улыбнулась мне и раскрыла руки.

Я утонула в ее теплых объятиях. Впервые за весь день моя головная боль отступила.

— Я скучала по тебе, – призналась я ей. Я не осознавала этого до того момента, как сказала это. Конечно, я не была в Колорадо, как Ашер, но эта неделя была первой, когда я совсем не видела маму. Я тосковала по дому, хотя никогда не уезжала из города.