Тёмные Звёзды: Дары грома

– Светлейшая ан-эредита… – Он отдал честь со всей возможной галантностью. Лазоревая дева недовольно взглянула на рослого костистого военврача в серовато-жёлтом с зелёным отливом мундире – кто это? что он тут делает?.. Бледный, высоколобый, узкогубый, с холодным лицом – невзрачный тип, хотя, похоже, волевой.

«У него глаза артиллерийского наводчика. Этот не промахнётся».

– Честь имею – барон Данкель.

– Рада знакомству… – нетерпеливым жестом принцесса протянула ему для поцелуя тонкую руку в полупрозрачной перчатке. – Барон, отчего здесь столько стражи?

– Вы позволите проводить вас к дворцу?

– Не нуждаюсь в провожатых. Я хочу знать, почему этот корпус оцеплен полицией и солдатами со штыками.

– Потому что сейчас здесь командую я, Ваше Высочество.

– Вы-ы?.. – Ингира воззрилась на него, как на невиданное животное. – Позвольте, но вы не придворный офицер. Кто дал вам такие полномочия?

– Ваш батюшка. Светлейшая, если вы не желаете пройтись по аллее в моём обществе, вас проводят два сержанта.

– Но как вы смеете!?..

– Ваше присутствие здесь нежелательно, – промолвил Данкель, глядя на носки своих сапог. – Фельдфебель, велите сержантам сопровождать Её Высочество.

– Барон, самоуправство дорого вам обойдётся! – пообещала Ингира железным голосом, так странно звучащим в девичьих устах.

– Просто сегодня плохой день, – как-то невпопад ответил дерзкий военврач. Тут фрейлина, тихо ахнув, приблизила губы к ушку Ингиры и торопливо прошептала что-то, косясь на полковника в «гороховой» форме. Глаза у принцессы чуть расширились с выражением смятения… и отвращения.

– Да, именно так, как сказала ваша наперсница. – Данкель с усмешкой отвесил неглубокий поклон.

Взгляд Ингиры заметался, затем остановился на перчатках Чёрного Барона. Приметив это, Данкель заложил руки за спину. На лице принцессы неприязнь постепенно сменилась болезненной жалостью.

– Я была излишне резка с вами, – подавив антипатию, сказала она тише и мягче. – Хорошо… проводите меня. Кирина, оставь нас.

Послушная фрейлина тотчас отделилась и пошла в сторону по липовой аллее, а Ингира позволила барону взять себя под руку, хотя ей пришлось перебороть себя. Уходя к летнему дворцу, Данкель дал знак своим санитарам – приступайте.

– Это правда, что вы не снимаете перчаток? – спросила принцесса после того, когда они молча прошли мер пятьдесят.

– Правда.

– Что ваши руки…

– Да.

– Я видела в лазаретах, что бывает после… Примите мою искреннее сочувствие.

– Благодарю. Ваше Высочество.

– Зачем вы сюда приехали?

– Предпочёл бы не отвечать.

– Я всё равно узнаю.

– Вряд ли.

Далеко позади, у Банного корпуса, послышался слабый женский крик, потом другой. Ингира начала было поворачиваться туда, чтобы взглянуть через плечо, но лайковая рука барона схватила её выше запястья.

– Не оглядывайтесь! – сказал он неожиданно резко и зло, а лицо его в этот миг испугало Ингиру.

– Поче… – Она пыталась высвободиться, но барон держал крепко. – Отпустите! вы оставите мне синяк!..

– Ни следа не останется, будьте уверены.

– Слушайте, вы в самом деле так жестоки, как о вас рассказывают! Что там происходит?

– Ваше Высочество, – немного сникшим глухим голосом ответил Данкель, разжав пальцы, – есть вещи, которых не следует знать.

G. Друзья или враги

Патерион – Красная столица

3570 миль к востоку от Синей столицы

– Ингира прелестна, – вздохнул Гиан Севастен, наследник Красного царя, мечтательно вскинув янтарные глаза к голубому небу над парковой аллеей, обрамлённому кронами гинкго. – Когда мы с ней впервые встретились, она ещё не прошла девичье посвящение, а я едва научился верховой езде. Нам, детям, отвели Меделиц – милый старый дворец в тени лип на берегу, над долиной… При встрече всё было чинно – поклоны, церемонные фразы, братские объятия и поцелуи, но потом… Представь – прискакала на пони, в брючном костюме и кожаной тарханской шляпе с подогнутыми вверх с боков полями. Её гордость и заносчивость были невероятны! Мы постоянно ссорились. Она драчунья, быстрая на руку – истинная амазонка… Братец Церес хохотал, когда Ингира тузила меня. Потом мы пили кофе с плюшками… Надеюсь, теперь она остепенилась?

Его спутником и собеседником на извилистых аллеях дворцового парка был княжич Варланд, жених Лазоревой девы Запада – блондин, на полтора вершка выше Гиана и заметно шире в плечах, он шёл мягкими и длинными лосиными шагами, одетый в выходной мундир премьер-майора «чёрных рысей». Если прогулочный наряд Красного принца выглядел по-придворному обычно – бордовые сафьяновые сапожки с тиснёным позолоченным рисунком, узкие каштановые штаны, лёгкий шёлковый камзол светло-вишнёвого цвета, изукрашенный растительным орнаментом, и почти невесомый сиреневый плащ-мантия, – то Варланд рядом с ним смотрелся как командир телохранителей. Не вглядываясь, великорослого княжича легко было потерять на фоне парка – форма цвета «испуганной лесной девы» неуловимо мерцала, сливаясь с любой зеленью, от свежей листвы до пожухшей травы. Вдобавок – лихо заломленный берет, более приличный горцу или рыбаку, вместо фуражки или шляпы. Даже знаменитый «княжий хвост» желтоволосых варваров Варланд спрятал под беретом. Осталось намазать лицо илом и тиной, чтобы стать невидимым.

По союзному договору он вёл свой полк на помощь синему корпусу «охотников за звёздами». Велемина – обширное, но небогатое княжество, послать на войну десятки тысяч солдат отец Варланда не мог, но поддержать дружеских соседей – святой долг самодержца. И нанести визит правящей семье – тоже.

На Красной половине желтоволосых «сосновых людей» знали и уважали. Пять лет прошло от воцарения государя Яннара – тогда грохотали орудия, в спешке пылили самоходки, извергая из труб чёрный дым, скорым маршем шли красно-бурые солдатские колонны, скакали эскадроны, соловьи в рощах умолкли, испуганные стрёкотом картечниц, а вдоль дорог Пригорья вырастали глаголи, и вороньё кричало над висящими телами сепаратистов. Страшно и быстро мстил Яннар за родителей, взорванных заговорщиками. За Ганьскими горами страна медного змия начала было бряцать оружием – ганьцы от «тёмных звёзд» не пострадали и не воевали с дьяволами, почему б не урвать часть земель Красного царства, истощённого звёздной войной?.. Тут сказала слово хмурая лесная Велемина – ночью «чёрные рыси» напали на ганьцев, стоявших биваком, устроив сонному войску раскосых резню и праздник огнемётов. Вёл «рысей» молодой Варланд.

В этот раз генштаб направил полк ночных головорезов далеко в объезд Патериона, и Варланду пришлось завернуть в Красную столицу лишь с десятком приближённых обер-офицеров.

«Не обидно ли ему? – думал Гиан Севастен, время от времени искоса поглядывая на немногословного принца-союзника. – Я бы принял его более почётно, чем распорядился отец. Тонкая политика порою портит отношения сильнее, чем война… Наверняка он понял, что мы ему не доверяем из-за Цереса и его связей с синими. То-то Варланд не сменил мундира, даже портупею не снял. И в берете!.. Будто через час на поезд».

Сам Гиан был без головного убора – волнистые белокурые волосы ниспадали ему на плечи, скрывая золотую фибулу плаща. Открытое приветливое лицо его, тёплая улыбка – он умел показать себя светлым принцем, желанным и любимым. Пожалуй, если бы Варланд надел красно-имперское платье и распустил «княжий хвост», он тоже вызвал бы шквал томных вздохов у девиц и дам Востока. Разве что взгляд его желтовато-зелёных глаз был слишком твёрд – даже жёсток, – для милого принца. Да и медальное лицо чересчур сурово.