Темный Лекарь 14

— «За чрезмерную изобретательность в критических ситуациях»? — предложила Ольга с едва заметной усмешкой.

К ним подбежал клерк с планшетом:

— Мистер Миллер, вы забыли список всех потенциальных пленных.

— Отдайте госпоже Рихтер, — не оборачиваясь, ответил Дитрих.

— Мистер Дитрих теперь мой пленник, — ухмыльнулась Ольга.

— То есть он арестован?

— Выходит, что так.

— Какое облегчение! — обрадовался клерк, — значит нас вы тоже заберёте?

Ольга разочарованно покачала головой, а потом ответила обоим:

— Знаете что? Если так хотите сидеть в тюрьме — садитесь в автобус. Мы действительно можем устроить всё так, что Штайгер поверит, что вы пытались выполнить его приказ.

Дитрих посмотрел на автобус у входа, где уже размещались эвакуированные служащие. Но почему-то получив положительный ответ, он не поспешил туда же, а как будто бы растерялся.

Ольга, заметив это, как будто мы между прочим сказала:

— Времена меняются. Максимилиан недавно рассказывал мне, что Миллеры раньше были смелыми воинами. Защитниками этого города.

— Да, только я торговец, а не воин, — горько усмехнулся Дитрих. — Да и город уже не мой. Штайгеры выразились ясно.

Ольга пожала плечами.

— Но думают ли так жители Турма? Возможно, они всё ещё верят вам и надеются на вас.

Дитрих сжал кулаки. Он ещё раз взглянул на автобус, потом решительно направился обратно в центр.

— Миллер! Куда это вы? — окликнула его Ольга.

— Помогать людям эвакуироваться, — ответил он через плечо. — Вы правы. Я должен лично проследить, чтобы в северных квартала никто не пострадал. Это мой долг.

Его помощник слыша это, сначала сник, понимая, что пленение отменяется. Но потом решительно бросился следом за Дитрихом.

А через полчаса последний грузовик с имуществом Рихтеров покинул Турм.

* * *

Над Турмом теневых разведчиков было еще больше, так что картинку с места событий я получал идеальную. Колонна Штайгеров уже вошла в северные кварталы города, где их ждали пустые покинутые дома.

Дитрих хорошо справился с эвакуацией мирных жителей.

— Макс, — прозвучал в моей голове голос Лифэнь, — наши кавалеристы уже в городе. Виктор запрашивает разрешение на атаку.

— Пока не разрешаю, — ответил я, переключая внимание на другого разведчика. — Пусть присмотрятся к противнику. И передай ему — никаких лобовых атак.

Я не торопился вмешиваться в бой лично. Это были далеко не основные силы Гюнтера, а лишь разведка боем. Первая заварушка, где каждая сторона будет изучать возможности противника. К тому же, мне было любопытно посмотреть, насколько слаженно сработают гвардейцы и специальный отряд выпускников.

Големы Штайгеров двигались по главной улице плотным строем, их массивные корпуса отбрасывали тени на пустые витрины магазинов. Даже в походной конфигурации они выглядели внушительно — угловатые, бронированные, с характерными выступами систем трансформации.

— Двадцать четыре машины, — снова отметил я, анализируя увиденное. — Гюнтер не скупился, но и явно не выложился по полной. Проверяет наши силы.

Внезапно со стороны центральной площади донёсся нарастающий топот копыт. Через мгновение из-за поворота появилась кавалерия.

Виктор и Каролина впереди, за ними ещё почти пара десятков выпускников на боевых химерах.

Я снова залюбовался. Это зрелище мне напоминало былые времена, когда даже простое упоминание кавалерийского полка Рихтеров могло вогнать в дрожь и холодный пот даже самых смелых боевых магов.

И не зря. Недооценивать эту силу было смертельной глупостью.

Пилоты големов явно растерялись — такого они не ожидали. Машины начали замедляться, поворачивая орудийные башни в сторону приближающейся кавалерии.

Но выпускники вовсе не собирались атаковать в лоб.

Виктор поднял руку, подавая сигнал, и весь отряд резко свернул влево, проскакав мимо колонны Штайгеров на расстоянии каких-то пятидесяти метров. Големы поворачивались за ними, стараясь держать на прицеле, но скорость химер была такова, что навести орудия точно не успевали.

Красиво, — пробормотал я, наблюдая, как кавалерия описывает широкий круг вокруг площади и снова скрывается за зданиями.

В колонне Штайгеров началось замешательство. Пилоты переговаривались по рации, явно обсуждая, что делать с этими маневренными противниками.

— Лифэнь, — обратился я к хакерше, — передай Виктору — отлично сработано! Теперь можно переходить к следующему этапу.

Кавалерия скрылась за зданиями, но я знал, что они не ушли далеко. Переключившись на другого разведчика, я увидел, как весь отряд остановился на площади.

— Видела пилотов в арьергарде? — услышал я голос Виктора через разведчика-голубя, порхавшего неподалёку. — Особенно те два голема ближе к концу. Башни дёргаются, дистанцию держать не умеют.

— Заметила, — кивнула Каролина, присев рядом. — Новички. А вот в голове и самом конце колонны сплошь матёрые волки. Чётко держат строй, синхронно поворачиваются.

— Именно, — Виктор ткнул пальцем в нарисованную схему. — Я предлагаю разделиться. Ты берёшь самых сильных наших бойцов и отвлекаешь опытных пилотов поблизости на себя. Заставляешь их крутиться, тратить внимание и боеприпасы. А я с остальными тем временем оттяпаю одного или сразу двоих салаг, которых мы отметили.

Каролина усмехнулась:

— Классика. Но наверняка сработает.

— Идеальное разделение ролей, — согласился Виктор. — Главное — не увлекайся. Твоя задача отвлечь, а не геройствовать.

Каролина даже не пыталась спорить.

— Разумеется. Максимилиан нам сам головы пооткручивает, если мы подставимся. Если ещё раньше это не сделает Ольга. — Девушка тряхнула головой. — Ладно. давай к делу. Сколько времени тебе нужно?

— Минут десять-пятнадцать. Может, чуть больше, если они окажутся не столь беспомощными, как мы думаем.

— Тогда начинаем!

Через несколько минут кавалерия снова появилась на площади, но теперь разделилась на две группы. Виктор с меньшим отрядом занял позицию у восточного края площади, а Каролина с основными силами — у западного.

Я внимательно изучил строй големов. Да, наблюдения Виктора были точными — опытность пилотов сильно различалась.

И меня приятно удивило, что вчерашние выпускники так быстро это заметили. А также то, что в первом же реальном боевом столкновении они и думать забыли о любых своих разногласиях и попытках выделиться.