Темный Лекарь

Но мало кто из них мог сравниться с этим странным мужчиной.

Наконец, Ольга справилась со странной оторопью и открыла рот, собираясь спросить кто он и, что здесь делает.

Но посетитель снова поставил её в тупик, успевая задать целых три вопроса, каждый из которых удивлял её ещё сильнее предыдущих:

— Кто ты такая?

— Почему ты живёшь в моей конюшне?

— Где мой замок???

Глава 2

Разговор с девицей у нас как-то сразу не заладился. Но, стоит отдать ей должное, она оказалась не из робких.

Девять из десяти на её месте устроили бы истерику или упали в обморок.

Эта же испытывала больше гнев, чем страх.

— Я — Ольга Рихтер, и я здесь живу, — заявила она, вынимая из кармана ту самую странную светящуюся коробочку, что я уже видел на кладбище. — Убирайся отсюда! Иначе я звоню в полицию.

— Звонишь? — удивился я. — Что-то я не вижу здесь колокола.

— Причём здесь колокол? — кажется, мой ответ сбил её с толку. — Это сарказм?

— Это логика, — ответил я. — И она же подсказывает мне, что ты врёшь. Я помню поимённо всех двести семнадцать членов рода Рихтеров. Единственной Ольге, которую я знаю, триста два года от роду. И она, в отличие от тебя, блондинка, чей рост не превышает сто шестьдесят сантиметров даже на каблуках.

На лице Ольги отобразилось сначала раздражение, а потом появилась идиотская улыбка, словно она разговаривает с ребёнком.

— Вы только не волнуйтесь, — засюсюкала она. — Я не буду звонить в полицию… Может быть, вы помните телефон вашего лечащего врача?

Сомнений не оставалось, за психа принимает. А вообще она неплохо держится. Вполне себе достойно для представительницы рода Рихтеров.

Волосы разметались, грудь вздымается от волнения. Ну и одежда на ней, конечно…

Назвать это юбкой даже язык не поворачивается. Даже удивительно, что моя родственница расхаживает в таком виде.

Хотя, может быть, в эту эпоху так принято?

— Я не сумасшедший, — пришлось объяснить ей, — просто позови кого-нибудь из старших в роду. Мне надо с ними срочно поговорить.

Собственно, я уже понял, что мир успел измениться куда сильнее, чем я мог предположить. Это трудно было не заметить. По пути с кладбища я заметил и самодвижущиеся повозки, которые ездили без всякого намёка на лошадей, и уличные светильники, непохожие ни на масляные, ни на магические. Архитектура также изменилась, став более убогой и примитивной.

Но, судя по фамилии, эта девушка была моей родственницей, а в клане точно должен остаться хоть кто-то, кто меня помнит. Если она, конечно, не самозванка.

А ещё я не понимал, зачем она, вместо того, чтобы отвечать, копается в своей светящейся коробке. Я подошёл ближе и туда заглянул.

Но рассмотреть ничего не успел. Она сразу отшатнулась, а затем быстро сказала:

— Пожалуйста, поймите, никакого рода Рихтеров не существует… Вы что-то путаете.

— Ерунда, — невозмутимо возразил я ей. — Род Рихтеров сильнейший на этой планете, и с ним просто ничего не может случиться, сколько бы времени не прошло.

Но она не прекращала попыток меня переубедить:

— Я единственная ношу эту фамилию, — терпеливо пояснила она. — И я даже не жила в этом городе. Да, этот дом мне достался в наследство от дальних родственников, но…

Я устал это слушать, к тому же давно следовало задать один вопрос:

— Ольга, какой сейчас год?

— Что? Год? Две тысячи двадцать четвёртый, разумеется.

Странно, мой вопрос так её удивил, что она даже выронила свою светящуюся коробку. А спустя ещё секунду упала в обморок.

Мда, а ведь всего пару минут назад она не казалась такой впечатлительной.

Тем более, ей-то чего переживать? Это не её, а мой отдых продлился аж десять веков.

Тысячу лет!

Всего лишь в двадцать раз больше, чем я планировал.

Я наклонился к девушке и, прикоснувшись, сразу же понял, что с ней не так.

Скверна.

Огромное количество скверны разливалось по её энергетическим каналам, выжигая их изнутри. И лишь дар некроманта сдерживал это разрушительное влияние.

Что ж, выходит, она не врала, когда сказала, что носит мою фамилию. И я даже почувствовал за неё прилив гордости. За то, как хорошо она держалась, испытывая столь жуткую боль.

Я сам прекрасно понимал, что это такое, ведь когда очаги скверны начали расползаться по нашему миру, никто не знал, как с ними правильно обращаться.

Поначалу им даже обрадовались. Ещё бы, дармовая энергия прёт из ниоткуда.

Но скоро стало понятно, что бесплатный сыр бывает только на помойке, и от него не просто пучит живот, но и можно легко склеить ласты.

Очаги Скверны появлялись без всякой системы, в городах и в лесу. Среди людных мест и в полной глуши. Они расползались как язвы, меняя на своей территории всё живое.

Скверна влияла на животных и растения, так что они стремительно мутировали. Буквально за несколько часов местность было не узнать.

На людей она действовала также. Их после скверны и людьми-то было трудно назвать.

Если очаги оставлять без внимания, они начинали расползаться. А ещё Скверна начала вытеснять естественную магическую энергию нашего мира.

Чем больше было очагов, тем чаще появлялись новые. Сама ткань мироздания истончалась и рвалась. Словно раковая опухоль поразила планету.

Маги бросились на борьбу с новой угрозой. Они могли сопротивляться скверне дольше, чем неодарённые.

Но и побочные эффекты были страшнее. Мутировали не только их тела, но и энергосистемы. Они, словно наркоманы, не могли больше обходиться без чужеродной энергии, полностью теряя свой собственный магический дар.

Передоз грозил страшными побочными эффектами. Боль, лихорадка, галлюцинации, кома…

Но отказ был ещё хуже, они становились простыми людьми.

Единственными, кто обладал иммунитетом перед Скверной, оказались некроманты.

Забавно, но чужая энергия просто не считала нас живыми. Мы могли поглощать её и перерабатывать. Правда, на слабых ступенях развития дара это сопровождалось жуткой болью.

Я же не испытывал даже дискомфорта, так… легкая щекотка.

Поэтому я и взял на себя закрытие последнего крупного очага в сибирской тайге.

За десятилетия он разросся на сотни километров и изменил всё внутри себя до неузнаваемости.