Темный Плохой Порочный

— На этот раз ты хорошо меня отшлепал, не так ли? — прошептала она.

— О, да. На этот раз это было довольно жестко, — она вздрогнула, когда я провел пальцами по ее ушибам. Синяки на ее заднице были твердыми на ощупь.

— Это так приятно, — выдохнула она.

— Ты не произнесешь ни единого гребаного звука, Лидия. Ты меня поняла? — прорычал я. Она кивнула и сдвинулась вперед, чтобы схватиться за край стола. Я взял в руку металлическую линейку, шлепая холодным кончиком по заднице Лидии, и она вздрогнула. — Будет больно.

Я жестко ударил линейкой по ее бедрам, и она дернулась вперед. Но, несмотря на это, она молчала, и только скрипучий звук ее взволнованного дыхания раздавался в кабинете. Я прислушался к звукам из коридора. Фрэнк ушел на игру в гольф, я был в этом уверен, а Ванесса, слава Богу, была внизу на заседании. На этаже были только мы. Я не стал делиться этой информацией с Лидией.

Следующий удар был сильнее, в то же самое место. Она все еще покачивалась на носочках, когда я снова ударил ее. Я совершал быстрые удары, прямо по фиолетовым сердцевинам ее синяков, и ее рука инстинктивно дернулась назад. Я прижался набухшим членом к ее голой заднице.

— Руки на стол, Лидия. Клянусь, если ты еще раз сдвинешься, то пожалеешь об этом.

— Простите, Сэр, — прохрипела она.

Еще три удара, и я остановился, наслаждаясь ее прерывистым дыханием.

— Вы заслуживаете этого, мисс Марш, за то, что испытывали мое терпение.

— Да, Сэр.

Без остановок я обрушил еще пять ударов на ее задницу. Ее тело было прижато к столу, она держалась за поверхность так крепко, что побелели костяшки пальцев.

— Заплачь для меня, Кэт, покажи мне, насколько ты сожалеешь о содеянном.

Она даже не хныкнула, и разочарование вспыхнуло в моих венах. Я давил на нее, так сильно, как мог, неделями тестируя ее пределы, но до сих пор она так и не заплакала. Она была молчаливой, неуверенной, бледной, как полотно, со стучащими зубами, на адреналине и прямо на краю, но, тем не менее, никогда не плакала. Это расстраивало ее не меньше меня, я знал это, но зверь внутри меня не прекращал бушевать.

— Заплачь для меня, Кэт, позволь мне попробовать твои красивые гребаные слезы.

Я ударил ее по одному и тому же месту еще три раза, так сильно, что она оторвала ноги от пола.

— Благодарю вас, Сэр, — всхлипнула она.

Ее задница была ярко-красной, с крошечными капельками крови, куда край линейки приземлился особенно жестко. Я ударил ее еще раз и смотрел на тонкий ручеек крови, стекающий по ее бедру.

— Почему ты не можешь заплакать для меня, Кэт? Почему ты, черт возьми, не можешь заплакать? — еще пять ударов, и она задрожала, прижимаясь лбом к столу.

Я едва расслышал ее ответ.

— Я не могу, Сэр. Мне очень жаль, я не знаю, как это сделать.

Мой член молил об освобождении. Я прижал Лидию к столу и, наклонившись, прошептал ей на ухо:

— Ты должна сломаться, чтобы заплакать, Кэт, но ты не можешь. Что тебя сдерживает?

— Я не знаю, Сэр, честное слово.

— Так много боли, Кэт, и ты до сих пор не сломлена.

— Я пытаюсь, Сэр.

— Значит, недостаточно сильно, — я поднялся. — Перевернись на спину, раздвинь ножки.

Она сделала, как я приказал, полностью снимая трусики и располагаясь на моем столе. Она выглядела так красиво, только для меня. Я переместился к противоположной стороне стола, придвигая Лидию ближе к себе, чтобы ее голова оказалась на краю. Расстегнув ремень, я потянул «молнию» вниз.

— Посмотри, что ты сделала с моим членом, Кэт, — я провел опухшей головкой по ее губам, и она широко открыла рот, чтобы впустить меня, закашлявшись, когда я полностью вошел в ее горло. Она не сопротивлялась, позволяя мне проникнуть до самого основания и напрягая щеки, как хорошая девочка. На этот раз я даже не пытался трахать ее рот, я просто стоял, наслаждаясь напряженностью происходящего и ее попытками сдержать рвотный рефлекс.

— Держи колени, широко расставь ножки.

Она притянула колени к груди. Ей следовало бы побрить киску, но наша встреча сегодня была полностью незапланированной. Я провел пальцами по ее милым волоскам. Едва заметная колючесть. Ммм, изумительно.

— Мне больно от мысли, что я должен сделать это с твоей симпатичной киской, Лидия, но твое непослушание не оставляет мне выбора, — она осознала, что я собираюсь сделать, и ее затрясло. Отлично. — Уверен, тебе не нужно напоминать, что мой член в твоем рту, Кэт. Пожалуйста, не используй зубы.

Боже, как сильно я ударил линейкой по ее киске. Дернувшись всем телом, она закашлялась с моей плотью во рту. Она крепко сжала бедра, размахивая руками в воздухе. Я развел ее бедра, и на мгновение она даже пыталась бороться со мной.

— Дай мне свою гребаную киску, — прошипел я.

Она открылась для меня снова, но на этот раз она нервничала, ее ноги дрожали. Я ударил ее еще раз, и она задергалась, пытаясь вытащить мой член из своего горла. Я не позволил ей этого, возвращая ее в прежнюю позицию.

— Сдвинешь ноги снова, и я удвою наказание.

На этот раз она обхватила колени так, словно вся ее жизнь зависела от этого. Я дал ей время успокоиться, лаская и кружа пальцем по ее опухшему клитору.

— Хорошая девочка, я хочу тебя мокрой и послушной.

Она пискнула, когда я снова ударил ее, и ее колени сдвинулись, но только на мгновение. Ее грудь вздымалась от неровного дыхания, когда я ударил еще раз, и она затряслась, словно лист на ветру. Ее влагалище прекрасно потемнело, губки отекли от боли и притока крови. Я ударил еще несколько раз, после чего скользнул пальцами в ее щелку. Интенсивно посасывая мой член, она начала двигаться напротив моей руки, как хорошая маленькая шлюшка, помешанная на боли.

— Вот она, моя идеальная девочка, ты так чертовски красива, Кэт. Обожаю, когда твоя киска такая.

Мой член начал дергаться, определенно, слишком рано. Я вытащил его из горла Лидии с хлюпающим звуком, и она сглотнула.

— Еще раз, Лидия, еще один удар.

— Благодарю вас, Сэр, — прохрипела она.

— Только на этот раз я хочу отшлепать твой милый клитор, — я увидел, как ее глаза округлились, и она крепко сжала бедра. — Это будет больно, Кэт, не буду лгать. Это будет действительно чертовски больно, — я дал ей время приготовиться, двигая жестче пальцами внутри нее до тех пор, пока она не расслабила бедра. — Скажи, что ты хочешь этого.