Темный. Плохой. Дикий

Я завладела его вниманием.

— Ты хочешь, чтобы мы трахнулись? Здесь?

— Я надеюсь, что ты тоже хочешь.

— Черт. — Он провел руками по волосам. — Не знаю. Никогда раньше не был в подобном месте.

Я рискнула подойти ближе и обхватить его за талию.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня здесь, Каллум, это мой клуб. Я принадлежу ему.

Он все взвешивал, я чувствовала это. Он опустил руку на мое плечо, скользнув пальцами вниз по моей коже.

— Посмотрим, как все пойдет, ладно? Я хочу тебя трахнуть, просто не уверен насчет этого места.

Я улыбнулась.

— Не торопись. Присмотрись немного.

Я пошла вперед по клубу, впитывая знакомую атмосферу. Никаких признаков Маски. Каина и Дивы тоже не было видно, но ночь была только в самом начале. Я перевела дух, прежде чем подвести нас к бару. Неоновые огни придавали каждому электрическое голубое свечение, делая их еще более яркими в их фетиш-нарядах. Кара толкнула Ребекку локтем, и та развернулась на табурете, широко улыбаясь. Она выглядела чертовски потрясающе, как и обычно, — сумасшедшая грива красно-черных кудрей, кошачья подводка вокруг глаз.

— Детка! — Она притянула меня к себе, чтобы поцеловать прямо в губы. — Я так чертовски рада, что ты пришла.

— Это Каллум, — улыбнулась я, отступая в сторону, чтобы представить его.

Ее улыбка была теплой, открытой.

— Я Рэйвен, я так много о тебе слышала. — Она притянула Кару к себе. — А это маленькая шалунья — моя девушка Кара. Рада, что ты смог прийти. Мисси слишком долго отсутствовала.

Она протянула руку с ярко-красным маникюром. Каллум неохотно взял ее и крепко пожал, прежде чем убрать руку обратно в карман. Я заметила, как его взгляд остановился на руках Рэйвен. Она была покрыта чернилами от запястья до плеча — кружащие птицы и цветные яркие звезды соперничали за внимание.

— Красивые тату, — сказал он.

— Спасибо. Я работаю в студии «Черные сердца» в Камдене. Моя бывшая Джаз заправляет им.

— Ты художница? — Я видела, как его глаза загорелись так, как никогда раньше. Это заставило меня трепетать.

— С тех пор, как стала достаточно большой, чтобы держать карандаш. Раньше на холстах, теперь в основном на коже.

— Я рисую. На улице.

— Репутация опережает тебя, — усмехнулась она. — Я немного в теме. Сделай летом пару своих рисунков в Камдене. Твоих работ там явно не хватает.

Он уставился на нее так, словно у нее выросли крылья.

— Ты видела мои работы?

Она кивнула в мою сторону.

— Мисси показала мне. У тебя есть талант, парень. Мне очень понравились лезвия с солнцем, серьезно, чертовски невероятно.

Он смотрел в пол, шаркая своими потрепанными кроссовками.

— Обычно мало кто говорит такое.

— Тогда ты общаешься не с теми людьми, малыш. — Взгляд Рэйвен был таким теплым, таким искренним. Я чуть не умерла от того, как она держала мужчину рядом со мной, как без колебаний и беспокойства сжимала его запястье. — Ты художник, парень, самый что ни на есть. Поверь.

— Я просто рисую то, что чувствую.

— В твоих работах есть душа, малыш. Прекрасная душа.

Я хотела предложить ему выпить, но он был за миллион километров отсюда.

— Покажу свои татуировки. — Он поднял свою майку всего на несколько сантиметров, показывая ей лицо с пустыми глазами на его ребрах. — Не знаю, хорошо это или плохо. Просто нарисовал.

Она подняла брови и протянула руку.

— Можно мне? — Он кивнул, уставившись на свою обувь, когда она обнажила его живот. — Черт возьми, парень. Ты должен быть в студии. Если нет, то это просто абсурд. — Я подумала, не была ли Рэйвен просто вежлива, успокаивая его ради меня, но она была совершенна серьезна. Она сунула руку в сумку и достала сигареты. — Ты куришь?

Он кивнул.

— Да.

— Тогда я покажу тебе балкон. Мисси может принести напитки. — Она подмигнула мне, проходя мимо, оставив в воздухе лишь след винтажных духов Poison. Я смотрела, как дикарь следует за ней по пятам, словно она была Моисеем, ведущим его к спасению. Меня пронзила ревность, но я подавила ее. Это чертова Рэйвен, моя подруга Рэйвен, которая была потрясающей для всех во вселенной.

Кара подошла ко мне, в ее шоколадно-карих глазах была улыбка.

— Она говорит, что его искусство — просто чума. Уже несколько дней об этом болтает, даже в постели.

— О Каллуме? — Я заказала четыре двойных порции водки и две порции колы.

— Ага. Возмущалась, что они закрашивают его работы. Ты же знаешь, как она относится к цензуре.

Я улыбнулась.

— Подавление искусства влиятельными лицами. Я знаю. Я буду сожалеть о том дне, когда она встретится с моими родителями, она захочет порвать моего отца на куски. Его концепция Southbank Art Village не произведет на нее впечатления.

Глаза Кары блеснули.

— Я горевала в тот день, когда она встретила моих. Она действительно хотела надрать моему отцу задницу, и это было вполне взаимно.

— Насколько я понимаю, твои родители тоже влиятельные?

— Супер влиятельные, ага. Контрактные юристы, у них своя фирма. — Она надулась. — Хотели, чтобы я была одной из них.

— И ты этого не сделала?

Она усмехнулась.

— Черт возьми, нет. Хотела стать танцовщицей. Сейчас я учу детей балету, так что, думаю, их инвестиции в мои внеклассные занятия окупились, просто не так, как им хотелось бы.

— Они не очень довольны твоим выбором карьеры?

Она взяла свою водку, помешивая ее неоново-розовой соломинкой. Она была милой, действительно чертовски милой, постукивая ногой по табурету и улыбаясь на мой вопрос.

— Гораздо довольнее, чем если бы они знали, на каких танцах я специализируюсь.

Я улыбнулась.

— Мои родители ненавидят то, чем я занимаюсь. Они думают, что это бессмысленная дерьмовая работа без перспектив.

Она похлопала меня по плечу в знак сестринской солидарности.

— Нет ничего лучше, чем разочарование в семье, да? Но ничего не изменить. Жизнь — это следовать зову своего сердца, верно? Даже если оно соблазняет нас, фриков, на темную, плохую, порочную сторону.

Я подняла бокал, сердце уже звало громко и ясно. Звало вслед темному, плохому дикарю на балконе снаружи.

— Я, блядь, выпью за это.

***

Каллум

Я никогда раньше не видел такой женщины, как Рэйвен. Она шла так, словно знала, что принадлежит этому миру, что у нее есть место, цель. Никогда не видел такого в Ист-Веил. Все вокруг вечно копошатся в грязи, низко опустив голову, высматривая очередную аферу. Но не Рэйвен, она была другой.