Темный. Плохой. Дикий
Шрифт:
Грубая рука заползла мне под юбку, пальцы застряли между моих сжатых бедер. Я закрыла глаза, у меня перехватило дыхание.
— Раздвинь их, — выдохнул он. — Покажи нам, что у тебя есть. Я очень хорошо трахну тебя.
Я завопила, когда его череп отскочил от стены. Он издал громкий треск, и его тело упало на землю. Его друг бросился в укрытие, шатаясь на дрожащих ногах. Он не ушел далеко, упав на колени от точного удара ногой в поясницу. Я с ужасом наблюдала, как дикарь поднял его на ноги, колотя по лицу, пока не осталось только кровавое месиво. Каллум был демоном в темноте, размахивающий громадой
Тело у моих ног едва шевелилось. Я вздохнула с облегчением, когда он застонал от боли, благодаря гребаного бога, что он не умер. Я подумала, не вызвать ли «скорую», но Каллум уже набросился на меня, оттаскивая прочь прежде, чем я успела собраться с мыслями. Я чувствовала шерсть Кейси у своих ног, когда он тащил меня вниз по темной тропинке, шуршание ее хвоста по моей заднице. Спасибо, черт возьми, за это.
Как только мы завернули за угол, Каллум толкнул меня почти так же сильно, как и нападавшего. Я снова взвизгнула, когда моя голова задела стену.
— О чем, черт возьми, ты думала?! — кипел он. — Тебя могли изнасиловать, мать твою, или еще что похуже. Ты что, совсем свихнулась?!
Он отошел в тень, и я не могла его видеть. Однако я его слышала. Он тяжело дышал, вышагивая.
— Черт, Каллум, я искала тебя. Мне так чертовски жаль из-за Алекс. Я должна была предупредить тебя, что она придет.
— Теперь это не имеет значения, — рявкнул он. — Знаю, чего я стою.
— Это не так! — сказала я. — Все не так, как выглядело.
— Это именно так, черт возьми, и выглядело! — заорал он. — Я для тебя, блядь, ничто, да?! Просто кусок гребаного мяса. Тебе понравилось, не так ли, трахать гребаного дикаря?! Понравился мой грязный член в твоей заднице, в твоей пизде, в твоем гребаном рту.
— Это не то! — прошипела я. — Клянусь.
Он выскочил из тени, прижимая меня, как в самый первый день нашей встречи. Его тело было стеной из раскаленного железа напротив моего, грудь вздымалась с каждым хриплым вздохом. Я уставилась в пустые глаза, слабый оранжевый уличный фонарь был единственным освещением в ночи. Каллум был великолепен в своем гневе, руки застыли, удерживая меня в клетке, челюсти были плотно сжаты от ярости.
— Хотела, чтобы это было грубо, не так ли? Так чертовски грубо. Шикарные парни не трахаются так, как я, не так ли? Слишком многое под угрозой, чтобы этим рисковать.
— Это не так, — сказала я. — Все не так.
Он прижался зубами к моей щеке.
— Ты использовала меня.
— Нет, не использовала.
— Ты, блядь, не хочешь меня, только мой член.
— Нет!
— Она смотрела на меня как на кусок дерьма, а ты не сказала ни слова. Ни единого гребаного слова. Ты выкинула меня обратно на улицу, как использованный гондон.
— Я не выгоняла тебя! — взвизгнула я. — Мне просто нужно было немного времени.
— ТЫ ВЫШВЫРНУЛА МЕНЯ ВОН! Точно так же, как это сделала моя гребаная мать. Никому не нужен такой монстр, как я, не так ли? Я ни хрена не стою!
Я вздрогнула, когда он ударил ногой стену прямо между моих ног и едва не задел мое колено.
— Я не выгоняла тебя, Каллум, клянусь.
— Ты больше не хотела меня, не так ли? Не тогда, когда она была там. Судила обо
мне, как она, не так ли? Стыдилась.— Мне не стыдно.
— ТАК И БЫЛО! — Он взял мое запястье в одну руку, удерживая высоко, крепко сжимая пальцами мое горло. — Не ходи за мной, — прорычал он. — Держись, блядь, подальше.
Я потерла шею, когда он отступал, моя рука была на спине Кейси, пока она не последовала за ним.
Я заковыляла следом. Мое перемещение было медленным и неуклюжим, дыхание громко отдавалось в ушах, когда я пыталась идти за ним.
Собачий вой указал мне их местонахождение. Он раздался всего один раз, слева от меня, у мусорного бака.
— Каллум? — прохрипела я. — Ты здесь?
Когда я ступила на мусорную площадку, тускло загорелся свет охранной сигнализации. Это была вонючая дыра, черные мусорные баки были расставлены вдоль стен. Пара мусорных контейнеров на колесах опрокинулась на бок, и отходы рассыпались по асфальту.
— Каллум?
— Ты, должно быть, чертовски сильно хочешь умереть. — Свет, падающий на него, ласкал жесткие линии его лица.
— Я не сдамся, — сказала я. — Я слишком сильно любя люблю.
— Ты хотела сказать, что любишь мой гребаный член.
— Я люблю тебя больше, чем твой член, Каллум.
Он кружил вокруг меня, как одинокий волк, охотящийся на оленя, его глаза были тяжелыми и задумчивыми.
— Я дикарь, — сказал он. — Это то, чего ты от меня хочешь.
— Нет.
— Ты не знаешь, где я был, что я видел. Не знаешь, что я творил, Софи. Что я должен был делать, чтобы выжить.
— Прекрати, — рявкнула я. — Пожалуйста, Каллум. Пожалуйста, давай просто пойдем домой. — Я протянула ему руку, но он не взял ее.
— Ты мокрая для меня? Держу пари, что да. Тебе нравится, когда чертовски опасно.
— Мне нравится это дома, — сказала я. — Пойдем.
— Хочешь поиграть жестко, да?
— Я хочу, чтобы ты вернулся домой!
— Домой? Вот мой дом, среди дерьма, мочи и мусора. Вот где мое место, Софи. Хочешь посмотреть, кто я?
— Я знаю, кто ты! — прошипела я. — И я знаю, что причинила тебе боль, я знаю это. Я не хотела!
Он стянул через голову толстовку. Его грудь была чертовски красива в этом свете. Темнота играла с его татуировками, отбрасывая оранжевые тени на его груди. У меня перехватило дыхание. Он был так чертовски красив. Его пресс пульсировал, когда он двигался, V-образные мышцы бедер уходили под низко сидящие джинсы.
— Беги, — прорычал он.
— Нет.
— Так будет лучше.
— Никогда.
— Я сделаю тебе больно. Разорву на части. Возьму то, что хочу.
Я кинула сумку, сбросила куртку и осталась в одной тонкой блузке и короткой юбке.
— Я твоя.
— Ты не моя. Никогда не была.
— Я докажу это, — прохрипела я. — Делай что хочешь, ты никогда не заставишь меня уйти.
— Это чертово обещание, да? — вскипел он. — Хочешь загладить свою вину передо мной сейчас? Слишком поздно, черт возьми.
— Сделай это, Каллум. Сделай меня своей.
— ЗАТКНИСЬ! — прогремел он.
Кейси снова заскулила из тени, и он прошипел ей, чтобы она замолчала. Я возилась липкими пальцами с пуговицами на блузке.
— Ты хочешь этого?