Тень Альбиона

— Он — сам дьявол! — с чувством произнесла Мириэль. — Если он отыщет меня снова, то убьет.

— Увы! — воскликнул незнакомец. — В нынешнее время во Франции много дьяволов — но Реге Анри замечательно умеет делать так, чтобы они не находили того, кого ищут. И вот теперь я должен привести к нему — ах, бедолага! — еще одного человека, которого нужно спрятать. Только… как мне вас представить?

Мириэль заколебалась. Но ей так отчаянно хотелось довериться хоть кому-нибудь, а этот обаятельный юноша так похож был на союзника… Но все-таки лишь после некоторого размышления девушка произнесла:

— Мириэль… Грей. Да. Так и скажите ему. Но кто вы?

— Вы можете звать меня просто Луи, — произнес незнакомец и улыбнулся, но в улыбке сквозила горечь. — Я знаю, что это преждевременно, но в нашей великолепной республике у меня вот уже двенадцать лет нет другого имени.

16 — ЛЕВ НА ДУБЕ

ЕДВА ВОЙДЯ в этот парижский погребок, Уэссекс сразу понял, что это ловушка. Он не узнал ни одного из членов подпольной ячейки — и он был вынужден для контакта с ними использовать личину месье де Рейнара, невзирая на то что Красные Жаки раскусили этот nom de guerre [21] еще несколько месяцев назад и уже вполне могли разведать, что он — агент Англии. И, похоже, они действительно это узнали.

21

* Псевдоним (фр.).

— Заходите, месье де Рейнар… или как вас там зовут на самом деле, — сказала руководительница группы — брюнетка, явно некогда блиставшая красотой, да и теперь очень миловидная. — Не пытайтесь скрыться — вы умрете прежде, чем сделаете хоть шаг.

— Я пришел сюда за информацией, — спокойно произнес Уэссекс — Я — не ищейка Красных Жаков.

— Какая нам разница, чья вы ищейка, раз вы не наша ищейка? — произнесла женщина. — Вы расскажете нам все, что знаете, а потом… потом посмотрим.

— Если бы я знал что-либо интересное, мне бы не понадобилось идти к вам, — отозвался Уэссекс. Поскольку он находился в облике шевалье Рейнара, на боку у него висела сабля. Кроме того, при нем имелось достаточное количество припрятанных небольших сюрпризов. Но Уэссекс не хотел никого убивать и еще меньше хотел привлекать к себе ненужное внимание. — Почему бы нам не поговорить как разумным людям? Мой народ всегда поддерживал восстановление законного французского правительства — и вы уже работали с нами прежде.

— Времена меняются, — отрезала брюнетка, смерив его строгим взглядом. Она явно собиралась перейти к решительным мерам, но за дверью послышался какой-то приглушенный шум, и в погребок вошел Виктор Сен-Лазар.

Судя по изумлению Сен-Лазара, он явно не ожидал встретить здесь Уэссекса.

— Зетта! Что вы делаете?! — воскликнул он.

— То, что должны, Виктор, — упрямо отозвалась Зетта. — Или, по-вашему, мы можем сейчас безоговорочно доверять нашим так называемым союзникам? Они норовят загребать жар нашими руками…

— Прекратите! — прикрикнул Сен-Лазар. — Как мы можем надеяться спасти Францию, если ведем себя как санкюлоты? Этот человек — друг…

— Это человек без имени, — сухо заметила Зетта. — Он назвался шевалье де Рейнаром — но шевалье де Рейнара не существует; это только маска, под которой прячется английский шпион.

— Я знаю этого человека, — произнес Сен-Лазар, не сводя с Уэссекса недрогнувшего взгляда. — Я готов поручиться за него. Он не желает нам вреда, и он оказал мне большую услугу. Он обратился к Уэссексу:

— Что привело вас сюда… месье?

Так, значит, Сен-Лазар согласен сохранить его тайну! На миг Уэссекс испытал прилив облегчения. Но Сен-Лазар знает, что он — герцог Уэссекский; а теперь ему еще и стало известно, что он — шпион. И как француз ни старался, на лице его невольно проступало выражение отвращения. Заниматься шпионажем было более постыдно, чем попрошайничать на улицах. И обнаружить, что дворянин мог опуститься до такого…

— Я приехал, дабы проверить, соответствуют ли действительности слухи о том, что за исчезновением датской принцессы Стефании действительно стоит Тиран. Ее корабль исчез, но я не верю, что она мертва.

— Маленькая принцесса, которая должна была скрепить договор… — протянул Сен-Лазар. — Так она пропала?

— Ее корабль исчез, — подтвердил Уэссекс. Все равно это уже и так всем известно. — А при датском дворе в качестве посла Тирана появился маркиз де Сад. Чем он может там заниматься — вот вопрос.

— Де Сад — действительно гнусное имя, — согласился Сен-Лазар, с отвращением встряхнув головой. — Но мы ничем не можем вам помочь, месье. Принцессы в Париже нет. И я советую вам возвращаться домой, англичанин. Франция будет решать свою судьбу без помощи Англии.

И Уэссекс покинул Париж. Но домой он не поехал.

Интуиция настойчиво подсказывала Уэссексу, что принцессу Стефанию похитили и что единственная сила, заинтересованная в этом похищении, — императорская Франция. Но принцесса исчезла не в одиночку. На стопушечном линейном корабле одного только экипажа было восемьсот человек; таким образом, вместе со свитой принцессы исчезло свыше тысячи человек, и Уэссексу не верилось, что Бонапарт казнил их всех… Маленький корсиканец был чересчур осторожным игроком, чтобы пойти на такой шаг.

Их должны где-то содержать. Но вести розыски по всей Франции — все равно что искать иголку в стоге сена. А вот искать иголку в стоге иголок — это уже другое дело.

Верден — средневековый город, обнесенный мощными стенами, — раскинулся по обеим сторонам дороги на Париж, подобно какому-то сердитому великану, но этот великан был ручным и состоял на службе у La Belle France. [22] За городскими стенами скапливались сейчас все те, кто не пополнил собою число обитателей французских тюрем: вражеские солдаты, освобожденные под честное слово; представители нейтральных государств, которым не разрешали уехать; все те, кто попал в число заключенных, но не был объявлен врагом государства.

22

* Прекрасной Франции (фр.).

Раз Эйвери де Моррисси смог отсюда сбежать, решил Уэссекс, то он и подавно сумеет сюда пробраться. Но у него не было документов, которые позволили бы ему проехать сквозь охраняемые городские ворота под видом чиновника или законопослушного торговца, а входить в Верден в качестве пленника ему как-то не хотелось. Значит, оставалась единственная возможность: пробраться через потайной ход, которым не пользовались вот уже несколько веков, — и Уэссекс уже начал обдумывать, как бы половчее это сделать, но тут сзади донесся стук копыт.

Спешившись, герцог отвел своего коня с дороги за небольшую рощицу. Надежного укрытия редкие деревья не давали, но все-таки могли защитить от не слишком пристального взгляда.

Несколько секунд спустя на дороге показался одинокий всадник на тонконогом сером мерине. Всадник был в военном мундире, и вид у него был чрезвычайно экзотичный — от притороченной к седлу переметной сумы из шкуры леопарда до устремленных в небо изогнутых орлиных крыльев, рассекающих воздух с негромким, но пронзительным звуком.