Тень дракона

– Ну, милочка, на вас не угодишь! – усмехнулась незнакомка, удостоив Ирку лишь мимолетным взглядом.

А та смотрела на даму во все глаза – она ее уже где-то видела! И голос слышала! Как-то часто это стало происходить – люди, которых она вроде бы знает, только не помнит откуда, голоса, вроде бы знакомые, да не сообразишь чьи… То ли у нее ранний склероз… То ли… Следующая мысль Ирке сильно не понравилась – похоже, вокруг нее не просто происходят очередные загадочные события, но ее еще и крупно дурят! Только непонятно кто именно и для каких конкретно целей! Пока непонятно, но она обязательно разберется или… погибнет. И это не красивые слова: не разберется – прирежут, как цыпленка!

Но следующие слова элегантной дамы из комиссии министерства заставили Ирку позабыть даже о необходимости защищаться от караулящего ее убийцы ведьм и затаить дыхание.

– Лучше, конечно, сегодня распустить детей по домам, так, для перестраховки, вдруг я все-таки ошиблась! – повернувшись к Екатерине Семеновне, объявила дама.

Контрольная! Ирка в упоении прикрыла глаза. Неужели пронесет? Без этой контрольной у нее по алгебре нормально в семестре выходит… «Тетенька из комиссии, родная, я тебя всю жизнь обожать буду, если контрольную отменят! Лишь бы Баба Катя согласилась!» – Ирка выжидательно уставилась в лицо «классной».

– Кроме тех, кто участвует в представлении! – машинально пробормотала Баба Катя.

Наташка Шпак восторженно взвизгнула.

– Андрей! Отпусти Хортицу! Она и без тебя в туалет сходит! – принялась командовать Баба Катя, аж воспрянувшая от понимания, что эпидемия не испортит показатели школы в глазах высокой комиссии. – Шпак! Быстро ставить декорации! Вы трое – марш к врачу! Вы обе убирайтесь отсюда! – рыкнула она на Наташку и Ирку. – А вы, Ганна Николаевна… – тон Бабы Кати стал почтительным.

– Я сейчас приду, – величественно кивнула дама из комиссии.

Подпихиваемые в спины мальчишки вылетели из туалета – Андрей все оборачивался и размахивал руками. Вероятно, это означало, что он будет ждать Ирку внизу. Прикрывая прыщавые лица, кинулись прочь девчонки, в дверь скользнула торжествующе улыбающаяся Наташка… Ирка наладилась следом.

– А вы, милочка, задержитесь на минутку, – приказ полетел Ирке в спину небрежно, как камешек в пруд, но она мгновенно остановилась. Обернулась.

– Ну и что вы себе позволяете, юная ведьма, великая заклинательница прыщей? – тоном директора, отчитывающего гоняющего по коридору первоклассника, поинтересовалась дама. – И почему вы тут, когда я велела сидеть тихо и ждать меня? – и окинула Ирку таким ВЗГЛЯДОМ, что… девчонка моментально ее узнала!

16 Киевская ведьма

– А… А где ваша коса? – Ирка провела пальцем вокруг головы, намекая на уложенную кругом косу. – Как у этой…

– Коса у меня была вовсе не как у «этой»! – раздраженно бросила Ганна Николаевна, глядя на себя в зеркало и поправляя изящно выстриженные пряди. – Давно следовало сменить стилиста! Унизительно, когда все думают, что ты одеваешься под свою же роб… – она вдруг осеклась и настороженно покосилась на Ирку.

– Под кого? – изумленно охнула Ирка.

– Никого! – отрезала Ганна Николаевна. – А мы разве уже встречались? – она поглядела на Ирку пустым, неузнающим взглядом.

Ну да, она небось тогда, в супермаркете, Ирку и не заметила, наверняка из-за этой косы вокруг головы на Ганну Николаевну постоянно пялились – неудивительно, что она имидж сменила, странно, что только сейчас. Сделала бы это раньше – Ирка бы на нее не засмотрелась, не прихватила из супермаркета масло, не познакомилась с Лешей и… тот не спер бы у нее целую сумку продуктов!

– Впрочем, неважно! – Ганна Николаевна тряхнула головой, уложенные вдоль лица пряди разлетелись. – Поговорим о деле. Он уже появился?

– Кто, Леша? – машинально переспросила Ирка, продолжая думать о подлом Леше, – хочешь-не хочешь, придется опять в магазин идти, нельзя же совсем без продуктов. А вот пойдет в тот же самый супермаркет – интересно, как этот ворюга осмелится ей в глаза посмотреть…

– Какой еще… Леша? – слабым голосом переспросила Ганна Николаевна. – При чем тут… Леша?

– Извините… Я задумалась, – девчонка потрясла головой, отгоняя посторонние мысли. – А вы про кого спрашивали?

– Про Спиридона! – все тем же слабым голосом выдохнула Ганна Николаевна. – Естественно, я говорила про убийцу ведьм!

– Вы знаете Спиридона? – глуповато пробормотала Ирка – ясно же, знает! И вот тут наконец все в ее голове встало на свои места! Просто характерная коса и костюмчик сбивали с толку – но она видела Ганну Николаевну не только в супермаркете! Еще и в воспоминаниях ведьмочки Серафины! Чужая, приезжая, та, что известила римский ковен о приходе убийцы, – бегущая навстречу Бефане стройная женщина и гулкий рокот железа под ударами каблуков.

Ирка медленно попятилась, глядя на женщину как на готовую кинуться кобру.

– Вы – это она, – медленно сказала она. И сама себе не очень-то веря, прошептала: – Киевская ведьма! Та самая!

Ганна Николаевна вскинула голову, хотела улыбнуться гордо и презрительно, но губы у нее задрожали, улыбка вышла жалкой, вымученной. И сама она неуловимо изменилась – на миг обвисла кожа на щеках, безупречные веки потяжелели, собираясь складочками морщин, стройная фигура сгорбилась. Сейчас это была совсем не та холеная надменная дама. Она казалась просто бесконечно уставшей и… старой.

– Значит, много объяснять не придется. – все также вымученно улыбаясь, сказала Ганна Николаевна. – Это я во всем виновата! Я сотворила его! Хотела отыскать убийцу ведьм, вытащить его из укрывища… Вот и отыскала, вот и вытащила – на беду всем ведьмам разом! – глаза киевской ведьмы распахнулись широко-широко. Ирка невольно отшатнулась – в них пылала лютая бездна зеленого пламени!

Ганна Николаевна протянула руку к зеркалу. Усыпанное черными пятнышками облезшее стекло помутнело – в нем вспыхнула пылающая костром ночь!

Старенькое деревенское кладбище притихло – казалось, даже покосившиеся кресты на могилах старались закопаться поглубже под снеговые шапки. А костер горел! Костер, сложенный из ведьмовских метел! Он пылал так, как не пылали никакие дрова! Стена огня поднималась к ночным небесам, клубилась лохмотьями черного дыма, сливаясь со стремительно несущимися тучами. И крик, крик, крик! Из разверзшегося над старым кладбищем ада несся захлебывающийся человеческий крик, полный такого ужаса, такого отчаяния, такой смертной муки… что даже стоящие вокруг могилы ведьмы заволновались. Старуха в стареньком овечьем полушубке судорожно перекрестилась, шепча молитву сухими губами, совсем молоденькая девчонка всхлипнула, уткнувшись лицом в лохматый ворот кожуха. И только одна ведьма смеялась, а глаза ее пылали неистовой зеленью. Она сильно отличалась от остальных. Никаких деревенских платочков – завитые волосы украшала изящная шляпка, опушенная соболем шубка крыта дорогим сукном, снег мел подол широкой длинной юбки. Но несмотря на старинный наряд, не узнать ее невозможно! Она почти не изменилась за годы. Правда, тогда ее лицо не казалось полированным мрамором – оно было живым. Пылал румянец, и губы были свежими и полными без всякой помады. Точно дирижируя, она взмахнула руками – и что-то полетело в огонь.