Тень, ключ и мятное печенье

Ла-Киш хмыкнул, и даже Шандор легонько улыбнулся. Затем сыщик, в свою очередь, подошёл к столу, налил себе кофе и на глазах у ошеломлённого клерка сделал несколько глотков.

– Отменно вкусно, – прокомментировал Лайош, возвращаясь в кресло.

– Антидот? – нерешительно предположил Тропс.

– Думаю, так разговор у нас не получится, – раздражённым тоном произнёс Ла-Киш, поднимаясь с диванчика в оконной нише. Потом быстрым шагом подошёл к столу, налил себе кофе, отпил – и сказал, обращаясь к арестанту:

– Перестаньте валять дурака. Хотите кофе – угощайтесь. Сегодня вас привели не для допроса, а для конфиденциальной беседы.

Абрахам Тропс торопливо схватил свою чашку, сделал глоток и закашлялся. Потом посмотрел на сюретера и спросил:

– А можно печенье?

– Разумеется. И долейте себе кофе, у вас же в чашке на глоток осталось.

– Мы хотели бы узнать, – заговорил Шандор, тоже беря из вазочки печенье, – как именно произошло ваше знакомство с мадемуазель Санду. Где, когда, при каких обстоятельствах. Как развивались ваши отношения, где вы бывали вместе, как часто виделись. Словом, расскажите максимально подробно и детально всё, что сможете вспомнить.

– Но вы ведь мне не поверили, господин сюретер, – неуверенно уточнил клерк. – Когда я сказал, что она сама со мной познакомилась.

– Я склонен пересмотреть своё мнение. Но сначала, будьте любезны, расскажите всё по порядку, даже если какие-то вещи покажутся вам несущественными.

Арестант медленно прожевал печенье, сделал ещё глоток кофе и начал рассказывать:

– Всё это началось недели три назад, и будь я проклят, я так и знал, что дело кончится плохо. Был обеденный перерыв, мои законные полчаса отдыха. Обычно я покупаю сандвич и кружку пива в лавочке рядом с офисом, но погода была хорошая, захотелось немного прогуляться – и я вышел из Сити, добрёл до кафе «Флора», и там взял себе чай и булочку с корицей. И тут ко мне подсела Эвелина.

– Она сразу представилась? – уточнил Ла-Киш.

– О, ещё как представилась, – печально вздохнул клерк. – Она выдала целую тираду. Что я симпатичный молодой человек, – Тропс смотрел в пол перед собой, и не заметил, как при этих словах сыщик и сюретер обменялись многозначительными взглядами. – Что я ей приглянулся, и тут же спросила, нравится ли она мне? По правде сказать, я совершенно растерялся и даже подумал, что это какая-то жестокая шутка.

– Мадемуазель Санду была одна?

– Одна. Она сидела за столиком в углу террасы, когда я пришёл.

– А где сели вы?

– На противоположном конце.

– Вы рассматривали девушку? – поинтересовался Шандор.

Тропс замялся и взглянул на Ла-Киша, но сюретер равнодушно махнул рукой:

– Не юлите. В ваших интересах рассказывать всё как есть.

– Рассматривал, – тихо пробормотал арестант. – Но я ведь ничего плохого не сделал, и в мыслях не держал! Очень красивая девушка, роскошное платье, шляпка, украшения, духи… Запах её духов даже до меня доставал. Я тогда ещё подумал, что она ждёт своего кавалера.

– А она подошла к вам.

– Да.

– И вы?

– И я ей не поверил, – развёл руками Тропс. – Послушайте, господа, я своё место знаю. Клерку из Сити нечего соваться в высший свет. И ведь так оно в итоге и вышло, – с горечью добавил он.

– Так какого лешего вы сунулись? – полюбопытствовал Ла-Киш.

– Из-за её папеньки.

– Что-что? – Шандор едва не выронил свою чашку.

– Да нет, не в том смысле, как вы подумали. Когда Эвелина увидела, что я не верю её словам, у неё сразу же поменялось настроение. До этого была такая вся… как на иголках, возбуждённая, но весёлая – а тут стала прямо фурия. Присела за мой столик и зашипела как кошка, что если я считаю её недостаточно красивой парой, то она сейчас же пожалуется своему отцу, что, мол, я делал ей непристойные предложения и хватал за… В общем, что я её домогался. И тогда её батюшка позаботится, чтобы мне не оставили ни одной выступающей части тела. А в завершение сказала, что её батюшка – советник Санду.

– И вы сразу же ей поверили?

– Мне как-то не захотелось проверять правдивость её слов, – пожал плечами клерк. – Сами посудите, выбор был или уйти из кафе с красивой девушкой, или заработать, пусть даже гипотетически, крупные неприятности.

– В конечном итоге выбора у вас, как выяснилось, не было, – философски заметил Шандор. Тропс криво усмехнулся, показывая, что оценил шутку.

– В общем, мы ушли из кафе, потом Эвелина затащила меня в какой-то переулочек неподалёку, и прямо там мы…

– Понятно, – кивнул Ла-Киш.

– Разрешите уточнить? – Лайош проигнорировал недовольный взгляд сюретера и обратился к арестанту. – Вы не заметили ничего необычного? В процессе… хм… соития.

Абрахам Тропс на этот раз молчал несколько секунд, а его большие оттопыренные уши прямо на глазах наливались кровью, делаясь пунцовыми.

– Ну говорите же! – ворчливо поторопил клерка Ла-Киш.

– Можете вы мне пообещать, господа?

– Вы здесь не для того, чтобы торговаться, – отрезал сюретер.

– Я не торгуюсь! – торопливо заговорил Тропс. Клерк так нервничал, что сидел уже на самом краешке стула. – Я умоляю вас! Только не говорите ничего её отцу! Иначе я всё равно что покойник. Лучше уж тогда убейте сразу в Канцелярии…

– Вопреки обывательскому мнению, – сухо отозвался Ла-Киш, – в Канцелярии не занимаются устранением подозреваемых без суда и следствия.

– Обещайте, умоляю!

– Обещаем, – откликнулся Шандор, снова игнорируя ещё один недовольный взгляд сюретера.

– В общем… – Тропс подбирал слова. – Эвелина была ненасытной. И требовала всего.

– Что значит «всего»?

– Ну… Всего. Всё, что только могут проделать мужчина и женщина.

Некоторое время в кабинете царила тишина. Сыщик с сюретером обменивались мрачными взглядами. Арестант смущённо теребил лацкан своего сюртука, с которого, как полагалось при задержании, были срезаны все пуговицы. Потом вздохнул и взял из вазочки ещё печенье.

– Значит, – резюмировал Ла-Киш, – ваши развлечения были целиком её инициативой.

– Да. Не поймите неправильно, были у меня женщины до Эвелины, и по этой части я как любой мужчина. Но с ней это было что-то совершенно за гранью. Постоянно ждёшь, что кто-нибудь застанет вас, или что на улице попадётся кто-то из знакомых, или ещё что-нибудь случится. Ей это ощущение опасности, кажется, доставляло удовольствие.

– А вам? – поинтересовался Лайош. Тропс задумался, потом ответил:

– Скорее страх.

– Вы бывали где-либо вместе с мадемуазель Санду? Театр, синематограф?