Тень свободы

– Такая мысль приходила и мне, – согласилась Мишель.

– Ну, если это так, то Лершер скорее всего действительно говорит нам правду… ту, которую таковой считает. Его, возможно, самого ввели в заблуждение и отправили к нам. Собственно говоря, если бы губернатор Системы Сэлташ был в кармане у Мезы как Веррочио – или даже по образцу Новой Тосканы тех времён, когда вы там были – то Лершер мог говорить нам правду о том, что на самом деле произошло, и это всё ещё может быть ловушкой, предназначенной для вовлечения нас в ещё одну конфронтацию с Лигой.

– И это не исключено, – с ещё более мрачным видом кивнула Мишель, но голос её по прежнему был твёрд.

Одной из функций Лектер являлось обнаружение потенциальных ловушек за любой явной или неявной приманкой, встретившейся на пути Десятого Флота. И видит Бог, за прошедшие несколько месяцев они столкнулись с таким количеством афер, лжи и искажений истины, которые любого заставили бы стать параноидально подозрительным. Фактически, правда была в том, что, несмотря на её собственные комментарии к утверждениям Лектер, Хенке с готовностью могла себе представить, как тот, кто манипулирует ситуацией, может наслаждаться возможностью довести до кровавого апогея ещё один инцидент с Солнечной Лигой. К сожалению,...

– Я думаю, мы должны предположить, что Лершер говорит правду, – сказала она. – И одной из причин, почему я не склонна считать, что это преднамеренная дезинформация с чьей-либо стороны, является тот факт, что здесь, на Монтана, куда Лершер направлялся с самого начала, никто не мог знать, что наша оперативная группа окажется здесь одновременно с его прибытием. Он, скорее всего, так или иначе передал бы информацию дальше, но курьеру потребовалось бы две недели, чтобы вернуться на Шпиндель. И это при условии, что на Монтане оказался бы готовый к отправке курьерский корабль. Мне кажется, если бы кто-то захотел втянуть нас в грязную заварушку, то этот кто-то направил бы своего посыльного непосредственно или на Шпиндель или на Рысь, где у того было явно больше, на основе имеющейся у них информации, шансов повстречаться с Флотом, готовым к немедленному выступлению.

– Да, мэм, похоже на правду, – признала Лектер.

– И, честно говоря, на самом деле не имеет значения подстроено это или нет, – с напором заявила Мишель. – Я имею ввиду действительно ли Дуеньяс захватил кого-то из наших «купцов» или это липа. Если всё же это дезинформация, то тому, кто окажется там, надо просто внимательно смотреть под ноги и стараться не наступать на любимые мозоли столь ранимых Солли. Но если это не так, если Дуеньяс действительно сделал то, о чём говорит Лершер, тогда меня абсолютно не будет волновать кто и с какой целью слил нам эту информацию.

Лектер с тревогой распахнула глаза, но Мишель хладнокровно усмехнулась.

– Синтия, не волнуйся, я не сошла с ума, – сказала она. – Но по настоящему имеет значение лишь то, что основной миссией Флота с самого момента его создания всегда была защита мантикорской торговли. Ничто в полученных нами приказах не отменяет этого положения. Также в них не вводится никаких ограничений на то, какими конкретно способами мы имеем право воспользоваться при защите наших коммерческих судов и людей на их борту. Я не знаю, было ли это собственной идеей Дуеньяса или кто-то подтолкнул его к ней – если вдуматься, то это не имеет значения. Возможно – это попытка организовать преднамеренную провокацию, но даже если это и так, мы не можем проигнорировать случившееся или отступить. И, честно говоря, я и не хочу, – Мишель хищно улыбнулась. – На самом деле, последнее – одна из главных причин того, почему я ещё не отдала приказ на выступление. Прежде чем заняться этим делом, я сначала решила убедиться, что достаточно твёрдо держу свои эмоции под контролем.

– Мэм, извините, – заметила Лектер, – но зная вас, я могу предположить, что вы уже приняли решение. Могу я узнать, какое именно?

– Ага, – кивнула Мишель и, продолжая поглаживать голову Шансика, пояснила. – Я думаю, что оптимальным решением станет визит туда Завалы. К тому же подразделение эсминцев – особенно несколько недоукомплектованное – будет выглядеть существенно менее угрожающим, чем дивизион линейных крейсеров.

– Вы считаете, что пяти жестянок будет достаточно, чтобы убедить системного губернатора Солли отступать?

– Когда они мощнее большинства лёгких крейсеров Солли, я думаю, шансы, скорее всего, чертовски высоки, – ответила Мишель. – И я, всё-таки, предпочитаю адаптировать наши силы к характеру миссии. Я не хочу использовать кувалду большего размера, чем это необходимо для разбивания данного яйца, что является одной из причин, почему я считаю Завалу хорошим выбором. Он не позволит наезжать на себя, но и не будет выглядеть угрожающе, по крайней мере до того момента, когда сочтёт необходимым показать зубы. И, честно говоря, я не могу позволить себе растаскивать на части отряды крейсеров, только не тогда, когда весь смысл существования нашей оперативной группы требует сосредоточение всех сил, здесь, на Монтане.

«И не тогда, когда я не знаю, в какой момент появится следующий «Лершер» с сообщением, что он, кажется, натолкнулся на что-то подобное где-то в другом месте, и мне придётся направить туда очередной дивизион», – добавила она чуть слышно.

– Мэм, я понимаю вашу логику, – сказала Лектер. «А ведь это совсем не то же самое, если бы она сказала, что согласна со мной», – отметила Мишель. – Я так понимаю, что Вы хотели бы лично проинструктировать Завалу прежде, чем мы отошлём его?

– Именно, – твёрдо кивнула Мишель. – Следует побеспокоиться, чтобы исполнитель совершенно чётко понимал суть отданных ему приказов, и что эти приказы прикроют ему спину в случае если всё отправится в тартарары.

– Ясно, мэм, – ответила Лектер, хотя начальник штаба могла бы вспомнить довольно многих адмиралов, кто больше бы беспокоился о прикрытии их собственных задниц, нежели спин офицеров отправленных на выполнение подобного рода миссий.

– Хорошо, – подвела итог Мишель, одним глотком допила своё пиво и, наклонившись вперёд, поставила пустую бутылку на журнальный столик. Шансик недовольно потоптался по колышущимся под ним коленям, но потом расслабился и, мягко на прощание боднув Мишель головой, спрыгнул на пол. Та улыбнулась, наблюдая за блужданиями кота, затем повернулась к Лектер. – Я хотела бы, чтобы дивизион стартовал в ближайшие двенадцать часов.

– Будет сделано, мэм, – начальник штаба допила своё виски и поставила свой стакан рядом с бутылкой Мишель. Потом встала, с уважением кивнула Мишель и направилась к дверям рабочего кабинета.

Мишель, проводив её взглядом, поднялась со своего кресла и, включив голо-дисплей над рабочим столом, сосредоточенно уставилась на горящую дьявольским огоньком иконку звезды под именем Сэлташ.

«Синтия», – молча обратилась она к покинувшей каюту начальнику штаба, – «я вправду надеюсь, что это не какая-то инсценировка. Я призываю к мужеству и выдержке, но я действительно, действительно не хочу снова связываться с этими проклятыми солли».

Это походило на поиск на ощупь тропы через болото по пояс в мутной жиже, полном плывунами и плохо накормленными аллигаторами. В болоте же политики было чертовски много предательства, просто безумное количество встречных течений обмана, всепоглощающих высокомерия и возмущения солларианцев и очень много другого, что могло пойти крайне неудачно и неправильно. Было искушение забаррикадироваться в секторе и отсидеться в обороне, избежав тем самым ошибок могущих сделать ситуацию ещё хуже. Но как она сказала Лектер – в их случае это было невозможно. Если Лершер не солгал по поводу событий на Сэлташе, то Мишель обязана была действовать.