Тень свободы
Шрифт:
Что не делало их ни капли менее смертельными.
Пусть их оценки рабочего цикла пусковых была на целых шесть секунд лучше показанной «гостями», но это только потому, что эсминцы Завалы запускали сдвоенные бортовые залпы. Время рабочего цикла их пусковых установок составляло всего лишь восемнадцать секунд, но упорядочивание двойного бортового залпа требовало уже тридцать шесть секунд между каждой отправляемой волной ракет. К сожалению для ЭК 491 последнее также означало, что каждый из этих залпов был более чем вдвое мощнее, чем оценка Кельвином Диадоро самого худшего случая.
«Марк-16-е» неслись сквозь пространство, накатываясь на линейные крейсера вице-адмирала Дубровской, ускоряясь более чем на четыреста пятьдесят километров в секунду каждую секунду, уже имея в качестве базовой скорость выпустивших их кораблей. На
И это было только частью проблем Эскадры Линейных Крейсеров 491.
* * *
– Мэм, противник активировал системы «Ореол», – объявила внимательно всматривающаяся в контрольные экраны на своём рабочем месте Абигейль Хеарнс. – БИЦ отмечает идентичность оборудования использованному против нас на Шпинделе. Похоже отличия только в тонких настройках программных алгоритмов.
– Хорошо, – отреагировала на доклад Наоми Каплан, также внимательно следя как на её собственном тактическом дисплее к противнику вслед за первой, тридцатью шестью секундами спустя и тридцатью тысячами километров позади, устремляется вторая волна обозначающих ракеты иконок, затем третья. Затем четвертая. В течение одной минуты и сорока восьми секунд ЭЭ 301 запустила четыреста восемьдесят «Марк-16».
Учитывая разницу в эффективном радиусе действия ракет противника и собственных, эсминцы Завалы могли запустить двадцать шесть сдвоенных бортовых залпов (предполагая конечно, что у них хватило бы для этого ракет) прежде, чем солли достигнут дистанции, с которой смогут отвечать на огонь. Но Завала решил ограничиться четырьмя, по одному на каждый из крейсеров Дубровской – этого должно было быть достаточно для указания на ошибочность её поведения. И, если бы этого не хватило, то оставалось ещё достаточно времени на дополнительные залпы, чтобы убедить выживших солли быть благоразумными.
«Предполагая конечно, что какие-то выжившие солли вообще будут», – с мрачным, мстительным удовлетворением подумала Каплан.
* * *
Офицеры систем противоракетной обороны с ужасом взирали на эти невероятные накатывающиеся на них залпы. Глубоко внутри каждый из них надеялся – молился – что вот-вот мантикорские ракеты пойдут по баллистике. Надеялся на то, что ракеты были запущены с такой дальней дистанции потому, что манти запаниковали, или потому что те все ещё продолжают свой блеф. Но глубоко внутри они знали, что всё с точностью наоборот.
Единственное хорошим моментом в пуске с дальней дистанции было то, что это давало им много времени для точного отслеживания местоположения каждой противокорабельной ракеты. Импеллерный клин противокорабельной ракеты было трудно не заметить и невозможно замаскировать, и это было хорошо, потому что абсолютная заключительная скорость ракет манти и так потребует о них вывернуться наизнанку, чтобы остановить их. Время контакта позволяло сделать не больше чем единственный встречный пуск противоракет на каждую волну, и всё, что пропустят противоракеты через свою защитную сеть, всего через восемь секунд обрушится на свои цели. Это означало, что их противоракеты нуждались в максимально точном целеуказании и оптимальном распределении целей, какие только можно было обеспечить в данной ситуации, потому что следующему рубежу обороны – кластерам лазеров ПРО – предоставлялась время только на один-единственный выстрел прежде, чем противокорабельные ракеты пронесутся сквозь эскадру, а… на каждом линейном крейсере было всего лишь по шестнадцать таких кластеров.
– По крайней мере, мэм, у них будет заметно меньший «дельта V» по сравнению с «Дротиком», – тихо, чтобы Дубровская только-только могла его расслышать, пробормотал Такер Кирнэн. – Это должно немного помочь.
– Хоть что-то положительное, – резко, не отводя взгляд от тактического дисплея, отозвалась Дубровская.
* * *
– Выход на рубеж активации платформ РЭБ через три, две, одну… сейчас, – объявила Абигейль.
* * *
Спустя триста сорок пять секунд после запуска, преодолев тридцать
пять миллионов километров из дистанции до цели, рассеянные среди ракет первой волны выпущенной ЭЭ 301 платформы радиоэлектронной борьбы внезапно пробудились к жизни. Алгоритмы их срабатывания были тщательно выверены: «Зуделки», на короткое время ослепляя системы слежения солли, буквально прожгли дыры в мгновенье назад сплошной радарной сети, доли секунды спустя заработали «Драконьи Зубы», внезапно породив целую россыпь ложных целей.Это случилось в самый худший момент: когда они пересекли периметр зоны эффективного поражения противоракет вице-адмирала Дубровской, спустя половину биения сердца после запуска противоракет с линейных крейсеров.
Системы контроля за огнём потеряли цели, оставляя противоракеты на откуп их автономным головкам самонаведения, но и бортовые ГСН противоракет также были ослеплены. И когда «Зуделки» выработали свой ресурс, вместо ста двадцати подходящих ракет оказалось более пятисот. Жалким тридцати двум противоракетам из выпущенных ЭК 491 удалось повторно обнаружить и сбить целую одну противокорабельную ракету и… кластерам ПРО осталось всего лишь семь секунд на то, чтобы обнаружить сотню настоящих лазерных головок погребённых в мешанине ложных целей, прежде чем те достигнут дистанции подрыва в тридцать тысяч километров.
Лазеры потерпели неудачу. Управляющие ими компьютеры и люди всё ещё отчаянно боролись, пытаясь найти им цели, когда цунами термоядерных взрывов послал ураган рентгеновских пучков в КФСЛ «Непреклонный».
* * *
Ракетный огонь с увеличением дистанции до цели всегда становился всё менее и менее точным и задержки на скорость света в коммуникационном канале управления огнём начали не лучшим образом сказываться на качестве информации, скармливаемой бортовым компьютерам ракет. Этот ползучий артрит возлагал всё большую нагрузку на гораздо более ограниченные сенсоры ракет и их менее мощные бортовые компьютеры и с увеличением дистанции вопрос, когда именно свернуть каналы телеметрии и предоставить ракету её собственной автономной системе наведения, становился во многом скорее искусством нежели наукой. Это стало причиной, по которой Королевский Флот Мантикоры создал систему «Аполлон» и способность управлять ракетами – и платформами РЭБ – в режиме реального времени даже на дистанциях исчисляемых буквально световыми минутами объясняла смертоносную точность мантикорских многодвигательных ракет.
Скорее всего в обычных обстоятельствах существенному проценту выпущенных ЭЭ 301 ракет предстояло бы потерять свои цели из-за отвлечения головок самонаведения на генерируемые имитаторами ложные отметки, а так же из-за ослепления сенсоров ГСН мешаниной активных и пассивных помех. Но обстоятельства не были обычны. Во-первых, фактически сидящие на загривке у солларианских линейных крейсеров платформы «Призрачного Всадника» были оснащены системой сверхсветовой коммуникации, что автоматически вдвое сократило задержки в канале телеметрии ракет. Во-вторых, Завала знал какой эффект окажут «Зуделки» и «Драконьи Зубы» на противоракетную оборону Дубровской – да просто сделают её неэффективной, поэтому его ракеты не были вынуждены прибегать к сложным противозенитным манёврам на «последней минуте» полёта, а также, буквально извиваясь, продираться сквозь огонь лазерных кластеров в ближней зоне ПРО. Это обеспечило мантикорским ракетам возможность выхода на оптимальные позиции для атаки без срывов целей с автосопровождения ГСН в самые критические моменты и заблаговременно развернуть свои системы генерации когерентных пучков, в идеальных условиях наведя и стабилизировав их перед активацией боевых частей.
Но, что может быть было ещё более важным, Королевский Флот Мантикоры захватил неповреждённым в Сражении у Шпинделя более половины флота Сандры Крэндалл. Что позволило досконально исследовать новейшие системы РЭБ ФСЛ. Были проанализированы их технические параметры, определены их возможности и слабые места. Мантикорские офицеры-тактики Абигейль Хеарнс и Элис Габровская выжали всё возможное из каждой буковки технических и тактических руководств ФСЛ как скупцы каждую крупинку золота из попавшего в их руки Философского камня. Более того, во время двухнедельного путешествия из Монтаны до Сэлташа они даже имели возможность вплотную поработать с захваченными у Шпинделя имитаторами, охватывающими все грани ФСЛ – военную доктрину, систему управления и аппаратные средства.