Тень уходит последней

– Да, да, Николенька. Вот, вот, и мысль ожила, а она духовная, как птица, и услышал ее ангел твой.

"Удивительно все у вас, Батюшка, только что кипяток в чашку налили мою, а пригубил его, не обжегся, - подумал Синцов.
– И все у вас всегда связано с Богом, ангелами, и невольно и я с этим соглашаюсь, так как верю в это".

– И я в это верю, Николенька, - обложил крестом Синцова Отец Алексий.

– Я же только подумал об этом, Батюшка?
– удивился Николай.

– Так, мысль крылата своею духовностью. И услышал ее не только я, а и силы свыше.

– А почему тогда они плохому дают дорогу, Батюшка?

– А не в Раю мы живем, а на испытании. И не куклы мы, которым Бог должен переставлять своим перстом руки и ноги, а живые люди, которым он дал сознательную жизнь. Сознание оно для того и создано, чтобы человече мог сам выбирать свой путь.

– Да, да, вкусный у вас чай, - Николай сделал глубокий глоток из чашки, которую невольно продолжал держать у своего лица, слушая Батюшку Алексия.

– А без сахара.

– Так он вкусный.

– А просто лист чайного дерева.

– Спасибо, Батюшка, - отодвинул свой стул от стола Николай.

– Снова торопишься, а о том, что хотел узнать, молчишь.

– Боюсь я, не поймете вы меня.

– Придет время, скажешь, Николенька. Значит, ты еще не подошел к порогу, чтобы понять, какой вопрос тебя интересует.

Синцов сильно вздохнул и, задумавшись над словами Отца, напряг морщинки на лбу.

– Ладно, беги, если торопишься.

– Да, да, спасибо, Отец, за чай, за слова, за поддержку. А как вы к тому относитесь, что у меня видения бывают, и они сбываются?

– Я тебе и говорю, Николенька, что мысль духовна, она имеет свое тело, хоть и невидима, она может тебе и показать то, что ты хочешь видеть. А если хочешь, то подсознательно призываешь и Того, по чьим силам это возможно сделать, но не видя его и не думая об этом.

– Так, я же не злое дело хочу сделать, Батюшка!

– А это, уж, как придется, Николенька. Дела плотские, бывает, у слабого человека затмевают дела духовные. Не каждый готов устоять против своих соблазнов, забывает, кто он есть, и придается своим замыслам, делая их важными. И, добиваясь какой-то цели, он получает наслаждение, и при этом духовно слабеет, и начинает забывать о Боге, о вере в Него, об его Заповедях.

– вы так много сейчас сказали, вроде. Но если человек угнетает других, как с ним быть? Давать ему это делать, Батюшка?

– Есть Власть, есть Закон, который за этим должен следить.

– А Божий?

– Всему, Николенька, свое время.

– Вот я к вам пришел за этим, Батюшка. Я теперь начинаю понимать, что какие-то другие силы со мной занимаются. Черные они, тянут меня к себе, как железо магнитом, а я не хочу этого и всеми силами стараюсь противостоять им. Помогите мне устоять!

Отец встал, взялся правой рукой за крест, висевший на его груди, и, прикрыв веки, стал говорить:

– И вот, некто, подойдя, сказал Ему: "Учитель благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?" Он же сказал ему: "...Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди". Говорит Ему некто: "Какие?" Иисус же сказал: не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца и мать и люби ближнего своего, как самого себя" (Матфея 19:16-19).

Посмотрев на Николая, Батюшка, заметив его внимание к себе, продолжил:

– И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними" (Луки 6:31). Не делайте другим того, чего себе не хотите" (Деяния 15:29).

Читайте, Николенька, книги Евангелия, в которых приведены слова Иисуса Христа, учите их и размышляйте над ними: "Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам". (Иоанна 15:7)

"Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои" (Притчи 3:6) .

– Да, ба, Батюшка, спасибо за твои слова. Спасибо тебе за то, что принял меня.

– И надеюсь, задумаешься над ними, этими постулатами?!
– наложил крест на поднявшегося Синцова Отец Алексий.

– Да, да. вы, Николенька, только не торопитесь с выводами. Путь к их пониманию не всегда легок. Приходите ко мне, и я вам помогу его пройти.

– Мне бы получить конкретный ответ, как дальше поступить, а не общие слова, Батюшка.

– Говоря о делах плоти, невозможно описать каждое из них подробно, так как грех толкает человека к новым и новым поступкам, - поклонился Николаю Батюшка.
– А духовно поддержать или остановить от каких-то поступков, готов? Приходите, Николенька, всегда вас рад встретить, выслушать, что-то подсказать, если послушаете. Бог с нами!
– и еще раз перекрестил Синцова.

Глава 4. Сосед

Встреча со своим соседом по подъезду, Кораблевым была, как всегда, неожиданной для Синцова. Сталкивались с ним не на лестничной площадке, не на улице, а, как обычно, или у входной двери в подъезд, или у двери в лифт; как говорится, всегда сталкивались "лбами". Вот и сейчас Николай чуть не сбил старика с ног у входа в подъезд.

– Извините, э-э..., - приложил руку к груди Николай.
– Торопился и...

– Николай Иванович, - ухватившись обеими руками за рукав Синцова, сказал Кораблев, - мы почти тезки, по отцам, - и, задыхаясь, начал сильно кашлять, хватаясь обеими руками за грудь, за горло, сильно открывая рот, чтобы вдохнуть в себя как можно больше воздуха.

– Извините меня, пожалуйста, Александр Иванович. Ну, бежал домой, не выспался...
– не зная, что делать, хлопал по спине деда Синцов, приговаривая, - так легче, так легче? Сейчас вызову скорую помощь.

– Да ничего, ничего, я не задыхаюсь. Одышка это, астма - страшная болезнь, ей все равно, кто ей болеет, - голос у старика стал становиться тверже и тверже, одышка отступала.
– Астме все равно, кто ты, старик или ребенок, душит и душит всех. Да, еще и лифт не работает.

– Давайте я вам помогу, - Синцов поднял кулек, наполненный до самых краев скомканными бумагами.
– Куда его отнести?

– Это - мусор, если не трудно, отнесите его и выбросьте в мусорный контейнер. А я пока на улице постою, - тяжело и шумно дыша, сказал Кораблев.

Для соседей по подъезду Александр Иванович был темным человеком. Слухи о нем ходили разные. Одни говорили, что он работал в КГБ, в тюрьмах надсмотрщиком, другие - в расстрельной команде, третьи - штурманом дальнего плаванья. Синцову это было без разницы. Его этот человек, как, в принципе, и другие соседи подъезда, не волновали.