Тень Великого Древа

– Хорошо быть фаворитом владычицы. Сказал: «Отдайте Предмет» - отдала…

– Послушная женщина – счастье для мужчины, - не без зависти отметил Салем.

– А я-то был прав: грохнется он! – сказал Весельчак и закинул в корзину первое чучело.

Хармон удивился:

– Чему ты радуешься? Погибнет первый наш корабль, построенный своими силами…

Весельчак пояснил: первый блин всегда выходит комом. Наверняка в этом шаре куча всяких недочетов, а то и самый вопиющий брак. Он бы в любом случае разбился, так ему на роду написано. Здорово, что владычица предусмотрела беду и послала чучела вместо людей. Хорошо бы и со всеми будущими шарами тоже так делалось...

Сорок Два добавил со своей стороны: лучший способ прославиться – геройски погибнуть в великой битве. Потому наш корабль точно станет легендой, а заодно и мы!

– Словом, сопли не распускать, чучела – к бою!

Салем и Весельчак усадили в корзину соломенных пассажиров.

Едва оторвавшись от земли, шлюпка Минервы тут же юркнула за ближайший утес. Нави быстро обогнул гору и приземлился на другом ее склоне, невидимом со стороны шейландского штаба. Аккуратными рядами тут лежали заготовленные Мирой снаряды: двадцать ледяных глыб, вроде тех, из которых сооружался лабиринт. Крошечная шлюпка опустилась в тень, отброшенную одною из этих громад. Склон был крут и скользок, под ногами хрустела ледяная корка. Мороз щипал за щеки, между глыб с завыванием гулял ветер.

Они выбрались из шлюпки и пошли вверх по склону, сильно наклоняясь вперед. Шаттэрхенд поддерживал Миру, Парочка – Натаниэля. Через сотню футов впереди показался обрыв.

– Дальше ползком, - сказал Нави, понизив голос, будто всерьез боялся быть замеченным.

Они подползли к краю пропасти и с высоты почти в тысячу ярдов увидели лабиринт. При взгляде из долины лабиринт казался сплошным хаосом, но с этой высоты становилась ясна его форма: священная спираль, только не сплошная, а пунктиром. Мира залюбовалась творением своих рук. Спираль вышла почти идеальной – а ведь Мира выкладывала ее на глаз, без помощи измерительных приборов. И пунктирные стенки встали именно так, как нужно: создав максимум помех для наступающей армии. Просветов хватало, но были они коротки и неудобны для атаки: не войти широким строем, не налететь кавалерией, не прострелить Перстами. Сражение шло на краю лабиринта и, насколько можно понять, успех не улыбался Кукловоду.

– Я смогла совместить красоту и эффективность! Не укрепление, а шедевр искусства!

Нави проворчал:

– Они все равно пройдут лабиринт. Вы задержали их на полдня, может, на день.

– Сударь, вам обязательно портить мне настроение? Порадуйтесь хоть чему-нибудь!

Он только вздохнул:

– Пора начинать…

И пошевелил пальцами, разминая руку в Перчатке. Мира никогда прежде не убивала людей, не хотела и сейчас, тем более – с помощью Предмета. Она была рада, что эту тягостную роль взял на себя Нави. Но не подло ли – приказывать другому то, что стыдишься сделать сама?

– Позвольте мне, - нетвердо сказала Мира.

– Уверены?

– Нет. Я не хочу убивать.

– Так и не делайте этого.

– Но я же отдаю приказ. Лицемерно делать вид, будто я – не убийца.

Он резко мотнул головой:

– Человек имеет свободу воли. Приказ командира – всего лишь набор слов.

– Солдат обязан подчиняться!

– Вовсе нет. В конечном счете, человек выбирает сам. Между совестью и страхом, между собственным решением и чужим, между покорностью и честью. Я признал вашу власть надо мной, но это было моим выбором.

– А если я отдам приказ, противный вашей совести?

– Я не выполню его. Как и вы бы не стали на моем месте.

Мира оставила Перчатку у Натаниэля.

– Сударь, приказываю нанести удар по силам Кукловода.

Юноша вздохнул и направил Перчатку. Одна из ледяных глыб поднялась в воздух.

* * *

Когда говорят: «Войско в столько-то тысяч», - имеют в виду количество бойцов. При этом любой офицер понимает: реальная численность армии примерно вдвое больше. Войско сопровождает множество безоружных людей – обозных, кучеров, поваров, землекопов, портных, кузнецов… и так далее, и тому подобное. Эту невооруженную братию в старые времена обозначали метким словом «хвост». Сейчас лорд Эрвин воочию убеждался в его точности.

Ударные полки Кукловода вчера вышли к долине Первой Зимы и нынче утром уже вступили в бой, а длиннющий хвост армии до сих пор продолжал ползти. Эрвин лежал на выступе скалы, сверху глядя на Лидскую дорогу. По ней тянулся бесконечный шейландов обоз. Волоклись телеги, накрытые мешковиной; дремали на козлах возницы в тулупах. Топали ослы с корзинами на боках, серая их шерстка припадала снегом. Устало брели погонщики, повесив на плечо свернутые кнуты. Кутались в плащи малочисленные солдаты охраны. За милю отсюда гремела битва, но тут, в хвосте, люди едва не засыпали на ходу.

А вот спутники Эрвина были полны азарта. Они выбрали и заняли позицию – почти незаметную с дороги, идеальную для стрельбы. Трижды проверили оружие, изготовились к бою, хлебнули орджа для отваги.

– Когда начнем, милорд?

– Не сейчас. Терпите.

Спутников при Эрвине было только двое, остальные находились на других точках. Ранним утром, когда герцог изложил гениальный план, кайр Обри уточнил не без иронии:

– Милорд, у нас так много солдат. Полагаю, мы разделимся, чтобы окружить противника?

Эрвин дал невозмутимый ответ:

– Конечно. Пойдем тремя отрядами. Состав моей группы…

– Я с тобой! – перебила Иона.

– Неа, ты слишком худая, - возразил брат. Осмотрел лидцев, остановил взгляд на широкой в плечах пышногрудой вдове Шер. – Будьте добры, сударыня, спойте.

– Милорд?..

– Прошу: спойте что-нибудь.

Густой, мощный голос эхом отразился от скал:

– Как-то раз зашел в кабак… слепооой лучник!

– Довольно, вы мне подходите. Третьим в моей группе – мастер Уилфрид.

– Благодарю, милорд.

– Иона, ты с кайром Обри и кузнецом Джеффом.

Она отвернулась, скрестив руки на груди:

– У меня больше нет брата!

…И вот теперь все три группы находились на местах. Иона с кайром и кузнецом залегли на одной удобной скале, Эрвин со вдовой и мастером – на другой, а капитан с подмастерьями и лошадьми занял тропу, что отходила вбок от Лидской дороги. Мимо полз, тянулся хвост вражеской армии. Люди герцога ждали сигнала.

– Милорд, ну, когда уже?..

– Когда произойдут два события. Во-первых, хвост догонит армию и упрется в резервный полк. Во-вторых, главные силы врага увязнут в бою.

– И когда же это будет?

Эрвин глянул на хронометр. Если верить Светлой Агате, то через два с лишним часа. А если не верить, то… есть свое преимущество в том, чтобы ей не верить.

– Терпите, сударыня.

Каждый из троицы снова проверил оружие. Эрвин положил арбалет на упор, заготовил болты, приладил «козью ножку», потренировался взводить, лежа на боку. Мастер Уилфрид имел целых два арбалета: один тяжелый, бронебойный; другой – легкий, зато снабженный двумя дугами и ложами для болтов. Оба в идеальном состоянии: украшены резьбой, наполированы до блеска, воротки смазаны так, что ни звука не издают при вращении. Мастер Уилфрид осмотрел оружие герцога и скривил губы: