Тень Великого Древа
Шрифт:
– Как - ладно? Дисциплина, того, должна быть! За всякий проступок надо это…
– Тьма. Пристрели одного по-быстрому.
– Пристрелить?.. Вит, ну ты совсем. Я старался, думал, наказание сочинял. Зря, что ли?
Пока Шейланды препирались, Джо кивнул лучникам:
– Проваливайте.
Они не двинулись с места, и Джо прикрикнул:
– Прочь отсюда!
Двое украдкой потянулись к двери. Третий – видать, самый трусливый – побежал. Вырвавшись из-под руки Мартина, рыжая сука кинулась за бегущим. Мартин дернулся и пальнул Перстом. Двое лучников скрылись за дверью, третий повалился на пол. Псина подлетела, готовая вцепиться
Виттор тяжело вздохнул. Кивнул псарю:
– Уйди. А Джоакин… нет, ты останься. Дверь запри.
Джо подвинул тело, чтобы не мешало двери закрыться. Граф Виттор сказал:
– Брат, дело такое... Я сомневаюсь.
Мартин и Джо, и даже собаки – все воззрились на графа.
– В чем сомневаешься, ну?
– В своем решении… - Граф повернулся к Джоакину: - Трупоедка уже позвала Хориса?
– Нет, милорд, решила помолиться. Потом позовет.
– Значит, можно откатить… - Шейланд устало оперся на стену. – Когда вы оба ушли, остался Лед. Мы еще поговорили. Он сказал: закатники имеют шанс. Они голодные, злые и любят мертвечину. Они могут прорваться, если им помочь…
– Как помочь, Вит?
– Тьма, не торопи меня! Все скажу. Послать с закатниками пару перстоносцев – скажем, Перкинса и тебя, Мартин. А еще двое пускай сделают вылазку и зайдут кайрам в тыл. Если бить плетью, когти не сразу поймут, откуда стрельба. Те двое, что зайдут сзади, смогут выкосить несколько сотен.
Джоакин искоса глянул на Мартина, и тот ответил понимающим кивком.
– Какого черта переглядываетесь?! Слушайте меня! Лед говорил так убежденно, что я почти поверил. Четыре Перста, внезапная атака, бесстрашные фанатики, влюбленные в смерть… Может получиться!
Виттор сделал достаточно долгую паузу, чтобы Мартин набрался смелости для ответа:
– Ну, давай так и поступим. Мы вот с Джоакином тоже думаем…
– Что вы думаете, а?! Когда это у вас думалка выросла?! Бараны! Если хоть что-нибудь сорвется – нам конец! Поймают лазутчиков – конец! Выкосят закатников – тоже конец! Десмонд выкинем какой-нибудь фортель – снова конец, сожри вас тьма! При любой ошибке все четыре Перста окажутся у кайров. Нечем будет защищаться. Они придут сюда, всех перебьют, меня сварят живьем, а Иона будет подбрасывать дровишки!
Джоакин и Мартин обменялись взглядами. Джо не имел права сказать подобное, а Мартин произнес:
– Чего сразу бараны? Пришел за советом – и баранами зовешь. Сам тогда решай! Такой умный – вот и думай своей головою.
– Ой, брат, прекрати...
– Сам прекрати. Если мы глупые – иди, умных спрашивай. Флемингов там, Рихардов...
– Марти, не до обид сейчас. Рихард и Флеминг – полководцы, они мыслят по-военному. А мне по-человечьи нужно! Без тактики и стратегии, просто скажите: выйдет или нет?
Мартин надул губы и промолчал. Джоакин сказал, как можно тверже:
– Милорд, план вылазки хорош. Я с самого начала стоял за него. Если атака Хориса отвлечет внимание…
И вдруг Мартин усмехнулся с такой печалью, что Джоакин умолк. Младший Шейланд сказал ему:
– Думаешь, Вит за советом пришел? Нет, дружище. Он считает нас дураками. А дуракам везет.
Джоакин уставился на графа:
– Тут нет правильного решения, верно?
– Да, - выронил Виттор. – Может, повезет, а может, нет. Рассчитать невозможно.
– И вы, милорд… -
Джо сглотнул слово «боитесь», - не можете угадать. Не умеете играть наудачу.– Да, тьма сожри! Только глупцы полагаются на судьбу! Умные люди строят расчет!
Марти ухмыльнулся:
– Но твои расчеты провалились три раза. Теперь только ставить на чет или нечет. Да, брат?
– Вы пришли к нам, - сказал Джо, - потому что нам везет в таких делах.
– Я не хотел обидеть… - выдавил граф. – Просто нужно… как-то.
Младший Шейланд грустно покачал головой. Подозвал и погладил псину. Морда ее оказалась в крови, Мартин испачкал ладонь и вытер о собачью шерсть. Сказал Джоакину:
– Давай так, приятель. Мы с тобой разом – руки за спину и загнем несколько пальцев. На счет «четыре» вместе покажем. Если в сумме чет – идем на вылазку. Если нечет – не идем.
Мартин спрятал за спину руки, путевец сделал то же. И подумал: хочу рискнуть! Эйлиш права, я стал подлецом. Если сам не пойду в бой, то медяк мне цена!
– Раз, - сказал Мартин.
Джоакин подумал: чет – это вылазка. Покажу два пальца. Но что, если Мартин покажет три? Вдруг он поддался графу и струсил. Он всегда поддается. Он слишком любит брата, в этом его беда. Я вот сумел уйти от своих – и теперь ношу Перст Вильгельма, а они крутят хвосты коровам! Покажу один палец, и Мартин три – вместе чет!
– Два, - сказал младший Шейланд.
Но почему я так плохо думаю о нем? Он же храбрый парень, охотник, стрелок! Согласился на риск, не моргнув, лишь бы заслужить уважение брата! Он, скорей всего, покажет чет. Если сделаю нечет – буду гадом и подонком. Для Эйлиш я уже гад. Теперь еще для Мартина… Нет уж!
– Три, - сказал графский брат.
И тогда Джоакин подумал: тьма, а зачем размышлять? Пускай выберут боги! Если наше дело правое, все выйдет как надо. Если нет – то и сдохнуть не жаль!
– Четыре.
Джоакин растопырил трехпалую ладонь. Мартин поднял большой палец.
Вместе – чет.
Граф Виттор Шейланд помедлил и кивнул:
– Будь по-вашему: рискнем. Завтрашней ночью - в атаку.
Лорд Мартин выпучил глаза:
– А почему завтра? Ведь это, солдаты же слабеют. Нужно прямо сегодня!
Виттор покачал головой:
– Чувствую, лучше подождать. Авось дождь пойдет…
Монета - 2
Июль 1775г. от Сошествия
Лабелин, трактир около вокзала
Мимо трактира «Джек и Джейн» двигались колонною солдаты-освободители. Они не больно напрягались, чтобы держать строй и чеканить шаг. Шли себе спокойно, как идется в жаркий летний день, да под грузом железа и кожи. Мундиров на них не было, только защитные куртки с бляшками, а многие и их поснимали, подставив ветру голые волосатые груди. По части оружия тоже не наблюдалось единства: одни несли щиты да копья, другие – алебарды или кистени, третьи – луки и арбалеты. Попадались даже парни с кузнечным молотом, серпом или косой. Если б не болтались над колонной тут и там флаги Блистательной Династии, не отличить было бы войско от ватаги разбойников - бывалых головорезов, не одну милю вместе прошедших, не одну пинту крови проливших. И весьма многочисленных: голова колонны уже сворачивала за угол, а хвост еще даже не показался.