Тень жары

Варвара полистала блокнот, вырвала страничку. Я пробежала глазами список из четырех наименований – названия мне ни о чем не говорили.

Это все?

Варвара с виноватым видом пожала плечами: выходит, так. Я еще раз просмотрела список фирм, хотела было выкинуть его в помойное ведро, однако сочла этот жест в присутствии пострадавшей из-за меня подруги неуместным; свернула листок вчетверо и сунула в карман джинсов.

Проводив Варвару, я уселась за стол с намерением подвести предварительные итоги и прислушаться к себе, вернее сказать, к брожению вещества современной культуры в желудке – процесс шел слабовато. Я поискала – чего бы мне такого принять внутрь для стимуляции: марганцовки? протухшего кефира? заплесневелую корочку хлеба пососать? Эх, жаль, в доме нет стрихнина... Мой взгляд остановился на роскошной бутылке. Вот! От ликеров меня неизменно тошнит. Я выпила стакан зеленой жидкости, выкурила подряд три сигареты и почувствовала, что наконец-то меня начинает подташнивать. Принесла из ванной пластмассовый тазик, разместила его на столе среди бумаг и приступила к делу.

Мне даже не понадобилось совать пальцы в рот – процесс сам пошел.

Мясные деликатесы из Дании? Куриные окорочка? Сосиски из Голландии? Ножки Буу-у-у-ша... Нет, не то. Пепси-Кола, Херши-Кола, напиток Вимбильдан – который и есть именно то, что нужно женщине? Не похоже...

Водки. "Смирновская", "Распутин", "Кремлевочка" в маленькой бутылочке с красной головочкой?

Может быть – водка "Зверь"?

Нет, Иван Францевич и водка "Зверь" трудносовместимы.

Еще хуже совмещается обувь. "Монарх" – надеваешь с наслаждением и снимаешь с сожалением? Итальянская обувь – ручная работа... "Рибок", который владеет целой планетой, где жизнь прекрасна, розовощека и мускулиста? Нет, "Рибок" предназначен для занятий спортом, а наш Францыч хромой.

Я закурила и смотрела, как гнется струйка дыма из пепельницы. "АШ-БЭ" – нас знает вся Европа? На здоровье, пусть знает, однако вряд ли знает Криц: он не курит, не курил никогда в жизни.

Теперь сладости. Одна из них уже зафиксирована в наших комиксах; какая именно – думаю, безразлично. "Баунти" или "Милка", "Марс" или "Милки-Уэй" – все равно, важно, что эти конфетки стоят приличных денег а какие кокосы и орешки у них внутри – уже неважно!

Парфюмерия от "Кристиан Диор", а также все, что наворочено в поле наших игр мистическим Проктором и подельником его Гэмблом, тоже несущественно: когда я в последний раз была в Доме с башенкой, то в ванной нашла на полке под зеркалом одно-единственное гигиеническое средство: мыло, да и то – хозяйственное.

Меня тошнило еще примерно с полчаса.

Стало быть, внимания заслуживают:

"Медицинская техника завтрашнего дня – уже сегодня!"

"Даже в те времена, когда по земле бродили странствующие рыцари и поэты, людям очень и очень хотелось кушать".

"Батончик из молочного шоколада, жареный арахис и сладкая карамель..."

И любой алкоголь на выбор – "Ощутите разницу сами", "Если я дважды изображен на бутилка" – или что-то в этом духе.

Но все это упирается в деньги.

"Трастовая компания "Джи-Эм-Эм" – ваши деньги будут работать на вас круглосуточно"?.. Нет, кажется, эти "трастера" оперируют с валютой.

Я выплеснула тазик в туалет, сполоснула его в ванной и сама залезла под душ; минут двадцать принимала его горячие ласки, потом включила холодную воду, чтобы окончательно прийти в себя. От переохлаждения меня спас телефон: мой черный эбонитовый спаниель протяжно вякал; клацая зубами и оставляя на паркете влажные следы, я побежала в комнату.

Зина, заметив предварительно, что я замечательно отстукиваю зубами чечетку и с такими талантами мне надо бы выступать на эстраде, наказал одеваться "по-походному". Я натянула старые джинсы, легкий свитер, лыжную куртку и выбежала на улицу. Глянула на крышу противоположного дома – камнеметателя на месте не оказалось.

Напротив нашего подъезда стоял совершенно роскошный джип с широченными колесами, под лобовым стеклом его была укреплена внушительных размеров табличка.

Когда Зина прибудет, я поделюсь с ним одной коммерческой идеей относительно такого рода табличек.

– А-а, это, – сказал он, когда я уселась в машину и показала на джип. – Глупо. У нас джип почему-то в большом почете: некий признак хорошего тона и состоятельности, да? Хотя в Штатах, например, это в первую очередь профессиональный транспорт проституток– им на своих вездеходах удобней объезжать клиентов. Что касается широких колес, то это идиотизм вдвойне. Это пляжный вариант машины – чтобы ездить по песку.

– Как думаешь: если наладить серийное производство таких автомобильных плакатиков – мы не прогорим?

Зина достал из кармана куртки микрокалькулятор и разыграл на клавиатуре какую-то простенькую мелодию.

– Ни в коем случае. Даже если продавать продукцию по ценам ниже рыночных, нам гарантирована прибыль – спрос превысит предложение.

Я подумала, что, скорее всего, он прав в расчетах – так или иначе подобными табличками придется оснастить все "иномарки", бегающие по просторам Огненной Земли.

Текст таблички был короток и красноречив:

MAFIA

Опять мы пробирались какими-то окольными путями, пока не выехали на Ярославское шоссе.

Наверное, меня укачало или сказывалась слабость – творческий процесс тошноты отнимает много сил; выплыла я из легкого забытья только тогда, когда мы остановились на паркинге поблизости от какого-то лесного массива.

Опять пикник? Или просто побродим по опавшей листве? – прикидывала я про себя, осматривая автомобили. Один из них показался мне знакомым.

Мы двинулись к домикам на опушке. У одного из них нас встретил приятной наружности человек и вежливо осведомился, не желаем ли мы что-то вроде легкого брекфеста? Если не желаем, то можно сразу экипироваться, скоро начало.

– Начало чего? – тронула я Зину за рукав.

– Тебе понравится... Ты в детстве не играла в "Зарницу"?

Еще как играла! Дети под нашим старым добрым небом очень уважали эту свирепую военно-пионерскую игру: они азартно бились друг с другом в подмосковных лесах, отыскивая и захватывая "знамя противника". Я всегда выступала за "красных", а не за "синих". Красный - не только цвет секса, но и цвет равенства, труда и братства.

– Вот и теперь будем охотиться, – сказал Зина, пропуская меня в дом. – Только немного при этом постреляем.

Результаты экипировки превзошли все мои ожидания.

– Куда мы опять с тобой влипли! – воскликнула я, присматриваясь к участникам военно-пионерской игры, которые сосредоточились на полянке. – Что это вообще за камуфляж?!

Я как-то не сразу сообразила, что выгляжу точно так же, как и остальная публика.

В ту пору, когда мой Заслуженный деятель телевизионных искусств еще дышал, я многократно видела на экране подобные персонажи в репортажах о разборе американских рэйнджеров, вторгающихся на земли, населенные различными туземцами и другими свободолюбивыми народами... Во всяком случае, это сборище людей, одетых в маскировочные костюмы и попрятавших лица в широкие - чем-то напоминающие горнолыжные – маски, да еще снабженные забралом, прикрывающим нижнюю часть лица, – эта компания производила довольно жуткое впечатление.

К тому же все они были вооружены какими-то короткоствольными пистолетами.

– Мы будем охотиться на людей? – спросила я.

– Что-то в этом роде, – Зина помогал мне натянуть и приладить защитную маску. – Сейчас разделимся на две команды, разбредемся по лесам и будем друг друга отстреливать. Не бойся, эта пушка, – он вставил мне в руку пистолет или автомат или еще что-то огнестрельное, – палит безвредными шариками с краской. У кого на комбинезоне появится цветное пятно, тот "убит". Совсем как в "Зарнице". Тебе понравится. Только не стреляй, ради бога, в людей, одетых в желтую форму, это судьи.