Тени Дикого Леса

Демон сложил крылья за спиной, и Лина снова могла видеть его лицо. Кажется, они переместились дальше в лес, а девушка даже не заметила, как это произошло. Но ни завораживающие звуки, ни таинственные тени больше не отвлекали на себя внимание.

— Ты восхищаешься мной? — глаза у инкуба чуть прищурились, насмешливо улыбаясь, а в глубине затаились хищные искры, — Ты скучала по мне, Лина? Ждала меня?

Она вздохнула судорожно. Смутилась. Посмотрела на него растерянными круглыми глазами, в которых отражались звёзды.

Последующий поцелуй наполнил её рот ни с чем несравнимым вкусом. Язык скользнул по губам мягче медовой патоки и погрузился внутрь. И Лина позабыла обо всём. Она таяла в сладкой истоме, уносимая тёплыми волнами наслаждений. Мучительный обжигающий жар желания разливался по телу. Инкуб был с ней очень нежным. Душа замирала. Кожа плавилась сладчайшею пыткой под его прикосновениями.

Никаким стихийным духам не сравниться в силе зова с демоном-соблазнителем. Неистовое вожделения, порождало порочную непреодолимую жажду, сексуальную энергию, что питает инкубов. Сейчас он дарил удовольствие и забирал её душу, её жизнь.

Здесь на Агуннаре он был свободен. Подпитка через сны безусловно так же истощала, зато не убивала людей. Просто он не хотел и не видел каких-то особых причин отказывать себе в многолетних привычках некоторых физических удовольствий. Как демон и говорил, у Лины не было ни единого шанса…

* * *

Она проснулась утром в своей постели, чувствуя себя разбитой и уставшей, но всё равно безумно счастливой.

На кухне Шами дожёвывал бутерброд. Когда появилась Лина, он внимательно прищурился, оценивающе, как рентгеном сканируя её цепким взглядом. И вдруг, будто испытав странную неловкость, закусил губу и отвёл глаза в сторону. Само собой, Лина тоже немедленно смутилась. Обрывки нелепых мыслей заметались в голове со скоростью света. Неужели догадался про них с Азариасом?.. Маленький ведь ещё, так что вроде недолжен… Наверное…

— Доброе утро, приятель! Ты один? — спросила самым беспечным тоном, на который была способна.

— Папа только что ушёл. Сказал, что ненадолго, — мальчик казался расстроенным, хмурился. — Зря ты так рано встала, выглядишь утомлённой, — он снова поднял на неё свои золотистые глаза.

— Ничего подобного, — с жаром запротестовала Лина, замахав на него руками, — Не выдумывай. Поделишься со мной завтраком? А потом можно пойти погулять?

— Да, правда! На природе тебе обязательно станет лучше. Давай ешь. Здесь на пятерых хватит, — Шами вроде успокоился и даже хитро заулыбался. — Пойдём гулять на Белую гору? Ты вчера обещала.

Лина закатила глаза и поспешила присоединиться к мальчику за столом.

Солнце уже вовсю припекало, когда они, весело болтая, шагали секретными тропинками, без проблем минуя опасные топкие участки. Над ухом звенели комары, одинаково раздражающие в любом из существующих миров. В кронах деревьев вспархивали стайками и пересвистывались друг с другом какие-то птицы.

Пересекая брусничную трясину, Лина почувствовала, как загорелась кровь от нахлынувших воспоминаний о ночных ласках, умелых и щедрых. Как будто вновь на мгновение испытала движения влажного языка по шее. Ей вдруг стало нестерпимо жарко. Глубоко втянув в себя воздух, она постаралась отбросить прочь неуместные мысли.

— Искупаться бы…

— Скоро будет дождь. Искупаемся, — с беззаботным весельем отозвался Шами.

Девушка с недоумением взглянула на плывущие в вышине белые комочки облаков, затем опустила глаза на стебли седого тростника, танцующего с ветром.

— С чего ты взял? — голос прозвучал непривычно хрипло и немного рассеянно.

— Ну да, за деревьями плохо видно. Но я чувствую, с севера надвигается гроза. Ой Лина, не смотри на меня так. Гулять под дождём ведь здорово!

Девушка покачала головой, не разделяя детского энтузиазма. Уже какое-то время они шли по твёрдой земле. Заболоченная низина осталась позади. Ноги больше не проваливались в чавкающую грязь. Теперь лес был сухим и защищал от жгучего солнца приятной тенистой прохладой.

— Кажется, мы пришли.

Их глазам открылся обзор красивого ландшафта с одинокой возвышенностью. Лина и Шами стояли, запрокинув головы, и смотрели на бесконечно далёкую вершину высоченного холма вздымавшегося посреди нескончаемого леса. Удивляло то, что он был практически лишён деревьев, зато густо покрыт сочной зелёной травой.

— Полезли наверх? — и не дожидаясь неизбежных возражений, Шами вприпрыжку помчался вперёд.

Подъём оказался довольно крутым, и Лина очень быстро выбилась из сил. На глазок прикинув оставшееся расстояние, она со страдальческим стоном рухнула в пахучую траву, обхватила руками колени и блаженно прикрыла глаза.

— Шами, сжалься надо мной! Давай отдохнём, — жалобным голосом позвала абсолютно неутомимого мальчишку.

 Но к удивлению девушки, он отреагировал на её просьбу слишком серьёзно и, пожалуй, даже чересчур эмоционально.

— Прости, Лина, я забыл. Подумал, на природе ты быстро восстановишься. Папа не должен был так с тобой поступать. Нам уже не нужно…

— Шами, прекрати, пожалуйста, — смутилась. — Я просто устала. Любой бы устал, пройдя такое расстояние, тем более в гору, — она посмотрела на мальчика, у которого даже дыхание не участилось и уже менее уверенно добавила. — Любой человек, я хотела сказать.

Тот опустился рядом, обнял за руку, прижался, положив голову на её плечо. И неожиданно Лина поняла, что он плачет, без рыданий, без всхлипов, молча, горько.

— Шами, ну ты чего расклеился? Со мной же всё в порядке. Да мы люди в отличие от вас такие уж вот слабенькие рождаемся. К тому же никакими специальными тренировками я отродясь не занималась. Но вот благодаря подобным походам, кажется, скоро научусь быть гораздо выносливее…

— Ты слабеешь из-за нас… Я не хочу, чтобы ты заболела… как все другие…

Он то и дело сбивался, замолкая, но Лина не торопила. Ласково гладила по спине, позволяя собраться с мыслями.

— Я не заболею.

— Когда я был маленький, — начал он и Лина выразительно приподняла бровь, скептически поглядывая на утирающего горючие слёзы семилетнего мальчика, — папа всегда следил, чтобы я питался аккуратно… ну останавливал вовремя. А однажды, когда его не было, я не сумел сам… Не понял, что больше нельзя. Они потом все говорили, что это не моя вина, та служанка уже была почти мертва… Я слышал, как потом ночью папа кричал на Флеврети. Но это ведь не он. Это я виноват. Всё из-за меня случилось…

— Тише, малыш, — шептала девушка, прижимая ребёнка к груди, — я не знаю, что тогда произошло, но я не сомневаюсь, что ты никому сознательно не причинил бы зла.

— Здесь нам уже больше не нужно… а папа всё равно… Я думал, ты теперь насовсем с нами, как семья, а он…

Лина вздохнула, сама стараясь успокоиться. Осторожно отстранила от себя огорчённого ребёнка.

— Послушай меня, Шами. Видишь ли, тут дело не только в природных особенностях таких как ты или Азариас... Ммм… Тебе случайно никто не рассказывал легенду про древнюю расу шарообразных созданий? Да вряд ли, это ведь мифы людей. Так вот. Когда-то на заре человечества не существовало деления на мужчин и женщин. Вместо них мир был населён невероятными существами, объединяющими в себе одновременно качества обоих полов. Согласно преданию, боги за что-то разгневались на них и покарали, разделив каждое совершенное существо пополам. Так появились несовершенные люди, вынужденные проводить жизнь в поисках своей «второй половинки». Понимаешь? Всем взрослым свойственно любовное влечение друг к другу, это естественно и ни в коем случае не разрушает нас, а наоборот исцеляет, вновь соединяя в единое целое.