Тени тянутся из прошлого

– Ты-то откуда знаешь, что вода хорошая, если сидишь здесь безвылазно?

– Третьи сутки лета, - хмыкнул парень. – Она давно обязана была прогреться! Слушай, я в курсе, что ты параноик. Но это, по-моему, даже для тебя чересчур.

– Ветродуй с тобой, - Охитека выдохнул.

Чтоб их всех! До чего все-таки скверно, когда не можешь доверять самому себе. Он связался с охраной, выдал распоряжения и отправился купаться. В самом деле, за все лето ни разу не поплавал как следует! Дом у него на побережье, чтоб спокойно отдыхать, без лишних людей.

К делам можно вернуться после отдыха. К любым делам.

Он поднялся, потянулся. И правда – ощущение, словно последние несколько суток бегал по горам без сна и отдыха. Тело ломит, в голове – противный шум и туман, да и мысли разбредаются. Даром, что он только что услышал от Роутэга немало любопытных вещей, над которыми не мешало бы поразмыслить.

Плитка пола на веранде ощутимо нагрелась. Были бы обычные камни – ходить босиком было бы невозможно.

Нэси неторопливо спустился по ступенькам прямо в воду. Та оказалась теплой – нагрелась за двое с лишним суток, что солнце болталось в зените. Нет, здесь, на внешнем побережье, оно время от времени спускалось немного к горизонту, описывая круги вокруг точки зенита. Только жару это не уменьшало.

Оттолкнулся ногами от последней ступеньки и поплыл по едва рябящей глади, отражающей чистую небесную лазурь.

Вперед и вперед, к далекой линии горизонта, где водная синева переходит в яркое небо.

Обернувшись в какой-то момент, обнаружил – дом совсем крохотный, и виднеется далеко-далеко. А над обрывом, идущим вдоль нескольких полукруглых пряжей, видна равнина, местами заросшая пыльным кустарником.

Кажется, пора поворачивать обратно. Он и не заметил, как отмахал от берега! И спать нынче он будет крепко. После такого-то заплыва.

*** ***

Охитека открыл глаза.

Тихо. Странная, давящая тишина в доме. Словно никого здесь, кроме него, нет. Рывком подскочил на диване.

Заснул на кухне! А Роутэг ему, не иначе, приснился. А чему удивляться – кажется, он окончательно съехал с катушек.

– Ты чего прыгаешь? – тот поднял голову со стола.

Нэси глядел в заспанные глаза и гадал – видит уголовника наяву или это галлюцинация.

– Опять предчувствие, что ли? – хрипло вопросил тот. – Вроде тихо все было…

– Я, - Охитека откашлялся. – Почему я не слышал, как ты дышишь?!

– Чего? – тот уставился на него сумрачно. – Ты чего несешь? Тебя что, по голове часто били этим летом? Вообще, странно, что ты вспомнил про это. Ты обычно не то, что не слышишь, как кто-то дышит – ты не замечаешь, что возле тебя кто-то есть.

– Ага, - нэси уставился тупо перед собой.

Уж чего-чего, а такого упрека от Роутэга он не ожидал. Тот намекает на его эгоизм и нежелание считаться с другими? Вот кто бы говорил!

Или это некстати воскресшая совесть говорит с ним голосом давнего друга… к слову, и разговоры о некоем Макки вполне могли быть галлюцинацией. А он попросту принял желаемое за действительное.

– Роутэг, скажи честно. Ты – плод моего воображения?

– Я, пожалуй, сделаю вид, что этого не слышал, - мрачно сообщил тот. – Что-то ты заговариваешься. С тобой точно все в порядке?

– Прости. В последнее время галлюцинации часто посещают. Вот и подумал, что, кажется, перестаю отличать их от реальности. Я ведь искал тебя – вот и подумал: может, ты в этом доме мне привиделся?

Роутэг с минуту молчал.

– Знаешь. Я вот даже в толк не возьму, что на такое можно ответить. Ты чего, умом подвинулся от переутомления?

– Да я, - Охитека мысленно махнул рукой и принялся пересказывать историю своих экспериментов с пылью у здания заброшенной фабрики.

И о том, как Кэт услала его отдыхать, чтоб никому не навредил. Роутэг слушал, хмурился.

– Знаешь, я всегда знал, что ты псих, - сообщил он, дослушав. – И что нормальные люди не способны на то, что творишь ты. В принципе, я потому до сих пор с тобой и веду дела – ни один нормальный не сможет сделать то, на что способен ты. Но вот это – перебор.

– Ты тоже будешь читать мне нотации? – Охитека устало откинулся на диван. – Наверное, я это заслужил…

– Перебьешься, - отрубил Роутэг.

Повисло молчание. Охитеку терзало стремление подойти к нему и пощупать – а вдруг тот растает, как утренний туман над заливом?

Вот только поверит ли он сам себе, если не растает? Может, это осязаемая галлюцинация! До сих пор он как-то не задумывался – бывают ли такие. Во время видений он видел лица и картины, слышал звуки и разговоры. Но не обращал внимания на то, как действует, и что ощущает.

– Не нравишься ты мне, друг, - Роутэг хлопнул по столешнице ладонью. – По-моему, тебе надо поесть, - он хитро прищурился.

– И что – отравить меня собираешься?

– Тоже перебьешься, - фыркнул он. – Ты ж, как приехал, только чаю выпил и спать завалился. Приготовлю-ка я нормальный ужин. А чтоб у тебя не возникало сомнений – я ли это готовил, или ты сам, пока перед твоим внутренним взором маячила галлюцинация в виде меня, я приготовлю то, чего ты никогда не пробовал.

– Звучит зловеще, - пробормотал нэси.

Роутэг с довольным видом рассмеялся.

– Правильно делаешь, что опасаешься. Небось, крестьянской еды пробовать не доводилось?

– Не приверженец экзотики…

– Сноб пернатый! – прихлопнул уголовник. – Нынче попробуешь.

– Не зря мне этот заход показался зловещим, - хмыкнул Охитека. – Видимо, то, что ты собираешься организовать, не для вкуса снобов вроде меня.

– Гха! Ты же привык к изысканной кухне ресторанов, верно?

– Я привык к нормальной традиционной еде трех континентов.

– Нормальная традиционная еда трех континентов с полсотни лет назад была недостижимой роскошью для девяти десятых населения, - Роутэг скривился. – А для двух третей это так по сей день.

– Понял, - вздохнул нэси. – Я не просто сноб. Я зажравшийся сноб! Почему я терплю такие выпады?

– Потому что тебе скучно жить как твои нормальные пернатые сородичи.

– Что ж. Традиционное блюдо горных пастухов Асинивакамига – это, определенно, разнообразие в моей унылой жизни! Не такое, как кристаллическая пыль, конечно – но тоже что-то! Слушай, а как ты собираешься готовить бедняцкую еду – у меня в холодильнике исключительно дорогие продукты.