Тени тянутся из прошлого

— Видимо, только тебя мне и не хватало.

— Как-то это не слишком лестно. Оказывается, я гожусь только в качестве катализатора, когда дело идет о пьянстве?

— Не прибедняйся, Вэл. Ты регулярно даешь мне совершенно гениальные идеи!

— Угум. Которые выливаются в совершенно дикие выходки, — она скептически скривилась. — Может, все-таки выпустишь меня?

— Только если скажешь, куда собиралась идти.

— Я скажу, и ты меня выпустишь?

— Я подумаю над этим. Но если не скажешь — не буду даже рассматривать этот вопрос!

Ловелла тяжело вздохнула.

— Я собиралась посмотреть квартиру. Мне неохота возвращаться в особняк отца. И нет желания торчать здесь, в офисе, в котором толчется куча народу! Ремонт нашего дома — дело долгое и муторное. Я нашла несколько подходдящих квартир, которые собираются сдавать надолго. Можно будет снять на ближайшие полгода-год. Думаю, все это время мы и проживем там.

— Мы? — тупо переспросил Охитека. — Ты, я и Алита?

— Я и Алита. А ты — как хочешь. Можешь оставаться здесь. Можешь отправиться к отцу — думаю, он будет рад. Можешь поселиться на своем драгоценном полигоне. Ну, или в том домике возле моря, куда ты так зачастил в нынешнем году. Возможно, отец сумеет стать еще более вдохновляющим примером для пьянок, чем я.

— Ты чего, с отцом поцапалась?! — поразился он.

— Ты чего, вдруг протрезвел? — в тон отозвалась она.

— Один бокал, Вэл. И тот я выпил только что, при тебе. Насчет квартиры — отличная идея. Мне давно следовало об этом подумать. Но сначала шли беспорядки, потом...

— Потом ты решил отдохнуть, — перебила она его. — Один, — последнее уточнение прозвучало обвинением.

— Так ты меня пожить-то к вам пустишь?

Ловелла с полминуты изучала его лицо.

— Меня так и подмывает выгнать тебя, когда ты заявишься на порог, — сообщила она наконец. — Мне кажется, тебе будет поделом! Вот только Алита меня не поймет.

— Хотя бы Алита еще на меня не злится...

— Если ты продолжишь свои фокусы — это ненадолго, — обнадежила жена. — Она, кстати, уже интересовалась — почему папа не взял нас с собой отдыхать у моря. И когда мы все вместе поедем на Асинивакамиг.

Охитека пристально вгляделся в лицо жены.

— Да когда захочешь, — выдал он. — Кстати, лето заканчивается. Правда — бросай всю свою возню в галерее и поехали. Хочешь — в мой дом. Хочешь — выберем хороший отель, где людей поменьше.

В доме, правда, по-прежнему торчит Роутэг. И куда его девать?

Но нет — слишком хорошо он знал Вэл. Ехать в одинокий дом, затерянный на одном из диких пляжей?! Да она просто за такое предложение его пристукнет.

— Охитека. Меня ждет риелтор.

— Судя по тону, ты пытаешься воззвать к моему здравому смыслу. Только ты сама недавно уверяла, что я беспробудно пьян. Где ты видела здравый смысл у беспробудных пьяниц?

— Сам насочинял, сам сделал выводы, — фыркнула Ловелла.

Н-да. Подлови такую на слове! Жена повозилась, устраиваясь удобнее.

— А ну, налей и мне этого храмового эликсира! — потребовала она. — Надо ж выяснить — правда ли он настолько хорош, как болтают те, кто ни разу его не пробовал. И вообще — только тебе пьянствовать, что ли? Я вообще поражаюсь, как вы с отцом ухитряетесь спорить. По-моему, у вас есть отличный повод, чтоб найти общий язык!

— Почтенный Ширики не рвется искать общий язык, — отрешенно заметил Охитека, потянулся за бокалом.

Он как-то не планировал, что станет пить в компании. Так что запасной посуды на стол не поставил. Пришлось наливать в свой. К слову, недолго Вэл настаивала на том, что ее ждет риелтор!

Видимо, уверена в терпеливости этого самого риелтора. Возможно, потому что тот по совместительству — еще и подающий надежды молодой художник...

Нэси отбросил раздражающую мысль. Не проламывать ведь, в конце концов, голову почтенному Нуто! Тем более, что твердой уверенности у него и нет. А начинать слежку за женой — это падение ниже некуда. Да и кто его знает, этого юного художника — авось да пригодится на что-нибудь.

На что может пригодиться художник, пригретый нэси-филантропкой, Охитека решительно не представлял. Но привычно отметил нелепую с виду идею, как провидение Спящего. И решил не спешить.

Тем более, у него тут и храмовая наливка, и жена вроде как никуда не рвется больше.

— Как тебе храмовая наливка? — полюбопытствовал он.

— Вино как вино, — она пожала плечами, отпивая наливку небольшими глоточками. — Ну, вкусное, — ухмыльнулась — видимо, лицо у него заметно вытянулось. — Ты мне скажи, что такого интересного ты увидел в идее провести время с вейскими ведьмами? Я не верю, что дело в банальном развлечении. Я же знаю, что ты — сумасшедший!

— Ну, возникла одна мысль, — сознался он.

И смолк. Кажется, он преувеличил степень своей трезвости. Эк его с одного бокала скосило — решил с женой поделиться планами! А Вэл — не безмозглая кукла, какой пытается казаться. Она и намеки прекрасно понимает.

— Что за мысль — ты мне, разумеется, не скажешь, — лениво протянула она.

— Не скажу, — отозвался Охитека. — Мне лень! Вейские ведьмы никуда не денутся, а вот провести время с любимой женой наедине удается не так-то часто.

На это Ловелла фыркнула презрительно.

Ты смотри-ка. Не обиделась, не врезала по морде. Не пытается удрать с оскорбленным видом. Не обиделась за недоверие? Да конечно! Хочет что-то вытянуть. Ну, или у нее еще какие-то цели, которые заставляют ее оставаться на месте.

Или он преувеличивает расчетливость жены? Привык, что у всего есть двойное дно.

— Ты мог бы оставаться наедине с любимой женой чаще. Если бы меньше времени проводил наедине с самим собой на Асинивакамиге. Или с любимой бывшей невестой на своем любимом полигоне, — раздельно проговорила она.

Ух ты! Все-таки упреки? А еще она знает о Кэт.

— На полигоне с бывшей невестой я провожу время не наедине, — отозвался он. — С нами еще медицинские аппараты, помощники Кэт, рабы. Телатки, в конце концов. Я туда ради него в основном и езжу.

— А зачем там Кэтери? — Вэл впилась в его лицо пытливым взглядом.

— Она — врач, — Охитека пожал плечами. — А влияние пыли, — он запнулся. — Неоднозначная, в общем, тема. Почтенный Токэла предостерег меня — сказал, что это может пересечься с проблемой мистических практик. А они запрещены у нас, на трех континентах. Так что я, сам не заметив, вступил на очень скользкую почву.