Теория несоответствия

Глава 14 Андрей

Я гнал машину, даже не осознавая, что вжимаю педаль газа до упора.

Сумасшествие. В чистом виде.

Сразу я трахаю ее, а потом снова отталкиваю. Причем нет вины этой девочки в том, что я делал. Это моя защита. Только Карина не знала, да и не должна узнать.

Она мне нравилась, я поехал с ней не только из интереса, не только из любопытства. Я хотел ей помочь. Не сказать, что я чувствовал себя героем чьего-то романа или вообще героем, но было странное ощущение, что я ожил, даже помолодел. Как будто долгие годы пребывал в летаргии, а теперь проснулся. Хотя мне моя жизнь и без Карины казалась вполне удобной и даже счастливой. И когда эта девочка исчезнет, возможно, что-то изменится, появится какое-то ощущение утраты, но вряд ли я стану страдать. И она не должна.

Мы не будем говорить о ее словах. Это лишь все усложнит. А все и без того зашло далеко.

И вообще пора завязывать с рефлексией и самоанализом. Все хорошо в меру.

Навигатор показал, что надо свернуть с трассы и проехать через небольшой город. Надеюсь, магазины здесь еще работают. Центр светился яркими вывесками, и я, найдя парковочное место, остановился и сказал Карине:

– Жди меня здесь.

Она посмотрела на меня и пожала плечами. Но, что удивительно, спорить не стала. Я успел в магазин за десять минут до закрытия. Обычно мне хватало и меньше, учитывая, что шопинг никогда не вызывал во мне прилива эйфории. Я быстро выбрал кроссовки, футболку и спортивные штаны, попросил сложить мой костюм в пакет и, расплатившись, вышел из магазина.

Времени было еще достаточно, а осталось нам проехать километров триста, если верить карте. Поэтому я вернулся к машине, бросил пакет с вещами на заднее сидение и спросил у Карины:

– Как насчет позднего ужина? Или бережешь фигуру?

В самом-то деле, не можем же мы вечно молчать, чувствуя повисшую между нами неловкость. Надо разрядить обстановку.

Карина улыбнулась, выходя из машины, и ответила:

– Овощной салат не помешает.

Молодец, девочка, быстро мотаешь на ус.

Я закрыл машину, и мы направились через дорогу к кафе. Внутри оно, конечно, больше походило на советскую столовую, но кормили, по крайней мере, сносно.

На улице уже полностью стемнело, и я смотрел в окно, крутя на блюдце чашку с кофе, пока не услышал:

– О чем думаешь?

Переведя взгляд на Карину, ответил:

– Что-то мне во всем этом не нравится.

Она нахмурилась, а потом снова спросила:

– Все-таки думаешь, что это подстава?

– Не знаю, но есть кое-какие предположения.

– Не поделишься?

– Соедини картину, начав со смерти Анны. Она подстраховала себя, скачав какие-то данные с компьютера твоего отчима, причем из-за этого он прилетел из Нью-Йорка, бросив все дела. Скорее всего, думал, что ты сбежала, получив то, что было у твоей матери. Поставь себя на место отчима. Документы, скачанные Анной, твой побег, приезд Волгина - все это наводит на определенную мысль.

– Он чего-то боится, - догадалась Карина.

– Да. А чего может бояться такой человек, как твой отчим?

– Потерять все.

– А что для него самое главное?

– Наверное, бизнес.

– Нужно больше информации о Волгине.

Карина задумалась, снова наматывая прядь волос на указательный палец. Черт, теперь мне это кажется невыносимо сексуальным. Кажется, у меня чертова передозировка секса, когда он кажется не просто физиологией, а чем-то большим. Чувствами, например.

– Можно попросить Лилю, - неуверенно начала Карина.

– Попробуем по-другому, - достал я телефон и набрал номер, надеясь, что меня сейчас не пошлют к черту на кулички.
– Ярослав Владимирович, я снова с просьбой, - сказал в трубку, услышав ответ.

– А я уж подумал, что вы, Андрей Григорьевич, еще от меня хотите. Поверьте, женщины приносят одни неприятности. Черт! Дина, больно же, - сказал последние слова Ратомский уже точно не мне.

– Мне нужно узнать как можно больше о Волгине Дмитрии Тимофеевиче. Подробности сброшу в смс.

– Цена вопроса снова не важна?
– спросил Ратомский.

– Не важна, - ответил я.

– Перезвоню.

Я положил телефон на стол, сам не поняв, зачем мне это вообще надо. Ах, точно, мне же интересно.

Карина даже ничего не спросила, молча допила кофе, а когда мы вышли и уже остановились возле машины, сказала:

– Спасибо.

Отблагодарить меня в этот раз сексом она не стремилась. Просто слово, пусть и сказанное с искренностью, но без лишнего контекста. А я хотел, чтобы он был? Наверное. Но «наверное» - это лишь предположение. Я бы и сам не знал, что делал, если бы Карина начала повторять свои попытки благодарности.

Она уснула, пока мы ехали до клиники, ну, или пансионата. Вообще, как правильно называть приют для богатых психов? Или даже не психов...

Я изредка посматривал на лицо, повернутое ко мне. Она казалась совсем девочкой, такой беззащитной, милой, нежной. Бля, меня опять несет не туда.

Теперь я сконцентрировался только на дороге. Не смотрел, не думал. В итоге около полуночи остановился возле озера. С одной стороны водная гладь, с другой - лес, а между ними небольшое поле с песчаной дорогой. Красиво. Я столько лет провел в каменных джунглях, не считая выездов за границу, что и вспомнить не мог, когда в последний раз видел нечто подобное. Тем более ночью.

Я заглушил мотор, и Карина открыла глаза.

– Где мы?
– спросила она.

– В километрах десяти от клиники. Здесь подождем.

Мы покинули салон и остановились на берегу. Небольшая песчаная дорожка вела к воде, вокруг заросли камыша. Я присел на траву, Карина устроилась рядом. Наверное, романтичнее моменты бывают только в книгах, но не для нас.

Глава 15 Карина

Я была ему благодарна. Он не напоминал мне, я тоже молчала. Да, так намного лучше. Вернуться к первоначальному общению мы, конечно, не сможем, но хоть сделаем видимость.

В дороге было просто. Я сидела, уткнувшись в телефон, хотя пару раз хотела попросить пересесть на место Андрея. Дорога бы меня еще лучше отвлекла. Тем более дорога в России. Но в каком-то городке, где сразу я осталась одна в машине, а потом Калинин так обыденно предложил поужинать, у меня внутри окончательно лопнуло напряжение. Нет, ко мне не вернулось обычное и привычное состояние, но все произошедшее между нами в гостинице как будто осталось в ее стенах.

Но один вопрос все равно не давал покоя.