Теория несоответствия

Что, Андрей Григорьевич, у вас в голове?

Я бы отдала многое, чтобы узнать, о чем он думает. Это стало какой-то маниакальной идеей. Но спросить я так и не решилась.

Сейчас мы были одни в целом мире. Во всяком случае, так казалось. Природа, почти романтика, тишина - все так и благоволило моменту. А какому моменту? Откровенности, чувственности? Нет, мой гормональный фон уже выровнялся и дал волю здравому смыслу.

Я опустилась на траву рядом с Андреем и уставилась на водную гладь. Наверное, именно так и надо понимать поэтов. Или дело не в ситуации, а в том, что творится у меня внутри.

Пора перестать думать. Мы же можем просто поговорить. Не о нас, конечно, а хотя бы о деле, в котором он мне помогает, притом, что я сама ничего не понимаю.

Я так рвалась в бой, а на деле без Калинина ничего не смогла бы сделать. Пора мне повзрослеть.

– Андрей Григорьевич, - спросила я, - вы почему все-таки мне помогаете? Не считая того, что вам интересно.

– Мы снова перешли на «вы», хоть я и не в костюме, - как-то очень равнодушно бросил Калинин, хотя я рассчитывала на усмешку.

– Вы странный человек.

– Я сложный, а странность - понятие довольно расплывчатое. Что такое странный? Отклоняющийся от нормы? Так все люди такие. Нормальных нет. Запомни на будущее.

Я уже поняла, что он пытается отгородиться от меня, поставить стену из умных фраз. И я же не могла влюбиться в такого человека?

– Спасибо, - сказала я.
– За все, что ты делаешь. У меня деньги есть, я верну этому всемогущему Ярославу Владимировичу.

– Он обычный человек, - выдохнул Калинин.
– Страдавший много, переживший много, но он сильный. И наконец-то обрел свой хэппи-энд с Диной, хоть и не превратился в розовую тряпочку под ее ногами. Они оба остались собой. И даже я, такой скептик и циник, глядя на них, верю в любовь. Может, не совсем идеальную, но настоящее идеальным не бывает.

Андрей замолчал, и я не знала, какие слова будут правильными. После такого-то высказывания я почувствовала себя человеком, который ни черта в этой жизни не понимает.

Мне захотелось прижаться к его плечу. Такой приторно-романтичный момент... Мы сидели рядом на берегу, как будто наслаждаясь обществом друг друга. Я точно наслаждалась, до покалывания в кончиках пальцев чувствуя потребность прикоснуться к Андрею.

Надо чем-нибудь занять руки, пока я снова не пожалела, но на этот раз о своих действиях, а не словах.

Не придумав ничего лучше, я начала раздеваться. Калинин поднял голову и молча наблюдал за моими движения. Нет, Андрей Григорьевич, я вас соблазнять не намерена.

– Карина, ты что собралась делать?
– спросил он наконец-то, когда я осталась в нижнем белье.

– Когда-то ты меня освежил стаканом воды, теперь я сама освежусь.

– Стоп!
– схватил меня Андрей за лодыжку, когда я сделала шаг к воде.
– Ты ненормальная? Уже темно, ты не знаешь эту воду. Или хочешь решить все проблемы одним махом, утопившись?

– Не дождешься, - с усмешкой ответила я.
– Я слишком люблю жизнь.

Когда произнесла слово «люблю» второй раз за день, чуть не чертыхнулась. Оно для меня звучало как-то непривычно, ново, даже резало слух.

– Карина, не занимайся ерундой. Оденься и не смей лезть в воду.

– В океанах не тонула, в этом болоте так тем более не утону.

Его рука все еще крепко удерживала мою ногу, и от этого простого прикосновения меня бросало в дрожь. Я все еще была отравлена, а Калинин добавил новую дозу яда, когда я почувствовала теплую ладонь на своей коже.

Что же он со мной делает? Почему так происходит?

Я, наверное, уже никогда не узнаю. И от осознания этого теперь жгло не только кожу, но и что-то в груди. Я стиснула зубы и вырвала ногу из слегка ослабевшего захвата. Спустившись к воде, не стала предаваться прелюдии, а сразу опустилась с головой в воду. Холодно, очень холодно. Дрожь пробирала до костей, легкие как будто покрылись коркой льда и не позволяли вдохнуть полной грудью.

Да, я погорячилась, кажется. Но все же мне это надо было. Остыть, протрезветь, просто уйти от Калинина, чтобы не сидеть рядом с ним, не чувствовать его даже без прикосновений, не слышать голос.

Я сошла с ума? Возможно.

Жаль, что сердце не может вот так же от воды покрыться льдом.

Снежная королева, е-мое!

А на самом деле полная дура, прости господи!

Я услышала звук мотора, а потом увидела загоревшиеся фары. Как маяк... Символично. Только где мой?

И зачем вообще Андрей пошел в машину? Неужели обо мне позаботился?

Не позволяй надежде теплиться в сердце, Карина. Разочарование хуже всего.

Глава 16 Андрей

Несносная девочка!

Бросается из огня да в полымя, не думая вообще ни о чем. Я попытался удержать - она решила все сама. Больше не стану, потому что слишком близко Карина воспринимает все происходящее.

Она старалась вести себя непринужденно, обыденно, но старого и прожившего жизнь психолога не проведешь. Все-таки молодец, девочка. Не зря она мне так нравится...

Черт! Хватит!

Всего было слишком: эмоций, гормонов, чувств. Меня угнетал такой сумбур, я не привык к подобному.

Все как-то неправильно, не по шаблону. Вообще, не стоило с ней спать. В который раз я себе это говорю? Да черт его помнит!

Я слушал всплески воды некоторое время, а потом пошел к машине. Включил зажигание и стал ждать.

Карина появилась, когда в машине уже стало жарко. Устроилась рядом со мной и потянула руки к печке, сказав:

– Спасибо.

Я включил свет в салоне и посмотрел вправо. Карина дрожала, губы синие, с волос капает вода. Весенний русский заплыв - это не Майами. Я один раз в проруби искупался, потом неделю лежал в больнице с воспалением легких.

– Карина, ты зачем страдаешь подобной ересью? Здесь не надо никому и ничего доказывать.

– Я никому и ничего не доказывала, - ответила она, стуча зубами.

– Только из-за часто встречаемого мною юношеского максимализма стоит возить плед в багажнике.

– Андрей...

– Замолчи, пожалуйста, - попросил я, причем излишне чопорно, как мне показалось, поэтому добавил мягче: - Карина, у тебя сейчас как будто ледяные колючки. Маленький фыркающий ежик. Это забавно, но и чертовски мило. Но у тебя не так давно была температура под сорок, так что оставим лирику.