Терновая цепь

Уилл и Тесса посмотрели друг на друга, но промолчали. Корделия почувствовала подступающую тошноту. Их молчание было таким же красноречивым, как признание; не отрицая родство Тессы с Велиалом, они признали его перед всем Анклавом.

К счастью, в этот момент вперед выступила Шарлотта.

– До сих пор ни для кого не являлось секретом, – заговорила она, – что Тесса Грей – чародейка, а все чародеи происходят от демонов. Но также ни для кого не являлось тайной, что она – настоящий Сумеречный охотник, и никто не оспаривал ее принадлежность к нашему народу. Эти вопросы обсуждались много лет назад, когда Тесса появилась в Лондоне, и было решено, что она является одной из нас. Мы не собираемся пересматривать свое решение сегодня только потому, что какая-то сумасшедшая требует этого!

– Дочь Принца Ада руководит лондонским Институтом, – мерзко ухмыльнулась Татьяна. – Лисица в курятнике! Гадюка, пригретая на груди Конклава!

Тесса закрыла руками лицо и отвернулась.

– Это просто смешно, – вмешался Гидеон. – Тесса – чародейка. Давайте тогда обвиним в сговоре с демонами всех остальных чародеев! Большинство из них не знает и не желает знать своих отцов. А те, кому известны их имена, презирают и ненавидят этих демонов.

Татьяна рассмеялась.

– Вы все глупцы. Ангелу Разиэлю было бы стыдно за вас.

– Ему стало бы стыдно за свой народ, – резко произнес Джеймс, – если бы он сейчас увидел вас. Только взгляните на себя. Вы приставили нож к горлу трехлетнего ребенка и смеете бросать гнусные обвинения моей матери, женщине, которая была добра ко всем, кого встречала в жизни! – Он обернулся и обвел взглядом толпу Сумеречных охотников. – Скольким из вас она помогала? Давала в долг деньги, приносила лекарства, когда вы болели, выслушивала вас, когда у вас были проблемы? И после этого вы сомневаетесь в ней?

– Но… – с тревогой в голосе пробормотала Юнис Паунсби, – если все эти годы она знала, что ее отец – Принц Ада, и молчала… Значит, она лгала нам.

– Она не знала все эти годы! – Это была Люси. Корделия вздохнула с облегчением, увидев подругу. Люси была одна, Джесс, очевидно, где-то скрывался. – Она совсем недавно узнала об этом! Она не знала, как сказать…

– Новая ложь от тех, кто уже не раз обманывал вас! – фыркнула Татьяна. – Спросите себя вот о чем: если Эрондейлы ни в чем не виноваты, почему они утаили происхождение Тессы от вас? От Конклава? Если они действительно не общались с Велиалом, почему они боялись открыто говорить о нем? А я вам отвечу: для того, чтобы за закрытыми дверями вызывать его и слушать его приказы. Лайтвуды и Фэйрчайлды не лучше, – продолжала Татьяна, явно наслаждаясь вниманием аудитории. – Естественно, они с самого начала знали правду. Как они могли не знать? И они скрывали ее, защищали Эрондейлов, чтобы на них самих не пала тень подозрения, чтобы не пострадала их карьера. Они боялись утратить влияние и высокие посты! Никто не должен был узнать, что они поставили во главе лондонских Сумеречных охотников дочь Принца Ада! Чародейка, изменяющая внешность, и ее дети занимают высокое положение среди вас – и они тоже обладают темным могуществом! О да! Эти дети унаследовали адские способности от своего деда. И вот они разгуливают на свободе, пока моя дочь томится в Безмолвном городе, в тюрьме, несмотря на то, что она не сделала ничего дурного…

– Ничего дурного? – воскликнул Джеймс, и Корделия вздрогнула от удивления. На щеках у него горели алые пятна, а голос был полон угрозы. – Ничего дурного? Ты знаешь, что это ложь, ты, чудовище, злобная старая ведьма…

Татьяна завыла, как зверь. Может быть, она в глубине души понимала, что Джеймс лучше остальных знает, кто она такая на самом деле и какие мерзости творила. Татьяна выла и выла…

И Пирс Уэнтворт рванулся к ней.

– Нет! – вскрикнул Уилл, но было поздно: Пирс взбежал на сцену, он был уже рядом с Татьяной, рот которой превратился в жуткую черную дыру. Он почти схватил Александра за руку…

Корделия почувствовала, как по залу пронесся холодный ветер. Высокие окна за спиной Татьяны со стуком распахнулись; Пирс рухнул на колени, выкрикивая ругательства и хватая пустоту.

Татьяна исчезла, и Александр вместе с ней.

Люси показалось, что время замедлилось, когда этот идиот Уэнтворт бросился к Татьяне. Осколки стекла из разбитых окон посыпались на пол, на людей. Сесили снова закричала. Анна начала протискиваться сквозь толпу к матери. Люди постепенно выходили из ступора.

И Джесс – Джесс вошел в зал с балкона. Люси умоляла его оставаться там, уговаривала, требовала, запретила ему появляться в зале. Ему нельзя показываться на глаза Татьяне, повторяла она, от нее можно ждать чего угодно; она могла ранить, даже убить Александра. Он неохотно согласился спрятаться, но, очевидно, видел и слышал все, что произошло внутри. Джесс был необыкновенно бледен, и даже сквозь перчатку Люси почувствовала, как холодна его рука.

– Я думал, она в Корнуолле, – прошептал юноша. – Ее же должны были запереть в Святилище. Ее должны были держать под замком.

– Это была не она, – вздохнула Люси. Она не знала, откуда у нее такая уверенность, но была твердо убеждена в своей правоте. – Ее вообще не было в Корнуолле. Это был обман, попытка усыпить нашу бдительность. Она знала насчет рождественского бала. Все спланировала. Они с Велиалом спланировали.

– Похитить твоего двоюродного брата? – пробормотал Джесс.

– Рассказать всем, – ответила Люси. Она была в шоке. Это наконец произошло: все в Анклаве узнали правду о ее семье. О Велиале. – Рассказать о нас.

Она ждала, что после бегства Татьяны все набросятся с обвинениями на нее, ее брата и родителей. Но Татьяна совершила ошибку: забрав с собой Александра, она отвлекла людей, даже Инквизитора, от Эрондейлов, поскольку их основной целью теперь стало выследить ее и забрать ребенка. Казалось, между членами Анклава было заключено молчаливое соглашение: вопрос с происхождением от Велиала может подождать. Жизнь Александра важнее.

Взрослые одновременно ринулись к оружейному дереву и принялись разбирать его. Каждый взял себе клинок; Евгения схватила трезубец, Пирс взял длинный меч, Софи – арбалет, а Чарльз – внушительный боевой молот. Они торопливо покидали бальный зал и расходились по улицам на поиски Татьяны; некоторые даже вылезали в разбитое окно.

Люси и Джеймс не успели сделать и шага к оружию: перед ними вырос Уилл. В руке он держал кривую саблю.

– Идите к себе, – приказал он. Он был бледен и говорил, едва разжимая челюсти. – Оба. Забирайте своих друзей и идите наверх.

– Но мы хотим помочь, – возразила Люси. – Мы хотим пойти с тобой… Анна уже взрослая, и Томас…

Уилл покачал головой.

– Допустим, они совершеннолетние, – сказал он. – Но у Сесили только что похитили одного из детей. Нельзя допустить, чтобы она сходила с ума от страха за дочь. Анна должна остаться с вами. И Томас тоже. – Он огляделся. – Где Кристофер?

– Он не любит балы. Сказал Анне, чтобы его не ждали, потому что ему нужно провести кое-какие опыты; думаю, он сейчас в лаборатории Генри, – ответила Люси. – Но, отец, прошу тебя…

Однако было ясно, что никакие просьбы, никакие аргументы не способны изменить его решение.

– Нет, – повторил он. – У меня и без этого достаточно забот, Люси. Твоя мать сейчас с Сесили, пытается поддержать ее. Я понимаю, что вы хотите помочь. Я чувствовал бы то же самое на вашем месте. Но мне нужно знать, что вы дома, в безопасности, иначе я буду думать только о вас и о вашей матери. А не о Татьяне. И не о том, как спасти Александра.