Терновая цепь

– Томас, – сказал Алистер. – Хватит предаваться мрачным мыслям.

– Я вовсе не предаюсь мрачным мыслям, – солгал Томас. – Так что случилось с Корделией и Люси? Ты знал, что они собираются в Эдом?

Утром Джесс показал всем записку, оставленную Люси, и объяснил, что они с Корделией придумали способ попасть в Эдом, во владения Велиала, в надежде спасти Джеймса и Мэтью.

Все отреагировали так, как и ожидал Томас. Анна рассердилась, но потом смирилась с неизбежным; Ари и сам Томас попытались сохранить оптимизм, Джесс держался бесстрастно, Грейс не произнесла ни слова. Только Алистер удивил его: он вел себя так, словно заранее знал, что произойдет.

– Я не знал точно, что они собираются делать, – ответил Алистер. – Но Корделия вчера попросила меня вернуть Кортану, и я отдал ей меч. Было ясно: у нее что-то на уме.

– И ты не подумал ее остановить? – удивился Томас.

– За последнее время я убедился, – ответил Алистер, – что, когда моя сестра принимает какое-то решение, ее практически невозможно отговорить. И, кроме того, зачем мне было ее останавливать? Чтобы сидеть здесь? – Он обвел рукой пустынный парк. – Если она хочет умереть как Сумеречный охотник, в бою, защищая свою семью, я не имею права ей мешать.

Слова прозвучали вызывающе, но Томас чувствовал, что Алистер испытывает сильную тревогу и боль. Ему хотелось прижать юношу к себе, хотя они не прикасались друг к другу после той ночи, когда погиб Кристофер. Томасу было плохо, как будто все его тело представляло собой сплошную рану. Но когда он услышал отчаяние в голосе Алистера…

– Что это? – прошептал Алистер и прищурился. Он указывал в сторону ворот Ланкастер-гейт, которые выходили в город, на Бейсуотер-роуд.

Томас присмотрелся и тоже увидел это – нечто белое двигалось за кованой чугунной решеткой.

Они пригнулись и, прячась за кустами, поспешили к воротам. И верно: одинокая фигура в белой рясе с капюшоном быстро шагала на север, прочь от них. Томас и Алистер переглянулись и, стараясь не шуметь, бросились следом.

Томас не обращал особого внимания на дома и улицы, мимо которых они бежали, пока Алистер не коснулся его плеча.

– Это вокзал Паддингтон? – прошептал он.

Он был прав. У вокзала не было ни вывески, ни указателя, ни парадного входа: это было невзрачное, длинное, закопченное викторианское здание. Внутрь можно было попасть, спустившись по пандусу в крытую галерею под надписью «Большая западная железная дорога».

Раньше там толпились продавцы газет, бесчисленные пассажиры входили и выходили в двери. Теперь станция была заброшена – если не считать их Стража, который шагал по пандусу.

Томас и Алистер поспешили за существом. Страж, очевидно, не подозревая, что его преследуют, шмыгнул в дверь с табличкой «Билетная касса второго класса». Внутри было темно и безлюдно; стекла в окошках над стойкой из красного дерева были разбиты, на мраморном полу валялись чемоданы. Некоторые были раскрыты. Выход на станцию перегородил большой коричневый кожаный чемодан, из которого вывалилась пижама в красную и белую полоску и игрушечный плюшевый медведь. Томас и Алистер перебрались через «баррикаду» и очутились на вокзале, огромном, как пещера.

Они вышли на платформу номер один, где, как и в помещении билетной кассы, валялся брошенный багаж и всевозможные личные вещи пассажиров; все это напоминало товары на рыночном прилавке великана. С огромных вокзальных часов, остановившихся в три сорок пять, свисал красный шерстяной шарф; торговый автомат с шоколадками венчала под лихим углом шляпа-колесо с широкими полями и пышными перьями; пять дешевых бульварных романов, вывалившихся из бархатной дамской сумочки, лежали рядом на полу, как костяшки домино.

Вокзал представлял собой трехсводчатое сооружение из железа и стекла, похожее на собор; потолок поддерживали ряды изящных кованых колонн, напоминавших ребра какого-то металлического гиганта. Томас вспомнил пыхтевшие паровозы, стук колес, облака пара и смога, толпы людей, какофонию самых разных звуков: голоса сотен людей, объявления из громкоговорителя, свистки служащих, хлопанье дверей. Оглушительный металлический грохот, свист и уханье локомотивов.

Вокзал был пуст. Сумеречный свет, который оставил в Лондоне Велиал, просачивался сквозь закопченную стеклянную крышу и желтоватую мглу, висевшую над путями. Кое-где мерцали неисправные электрические лампы; от их негромкого жужжания Томасу стало не по себе. Эхо этого звука разносилось по всему зданию. Тусклый свет с улицы, с той стороны, куда выезжали поезда, едва освещал платформы, а все остальное скрывалось в густой тени. Иногда Томасу казалось, что эти тени движутся, и из мрака доносилось какое-то царапанье – крысы, наверное, думал он. Точнее, надеялся, что это крысы.

Томас и Алистер, готовые в любую минуту выхватить оружие, пошли вдоль платформы номер два. Их шаги заглушали руны Беззвучности. Пути были тоже пусты, если не считать одинокого поезда, что стоял посередине третьей платформы; двери вагонов были открыты в ожидании пассажиров, которые никогда не придут. А вдоль поезда шел… Страж. В тот момент, когда Томас его заметил, существо оглянулось и, казалось, уставилось прямо на них. В следующую секунду оно скрылось между вагонами.

Алистер выругался и бросился бежать. Томас последовал за ним и, добежав до конца платформы, спрыгнул вниз, на рельсы. Между шпалами попадались крупные камни с острыми краями.

Алистер остановился в том месте, где исчез Страж, дожидаясь, пока Томас перехватит его. Они все осмотрели, но никого не нашли. Платформа и пути были пусты. Стояла гнетущая тишина.

– Мы его потеряли, – раздраженно произнес Алистер. – Во имя Ангела…

– Я в этом не уверен, – вполголоса ответил Томас. Тишина не успокаивала, наоборот, тревожила его точно так же, как непроницаемо-черные тени. – Доставай оружие, – прошептал он и потянулся за алебардой.

Алистер, прищурившись, смотрел на него несколько мгновений. Потом, видимо, решил довериться и взялся за эфес шамшира – но не успел вытащить клинок из ножен. Фигура в белом, спрыгнув с крыши вагона, сбила Алистера с ног.

Шамшир вылетел из пальцев Алистера, когда они со Стражем покатились по камням. Страж придавил Сумеречного охотника к земле, и тот не мог дотянуться до оружия, висевшего на поясе. Вместо этого Алистер размахнулся и кулаком ударил врага в лицо.

– Алистер! – вскрикнул Томас и побежал к ним.

Алистер бил Стража снова и снова, и у того пошла кровь; темно-красные капли разлетались по шпалам, по гравию. Но существо не обращало на удары внимания, как будто совсем не чувствовало боли. Длинная белая рука сомкнулась на горле Алистера, и Томас заметил, что пальцы сжимаются.

У Томаса потемнело в глазах. Он не помнил, как преодолел это короткое расстояние, помнил только, что бросился на Стража, размахивая алебардой. Лезвие обрушилось на плечо твари, разрубило его. Монстр зарычал, но продолжал душить Алистера, и у того уже посинели губы. Томас в панике дернул на себя алебарду и заодно оторвал часть плаща Стража. Теперь он мог разглядеть безволосый череп и алую демоническую руну на затылке.

Повинуясь инстинкту, Томас снова взмахнул алебардой, но на этот раз его целью была руна: он рассек ее, уничтожил.