Терра Инкогнита

— Halt! Hande hoch! Wer bist du? — тут же послышалось клацанье винтовочных затворов.

Это был практически один-в-один язык альтрайтов, так что Сью приветливо помахал рукой:

— Я поезд догоняю! — сказал он. — Как мне его найти?

— Поезд? Пешком? — удивились на блокпосту. — Во дает! А-а-а-а, так ты шелта? Отстал от своих? Ну, они у водокачки остановились, как обычно… Отправляться собирались завтра к утру, так что догонишь — тут километров пять, не больше…

Белобрысые парни из охраны покрутили пальцами у виска, думая, что он этого не видит, и вернулись к своим делам: они резались в какую-то карточную игру, и им было явно наплевать на дуроватого шелта, который носится как оглашенный по железнодорожным путям. Пусть с ним полиция в Вершеце разбирается.

* * *

Вршац, или Вершец, как называли его местные дальние родственники альтрайтов, представлял собой удивительную компиляцию из массивно-оборонительной, изящно-старинной и откровенно халтурной деревянной архитектуры. Двух- и трехэтажные старые кварталы центра были окружены кирпичными блокгаузами, вкопанными в землю дотами и блиндажами, траншеями и колючей проволокой, и даже банальной каменной стеной, высотой около четырех метров.

За пределами линии укреплений находились пригороды — бараки и халупы, в которых проживал народ победнее и посмуглее. Но даже здесь все выглядело вполне прилично — электрические фонари, мощеные улицы, чистые тротуары, никакой вонищи и свалок.

И поезд — на запасном пути. Сью перешел на шаг, желая насладиться зрелищем.

Он был как из сказки, этот поезд. Громадный, черный головной паровоз, с красными колесами, украшенный блестящей металлической насечкой в виде растительного орнамента по корпусу. Каждый из более чем полусотни вагонов был индивидуален: огромные, ярко раскрашенные, обвешанные флажками и гирляндами из фонариков, цацками и побрякушками, с вычурными окнами и навесами на крышах…

Запасной локомотив в хвосте поезда если и уступал головному, то только размерами, а никак не вычурностью внешнего вида. Его высокая труба была увита бусами и гирляндами, металл корпуса изукрашен разноцветными надписями на сотне языков, полудрагоценными камнями и вставками из цветного стекла.

Пространство между водонапорной башней и железнодорожными путями представляло собой сплошной праздник: цветастые палатки с диковинными товарами и разными вкусностями, навесы с верстаками и станками, где паяли, лудили и починяли всё на свете. Тут же располагался помост для оркестра, который сейчас настраивал свои инструменты, загон с дрессированными животными, и много всего прочего, что сопровождает любое события ярмарочного духа.

— Нормально, — сказал Виньярд.

Он остановился на пригорке, скинул рюкзак и принялся приводить себя в порядок: кому захочется иметь дело с запыленным типом в потной футболке и с грязной рожей? Поезд-то вот он, никуда не денется! Поэтому — плащ отряхнуть, ботинки — почистить, морду — умыть из фляги… Портупея привычно легла на талию, мачете и револьверы пристроились на бедра… Так было гораздо лучше!

Сью направился по кругу, мечтая обойти поезд со всех сторон и осмотреться. В конце концов — нужно было понять, с кем именно он имеет дело!

Виньярд как раз зашел за водокачку, когда уловил за своей спиной движение и тут же— «щелк» — развернулся, одновременно выхватывая револьверы, чтобы с удивлением обнаружить прямо перед собой молодого мужчину в кожаном плаще, тяжелых сапогах, гладко выбритого и с ужасно растрепанной шатенистой шевелюрой. В руках этот импозантный джентльмен сжимал два невероятных размера автоматических пистолета, а крышки кабур на бедрах только-только заканчивали обратный ход, стукаясь застежками…

Сью смотрел на незнакомца, незнакомец смотрел на Сью. Постепенно парня начинала пробивать на улыбку — это была какая-то комедия! Они были похожи как двоюродные братья! Ну да, у этого типа плащ был из крокодиловой кожи, а вместо ботинок — сапоги на каблуках со стальными подковками, и револьверам он предпочитал какие-то ручные мортиры в форме пистолетов, богато украшенные золотой насечкой, но… Сама манера держаться, прищур, поза — всё это каждое утро представало перед глазами Виньярда в зеркале!

— Пф-ф-ф, — не выдержал Виньярд и сунул револьверы в кабуры. — Я не буду стрелять в свое отражение!

— Действительно, — сказал мужчина и тоже спрятал оружие. — Почему я тебя не знаю? Ты вообще кто такой, бро?

Бро? Виньярд хмыкнул. Такого он давненько не слышал.

— My name is Sew! How do you do? — он точно понимал англик, этот джентльмен в крокодиловом плаще. — Сью Виньярд я.

— Виньярд? — поднял бровь незнакомец. — Никогда про таких не слышал… И это престранно. Я — Боуи Мальборо, это мой поезд.

— Барон? — поднял бровь в ответ Виньярд.

— Барон и есть. Пойдем уже, бро, — он поманил парня за собой и зашагал к железной дороге, абсолютно не беспокоясь за тыл.

Еще бы — с его реакцией и беспокоиться! По всему выходило — если этот Боуи Мальборо и уступает в скорости Сью — то совсем ненамного. Да и грация у него была соответствующая. Подхватив рюкзак, парень потопал за бароном. Тот по-хозяйски, напрямик пересекал ярмарочную площадку, и со всех сторон сыпались вопросы. На англике, на сарацинском наречии и на альтрайтском, балканском и еще на десятке других языков и говоров.

— Боуи, где ты нашел этого бро?

— Ты откуда, бро?

— Выпьешь, бро?

— Эй, а он женат?

— А из кого у тебя плащ? Из коммодского варана?

— Классные пушки, бро? Где такие берут?

Потом подбежала ребятня и вопросов стало еще больше, и у Виньярда чуть не взорвалась башка. Спасла его замаячившая впереди лесенка запасного паровоза. Мальборо вспорхнул по ней ласточкой и протянул руку:

— Давай рюкзак.

Сью криво ухмыльнулся, подал барону поклажу и — р-раз! Грохнул подошвами ботинок по железному полу вагона, крутанув любимое сальто в прыжке.

— Силен, бро! — этот трюк явно произвел впечатление. — Пойдем, выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем…

Последняя фраза прозвучала уже po-russki. Это вообще было, видимо, в духе шелта — говорить на нескольких языках сразу, перескакивая с одного на другой. И умение распознавать весь этот лингвистический кошмар и участвовать в общении и послужило одним из определителей свой-чужой в случае со Сью. А еще — это невероятная схожесть в стилях одежды. Плащ и два пистолета (револьвера) среди мужчин-шелта были признаком определенного статуса. Судя по всему, так одевались и вооружались боевики, воинская элита.

Пока Виньярд шел за Боуи Мальборо по вагонам, они повстречали пятерых таких — от пожилого мужчины с аккуратной эспаньолкой до совсем молодого, смуглого и румяного паренька с кудрявыми волосами. Их плащи были, конечно, не крокодиловыми, но выглядели тоже круто и зловеще.

Вагоны-мастерские, вагоны-квартиры со всеми удобствами, вагоны-арсеналы, склады… Всё, что угодно! И всё убранство и оборудование ручной работы. Тут нельзя было встретить даже двух одинаковых оконных рам, не говоря уже о ковровых дорожках, узорах на дверях в комнаты-купе, или плафонов для светильников. Везде- завитушки, узорчики, бахрома и бисер…