Террористическая война в России 1878-1881 гг.

Интеллигенция - это голова, сознание общества-тела. Соответственно “левое полушарие мозга” (по мужской структуре) общества - левые- западники, рациональность и свобода, включая неограниченную свободу желаний и инстинктов, а “правое полушарие” - это правые, причем в смысле патриотизма (конечно - не СПС Б. Немцова), и соответственно - ответственность, нравственность, духовность, совершенство.И если в голове порядка и правильных приоритетов нет, то есть нет - “царя в голове”, и голова больная, запутавшаяся или просто дурная, то всё тело обязательно попадет в какую-то неприятную историю, свалится в грязь, получит немало синяков и ссадин или будет биться в жару и конвульсиях очередной революции.

Славянофилы не предотвратили убийство западниками российского императора Александра II, но благодаря их трудам и стараниям в информационно-идеологической борьбе западники не смогли полностью захватить информационное пространство в России, и к концу 70-х славянофилы даже смогли повернуть общественное мнение в патриотическую сторону и свели на нет мощную попытку западных идеологов, называемых ошибочно или умышленно ложно - “народниками”, поднять крестьян на революцию и свергнуть законную национальную власть. Этот драматический период российской истории мы подробнее рассмотрим в следующей главе.

ГЛАВА ПЯТАЯ. Начало терроризма в России

Наши современные западные либеральные идеологи и историки, например Э. Радзинский, М. Веллер и прочие им подобные пытаются найти начало революции 1917 года почему-то именно в начале 60-х 19-го века. Причем не указывают ничего конкретного, а как-то с загадочной “мудростью” на что-то намекают. На самом деле, как мы уже наблюдали - процесс противостояния внутри российского общества начался давно - от Петра Первого, а непосредственно история террора в нем началась с третьего раздела Польши.

Терроризм в России в этот период начался с 1862 г., когда восстание поляков только начиналось, со студента московского университета поляка Петра Зайчневского и с русского студента Сергея Нечаева. Это было уже материализация желаний Белинского, Герцена, Огарева, это был уже “Базаров” в действии. Получилась завершенная логическая причинно-следственная цепочка: левые радикальные теории западников - нигилизм и нигилисты - реальные террористы. Зараженная революционными идеями часть российской молодежи изучала, обсуждала, критиковала, выражала протест во всем, с восторгом смотрела в Европу, в которой часто происходили “интересные” революции, а в России, к их большому разочарованию, было скучно, тихо, застой, - и наконец некоторые из них, самые отчаянные и “безбашенные” созрели до убийств.

Ещё проще было молодым радикальным полякам - у них была святая цель: освобождение их Родины, они не шли на преступление - они жертвовали собой ради своего народа, а убийство российского представителя власти было подвигом. Не случайно, что именно польских студентов часто использовали как боевиков Гершуни, Савинков, Азеф.

Кроме того, ещё в конце 18-го века самый знаменитый масон, мудрец- психолог и теоретик революций А. Вейсгаупт советовал: “Необходимо также, чтобы приобрести приверженность пылких голов, горячо проповедовать всеобщие интересы человечества”. И теперь пылкие горячие головы в России готовы были ради своего народа и человечества взрывать Россию, чтобы её поставить на “цивилизованные” рельсы.

Петр Зайчневский, будучи арестованным, составил в камере Тверской полицейской части (в Москве) прокламацию “Молодая Россия”, в которой есть такие слова:

“Мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка придется пролить втрое больше крови, чем пролито якобинцами в 90-х годах” (много интересного можно прочесть о терроризме в России в книге О. В. Будницкого “Терроризм в российском освободительном движении”, 2000 г., источник цитаты).

Сергей Нечаев (1847-1880 гг.) в ту пору создал даже теорию терроризма - “народной расправы”. Причем Нечаев являлся ярким выражением именно нигилистической революционности с полным пренебрежением и к народу и даже к своим подельникам-террористам.

Н. Былов в своей книге “Черное Евангелие” отмечает:

“Нечаев в своём “Катехизисе революционера” пишет, что революционер обязан отрекаться от тупости толпы. Такие явления как: ложь, перехватывание чужих писем, подслушивание, слежка друг за другом, вымогательство, кража, грабительство, убийства не должны смущать революционера. Кто этого не понимает, того нельзя допускать к служению революции”.

Такое впечатление, что революции делают сатанисты. И такое впечатление, что большевики усердно выдержали заветы Нечаева, ничего не пропустили и всё воплотили в точности.

Иногда некоторые исследователи делают различие между революционерами и террористами, по этому поводу следует отметить, что террористы - это разновидность революционеров, а терроризм - только один из методов решения революционных задач.

Было несколько факторов-причин-очагов терроризма в России, они были не случайны, закономерны. Первая - как результат освободительного движения поляков, ответ на оккупацию, эдакий заслуженный имперской политикой “освободительный” терроризм, продолжавшийся ещё с конца 18 века. Поэтому неудивительно, что когда в 1867 году террориста Дмитрия Каракозова после его покушения на императора, схватили и подвели к Александру II, то император сразу спросил у нападавшего: “Ты поляк?” - “Русский” - ответил террорист. “Почему же ты в меня стрелял?” - недоуменно с удивлением спросил император и был очень расстроен, - что на его жизнь стали покушаться свои, русские.

Этот освободительный патриотизм поляков, как опасность - даже сплачивал российский народ в негодовании, в противоборстве и т.д. Второй фактор - влияние на молодые образованные умы, особенно обучающиеся или путешествующие по Европе, событий в Западной Европе, многочисленные революции и марксизм. Революционная романтика, характерный юношеский возрастной протест и благородная идея продвижения прогресса захватили многие молодые головы.

А когда появился третий фактор - и В. Белинский, А. Герцен, Н. Огарев и прочие их прозападные единомышленники стали поливать “нагревающуюся” российскую молодежь своим “керосином”, то возникновение терроризма среди российской молодежи было уже делом времени.

Опасными лозунгами вооружали молодые горячие головы даже такие, казалось бы, некровожадные люди, как Некрасов: “умрёшь недаром, дело прочно, когда под ним струится кровь”.

Четвертый фактор постепенно вызревал в лице пока тихо-агрессивного еврейского сообщества, уже давно находящегося в противостоянии с российской властью. Евреи активизировались примерно через 10 лет, к концу 70-х, перехватили инициативу и лидерство во всем революционном движении. А пока они наблюдали за реформами императора, которые совершались в их благо. Итак, мы видим в российском обществе протестный пучок из четырёх веток (очередная тетрактия).

Эта протестная часть российского общества восприняла реформы как результат проигрыша России в Крымской войне, как вынужденную уступку и отступление русского монарха, и поэтому стала ещё более ехидно и зло относиться к российскому руководству, требуя новых либеральных уступок, пытаясь принудить к дальнейшим либеральным шагам. А когда Александр II приостановил реформы к концу 60-х, тогда уж совсем критика переросла в терроризм.

Хотя любопытно то, что ещё до приостановления реформ, и сразу после их начала и после отмены крепостного права в 1861 году стали формироваться агрессивные кружки нигилистов, среди которых в 1861 году была сформирована радикальная, революционная организация “Народная воля”.