The marriage stone

Грустно, но его переживания также были связаны с Флер Делакур. Дело в том, что она встретилась с Биллом, и заехала, чтобы пожелать всем счастливого Рождества. И хотя Сириус, из соображений безопасности, оставался в своей анимагической форме, он, похоже, как и все большинство мужчин в комнате, оказался под чарами красавицы-вейлы. Похоже, что иммунитет к ним был только у Артура и Ремуса.

Гарри с изумлением наблюдал, как остальная мужская половина Уизли увивается за красивой девушкой-вейлой. Он, без сомнений, считал Флер красивой - но она не производила на него такого впечатления, как на остальных. Даже на четвертом курсе мальчик уже заметил, что его реакция на вейл не такая, как у остальных. И все равно, забавно было наблюдать, как остальные не сводят с нее восхищенных глаз, и на их лицах застывают самые дурацкие, слащавые выражения. Она не была чистокровной вейлой, и потому не вызывала полное безумие. Но, очевидно, мужчинам Флер все равно очень и очень нравилась.

Он увидел, как Джинни и Молли лишь недовольно воздели глаза, глядя на такое поведение, но промолчали. Гермиона, подарив Рону самый взбешенный из возможных взглядов, покинула их и ушла к Молли на кухню. Ремус вежливо поприветствовал Флер, постоял немного в стороне, недовольно наблюдая, как одна собака-грязнуля часто-часто виляет хвостом, радостно наблюдая за тем, как девушка-вейла воркует, разговаривая со «сладким щеночком» и чешет ему за ухом. Так очарованный оказываемым ему вниманием, Сириус даже не заметил, когда Люпин покинул дом, чтобы подышать свежим воздухом.

Грустно покачав головой, Гарри последовал за Ремусом. Мужчина стоял на дальнем конце крыльца, потерянно глядя на серое небо. Похоже, снова собиралась снежная буря.

– Ты в порядке, Ремус?
– осторожно спросил мальчик.

Тот повернулся в его сторону, и на мгновение Гарри показалось, что в спокойных янтарных глазах вспыхнул холодный желтый огонь. Глаза Поттера, скрытые большими очками, начали расширяться. Оборотень быстро отвернулся.

– Я в порядке, Гарри, - глухо сказал он.

– Она вейла, - объяснил тот на всякий случай - вдруг оборотень не знал. Мальчик был уверен, что Ремус раньше не встречался с Флер, хотя и слышал о ней на Тримудром Турнире.
– Они ничего не могут с этим поделать.

– Она наполовину вейла, - поправил его Люпин.
– Оборотни очень чувствительны к запахам. Что же касается того, что с этим ничего нельзя поделать - ничего подобного, можно попробовать. Она ведь не влияет на тебя или на Артура.

Гарри пожал плечами.

– Не знаю, почему так. Ее чары никогда на меня не влияли. Думаю, Артур просто… - он почти сказал «слишком влюблен в свою жену, чтобы обращать внимание еще на кого-то», но тут же понял, что лучше промолчать, чем сказать нечто, что окончательно опорочит Сириуса в глазах его друга.

– Да, на Артура она определенно не влияет, - согласился Ремус, хотя Гарри и не закончил предложение.

– Я просто имел в виду… - мальчик остановился и Люпин вздохнул.

– На Сириуса тоже не влияют чары вейлы, - сказал ему оборотень.
– Он слишком сильный волшебник, и в своей анимагической форме и вовсе им не поддается. Он просто так себя ведет, потому что ему это нравится. Ему нравится быть в центре внимания, то, что его ласкает красивая женщина, а остальных мужчин в комнате попросту игнорирует.

– Но ты все равно ревнуешь, - тихо сказал Гарри.

Ремус удивленно поднял голову, и неожиданно смущенно покраснел.

– Как ты…

– Я вижу, как вы смотрите друг на друга, - сказал Поттер.
– И я видел, как он с тобой флиртует. Это сложно не заметить - то, как он постоянно дотрагивается до тебя. Его двусмысленные выражения.

– Ты не возражаешь?- с сомнением спросил Люпин.

– Конечно, нет, - уверил его Гарри.
– Думаю, это здорово. Вы созданы друг для друга.

Ремус уныло пожал плечами.

– Я в этом не уверен, - пробормотал он.

– Тебе он нравится, не так ли?
– нажал на него Поттер.

– Все гораздо сложнее, - сказал Люпин, и в его глазах застыла грусть.

– Потому что ты оборотень, - кивнул Гарри.
– Знаю. И Сириус тоже об этом знает.

Ремус посмотрел в сторону дома.

– Если бы он правда понимал, то не был бы сейчас там и не строил бы из себя идиота. Он не понимает, как сложно для волка держать при себе инстинкты своей территории. Она милая, невинная маленькая девочка, влюбленная в Билла Уизли, а все, о чем я могу сейчас думать - это как бы не броситься туда и не отгрызть ей руки, за то, что она прикасается к Сириусу.

Его слова лишь подтвердили подозрения мальчика, объясняя желтый злой огонек, который он видел в глазах мужчины. Люпин был одним из самых спокойных, вежливых людей, которых он только встречал за свою жизнь, но это не меняло того факта, что внутри него жило чудовище.

– А ты когда-нибудь задумывался, почему Сириус так ведет себя?
– спросил Гарри.

Оборотень растеряно посмотрел на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Ремус, он полностью доверяет тебе. Он знает, что ты никого не обидишь - знает, что ты не позволишь волку выйти наружу. Черт, даже тогда, в ту ночь, когда вы впервые встретились после стольких лет, и ты обратился в волка перед всеми нами, он сначала пытался разговаривать с тобой в своем человеческом обличии. И это несмотря на то, что он знал, что ты не принял зелье - мой крестный сказал, что доверяет тебе, твоему сердцу, человеку в тебе. Но ты прав, Сириусу нравится быть в центре внимания. А ты когда-нибудь думал, что он просто пытается заставить тебя ревновать, чтобы ты обращал на него внимание, хотя бы так же, как это делает Флер.

Ремус удивленно замер - похоже, это не приходило ему в голову.

– Гарри, заставлять оборотня ревновать - опасно. Ревнивый оборотень - это не то, что кому-то стоит видеть. У нас есть два состояния - или мы спокойны, или в ярости. Ничего посередине быть не может.

– Я и не говорил, что это хорошая идея, - признал Поттер.
– Но мы ведь говорим о Сириусе. Он действует импульсивно. Дай ему шанс, и он повзрослеет, в конце концов.

Люпин ласково посмотрел на него.

– Знаешь, забавно - то, что ты сказал, было так похоже на Джеймса, не подростка, а уже взрослого Джеймса Поттера. Он часто давал хорошие советы.

Гарри довольно улыбнулся.

– Дай догадаюсь, принимать советы он совершенно не умел.

– Это точно, - усмехнулся Ремус.
– Возможно, именно поэтому он потратил целых семь лет, пытаясь добиться того, чтобы твоя мать хотя бы заговорила с ним.

Они услышали, как дверь в дом открылась, и мгновение спустя из нее рысью выбежала большая черная собака, оглядываясь по сторонам. Увидев Ремуса и Гарри, она радостно завиляла хвостом и побежала к ним, и мальчик подумал, что, судя по тому, как она прижала уши, она выглядела виноватой.

– Вспомнишь - он и появится, - проворчал Люпин. Его голос внезапно стал таким низким, что эта фраза больше напоминала рык.

Мягколап сел и с надеждой посмотрел на них обоих. Его хвост энергично постукивал по деревянным ступенькам.

– Понравилось общаться с Флер?
– спросил Ремус обманчиво мягким голосом.

Собака перестала вилять хвостом, и уши ее любопытно полезли наверх.

– Да, уверен, понравилось, - вздохнул Люпин. Он хлопнул Гарри по плечу.
– Пойду, пройдусь, скоро вернусь.
– И с этими словами он спустился по лестнице и направился вперед, в поле. Мягколап угрюмо уставился ему вслед.