Тихие Клятвы

Обнажившись, он взял в руку свой налившийся член и начал поглаживать себя. — Раздвинь для меня ноги, детка. Покажи мне, что принадлежит мне.

Согнув колени, я развела их в стороны.

Пресс Коннера напрягся, и он крепко обхватил себя руками, практически сжимая свой член, словно пытаясь сдержать себя. — Скажи мне, что ты принимаешь противозачаточные, Эм. — Его слова были такими же грубыми, как гравий, сыплющийся на асфальт. Я чувствовала, как каждое слово скребет по моей коже, нагревая меня изнутри.

— Я сделала укол перед свадьбой.

— Спасибо, черт возьми. — Он отпустил себя и забрался на кровать, его губы ненадолго прильнули к моему соску, а затем поднялись, чтобы захватить мои губы. — Я не хочу… чтобы между нами… что-то было, — сказал он между поцелуями. — Я хочу увидеть, как ты испачкаешь мой член красным. — Он покачивался, потираясь своим стволом о мои складки.

Его тяжелое тепло было невероятным. Я уже была настолько мокрой от его вида, что он плавно скользил по моему набухшему клитору, жаждая большего.

— Коннер, а как насчет… других вещей? — Я не хотела прерывать наш момент, но я должна была спросить. — Ты чист?

— Детка, это моя работа — защищать тебя во всех отношениях. Я бы никогда не подверг тебя такому риску, если бы это было не так. — Он сжал мои руки над головой и провел соблазнительную дорожку губами по моему телу. Щетина на его челюсти щекотала и дразнила, в то время как его губы ласкали, а зубы пожирали. Я чувствовала себя под ним богиней, которую боготворили и обожали.

Когда его рот сомкнулся над моей сердцевиной, голод, какого я никогда не знала, сжал мои легкие. Я глотала воздух, широко раскрыв глаза, но ничего не видя. Он лизал и сосал, доводя интенсивность моего наслаждения до безумия. Пока он владел моим телом своим языком, его пальцы работали над моим входом. Сначала один, потом два. Он ввел их в меня, растягивая и успокаивая одновременно.

Давление ощущалось так чертовски хорошо. Так полно. Вскоре я кончила с силой, наслаждение хлынуло на меня, пропитав меня до костей. Он выжал из меня последние капли, а затем двинулся вверх по моему телу. Я чувствовала себя слишком чувствительной для большего, но легкое толчок его члена у моего входа пробудил новую жажду жизни. Как будто мое тело знало, что ему еще предстоит получить то, чего оно желает.

Его руки снова нашли мои, удерживая их над моей головой, моя грудь была прижата к его груди. Его губы оставались приоткрытыми, словно каждый сдерживаемый вздох еще больше погружал его в безумие. В его светящихся голубых глазах искрился конфликт между бездумной похотью и защитной преданностью.

— Трахни меня, Коннер. Я готова. Мне это нужно.

И с этой простой просьбой все притворство сдержанности исчезло. Коннер погрузился в меня, пока не натолкнулся на мое сопротивление. Он еще не вошел до конца, но я уже чувствовала, что разрываюсь от полноты. Я задыхалась, пытаясь привыкнуть к чужому ощущению. Он воспользовался этой возможностью, чтобы завладеть моим ртом, его язык глубоко проник в мой, чтобы отвлечь меня, как раз перед тем, как он глубоко вогнал в меня свой член. Он вырвал крик из моих губ, успокаивая боль своей лаской.

— Это моя девочка. Худшее позади, детка.

Я кивнула, грудь вздымалась от напряжения. Однако жжение быстро прошло, и я оценила ситуацию, сжав внутренние мышцы.

Коннер зашипел, его спина непроизвольно выгнулась. — Еще раз так сделаешь, и все закончится слишком быстро.

Я улыбнулась, из моего горла вырвался небольшой смешок, который только усилился, когда я снова сжала его и добилась от него еще одного стона. Хотя мой смех быстро умер, когда он изменил ситуацию, его собственная усмешка заставила его набухнуть внутри меня.

Боже, он был невероятно приятен.

Я бессовестно стонала.

Как так получилось, что я чувствовала его каждой своей частью? Как будто изнутри он получил доступ к магистралям и дорогам моего тела и мог управлять мной, как мастер-кукловод.

Коннер начал легко входить и выходить из меня. Каждое движение вперед-назад сопровождалось писком удовольствия, когда он терся о тот сверхчувствительный пучок нервов глубоко внутри меня. Я начала двигаться вместе с ним, потерявшись в древнем танце, который мое тело, казалось, знало без инструкций и указаний.

Он положил руку под одно из моих коленей и прижал мою ногу назад, выгибая меня так, чтобы усилить эффект от его движений.

— Я кончаю быстро, чтобы тебе не было слишком больно, но в следующий раз… — Он прикусил мою нижнюю губу, а затем начал входить в меня со свирепостью дьявола, бьющегося о врата ада.

Бархатное обещание чего-то большего свернулось в глубине моего живота. Казалось, оно висело совсем рядом, как луна в безоблачную ночь. Уже насытившись оргазмом, я не была обеспокоена своей неспособностью ухватить эту аморфную искру. Более того, я была заинтригована и полностью погрузилась в ливень наслаждения.

Когда из глубины Коннера раздался гортанный гул, я была поражена тем, что почувствовала, как его ствол набухает и пульсирует внутри меня. Все его тело содрогалось, когда его движения медленно ослабевали.

Не дав себе времени опомниться, он снова встал на колени и наблюдал, как извлекается из меня. Его глаза блестели от удовлетворения.

С другой стороны, я начала паниковать, чувствуя, как свидетельства того, что мы сделали, просачиваются из моей сущности. Я начала сжимать ноги, но руки Коннера быстро зафиксировали меня на месте.

— Я испорчу простыни, — напомнила я ему, смущаясь.

Его глаза не отрывались от моей киски. — Да плевать. Нет ничего сексуальнее, чем смотреть, как моя сперма капает из твоей мокрой киски. — Он нежно провел пальцем по моей дырочке, заглатывая и вдыхая аромат наших совместных соков. Свет в комнате был слабым, но все же его было достаточно, чтобы я могла различить красный оттенок блестящей влаги.

— Я никогда не ожидал, что женюсь на девственнице, и не испытывал особой потребности трахнуть ее, но, черт возьми, если мне не нравится знать, что мой член — единственный, который ты когда-либо будешь знать. — Его глаза наконец-то поднялись на мои.

Мои губы причудливо изогнулись в уголках. — Я никогда не собиралась беречь себя для брака, но, черт возьми, я рада, что сделала это.

Между нами возникла странная близость, пока наши глаза оставались прикованными друг к другу. Она нагрела комнату пугающим электрическим током.

Стиснув челюсти, Коннер соскользнул с кровати. — Оставайся там, — пробормотал он и направился в ванную. Когда он вернулся, в одной руке у него была влажная мочалка, а в другой — сухая. Я была приятно удивлена, когда он осторожно протер мою дырочку влажной тряпочкой, и обнаружила, что он нагрел ее до успокаивающей температуры. Удовлетворившись своей работой, он вытер меня насухо, а затем протянул руку, чтобы помочь мне подняться. — Тебе нужно пописать, а потом принять обезболивающее.