Тихоня

– А вы едите детей? – спросила она.

Я подумал.

– Только тех, что плохо себя ведут, - ответил на полном серьёзе я. Я вообще не понимал, как с детьми общаться. – Хотя те, что ведут себя хорошо, вкуснее.

Теперь задумалась малышка.

– Я откуда вы знаете, если их не едите?

Беспощадный, но наверняка имеющий какой-то смысл разговор тянулся минут пятнадцать. Теперь я решил, что Василису нужно убивать медленно, очень медленно и невероятно мучительно. А потом девочка ввела меня в ступор.

– Я не люблю чужих людей, - сказала она. – Я с ними даже не разговариваю. Только с Василисой и ещё с няней, но Васю больше люблю. Она как я. Всех боится. Даже ребят из группы. Её нельзя обижать. Поэтому я с вами разговаривать и пришла. Вы же её не обидите?

– Эм…нет, - стушевался я.

– Обещаете?

Я кивнул. Девочка удовлетворилась моим ответом и ушла. Я отсчитал ещё пять минут и встал, идти нужно. Человек, который может дать мне нужную информацию вот именно в это время примерно и просыпается, выходит, являя себя городу и людям его населяющим. Прошёл по широкому коридору в комнату. Заглянул. Василиса сидела в кресле и обнимала девочку. Та к ней прижималась, гладила по коленке подбадривая. Вася её в ответ по волосам. Незатейливая такая сценка, однако вдруг снова умиляет лягушонка , может не убивать её прям так сразу?

– Социальный великан готов к транспортировке вверенного груза, - пробасил я.

Катерина вздрогнула, девочка улыбнулась, Васька встала. Правильно, хватит рассиживаться, маньяки сами себя не поймают, и всяческие плохие люди тоже. Снова вниз в зеркальном лифте, мимо консьержа, в серый автомобиль.

К пельменной, что функционировала тут с самого моего детства мы добрались быстро. Где сейчас жил Геннадий я не знал, но завтракать, когда обычные люди уже ужинают, он много лет ходит сюда. Главное дождаться. Васька уснула, свернувшись калачиком на неудобном сиденье, я мрачно размышлял на тему, как я вообще до такой жизни докатился. Смутно, на заднем плане маячил домик в горах, словно недосягаемая мечта, в этом мире сексуальных лягушат, долговых расписок и обещаний семилеткам.

А Васька вдруг во сне всхлипнула. Я насторожился, даже не сразу и поняв. Чего это она во сне ревёт, словно мало наяву рыдала! И что ей снится, вообще? Но обдумать не успел, потому что… у Василисы зазвонил телефон. Телефон, твою мать!

– Телефон! – рявкнул я. – Какого хрена у тебя телефон?

Василиса подпрыгнула, телефон из кармана шорт достала. Старенький совсем, где нашла его?

– Катерина дала, - пояснила она.

Голос дрожит, телефон в руках трясётся. Меня боится? Да неужели! Верится с трудом.

– Сюда дай, - потребовал я.

На экране светится незнакомый номер. Трубку не взяли, звонят снова. И кто это такой настырный?

– Так твой принц маньячный, - снова сказала Василиса. – Катерина мне конечно не подруга, но Аришка нас сильно связала за эти годы. Вот и не отказала в просьбе… Раскидала везде, где смогла в сети объявление, что тот, кто необычным образом потерял нечто важное вечером неделю назад в мамином дачном посёлке должен звонить на этот номер… Трубку брать будем?

Глава 15. Василиса

– Голову оторву, - спокойным голосом сказал мутант.

И я вдруг поверила, что возьмёт и оторвет. Даже вжала её в плечи, словно это смогло бы уберечь. Вот как с ним, с Елисеем, если он то притворяется недалёким увальнем, то целуется так, что искры из глаз, то смотрит и бежать прочь хочется со страху. Сейчас хотелось бежать. Я протянула телефон на ладони. Он заливался. О боже, какой мужчина, неслось из крошечного динамика удивительно громко и я думала, да, такой вот. Мужчина. Только детей он не делает, а ест, как Аришка мне нашептала на ухо, предостерегая.

– Трубку брать будем? – робко пискнула я. – В третий раз звонят…

– Бери, - равнодушно кивнул он.

Словно само спокойствие, а от взгляда мороз по коже. И вообще, он сам мне разрешил действовать! С этой мыслью я осмелела и трубку все же взяла. Где-то там, никогда не понимала, как сотовая связь работает что-то щёлкнуло, затем хрюкнуло. Помехи, подумала я. Как оказалось, подумала неправильно.

– Алло, - спросила, навесив на себя равнодушность.

Я спокойна. Я леди-гангстер. Сама хладнокровность. Маньяков не боюсь. Я их парой ударов гантели укладываю. Жаль только, не взяла с собой гантелю, с ней было бы куда спокойнее.

– Алло! – буквально крикнули мне в ухо, да так что я поморщилась и трубку от уха отодвинула подальше.

– Алло! Вы меня слышите.

– Определённо слышу, - ответила я, перестав бояться. – Вас наверное половина района слышит.

– Это хорошо! – снова крикнули мне. – Мне дочка ваш номер дала! Я там, на даче, летом поросят развожу. Весной, значит, покупаю, все лето кормлю, а осенью и мяско молодое и сальце.

– И? – вот теперь то я знала, откуда порой так навозом тянет.

– Поехал в аптеку я, вернулся, это аккурат в тот день и было, смотрю, Трамп значит и Обама на месте, а Клинтона нету, то ли убег, то ли спёрли… Вы мне если его вернёте, я вам вознаграждение. Вернёте?

Я хрюкнула то ли со смеху, то ли в истерике. По ту сторону хрюкнул то ли Трамп, то ли Обама. На Елисея я старалась не смотреть, наверняка на его лице чётко читается – ну, я же тебе говорил…

– Извините, - выдавила я. – Но поросёнка мы не видели.

– Я сала кусок два кило! Или даже целую ляжку!

– Нет, спасибо, - вежливо отказалась я и сбросила звонок.

И замолчала, ожидая слов мутанта. Елисея, то есть. Я называла его то так, то эдак, в зависимости от ситуации. Но он молчал, удивительно даже. Я робко повернулась к нему, и поняла, что он занят отнюдь не мной и моими поросятами. Он напряжённо смотрел на дорогу. А там ничего примечательного, темнеет уже, порядочные люди по домам разошлись, ну, или стремятся туда. По тротуару не торопясь, глядя себе под ноги шёл мужичок. Щупленький такой, заморыш совсем, в тельняшке и потертых штанах, провисших на коленях. Я проследила за взглядом мутанта – интересовал его именно заморыш. Чудные дела творятся.

Заморыш отбросил сигарету, которую смолил на ходу и толкнул дверь закусочной. Закусочную эту я знала, не раз мимо проходила, правда, внутрь ни разу не заглядывала – хорошие девочки в таких местах не отираются, контингент здесь специфический.

– Телефон отдай, - раздался голос Елисея.

А я то надеялась, что он про него позабыл, отвлекшись. Вздохнула печально, положила телефон на протянутую ладонь. Телефон, пусть и старенький, но приличной диагонали, на мутантской ладони гляделся совсем игрушкой.

– Никакой больше самодеятельности.

– Ты сам разрешил…

Мутант отмахнулся от меня, как от надоевшей мошки. Не я занимала его мысли, что прискорбно. Потом засунул телефон в карман джинс, и, прежде чем выйти повернулся ко мне.

– Одно из важнейших правил. Где тебя оставили, там ты папочку и ждёшь. Понятно?

Я кинула, ну, че непонятного-то? Мутант ушёл, дверь закусочной пронзительно скрипнув его от меня скрыла. Жаль, что телефон отнял, я бы хоть в игрушку какую поиграла. На город наваливались сумерки, район не сказать, что уж совсем приличный – в нашем городе приличных на пальцах одной руки перечесть. И то, пальцы останутся. Я сижу здесь совсем одна. Сразу вспомнился мой обычный страх. Нет, темноты я не боялась, но опасалась людей, которых она могла прятать. Ситуаций, в которые можно попасть. Нет, хорошие девочки должны сидеть дома, там тепло и безопасно.