Тиран на замену

– Я оставлю в твоей комнате чемодан снова?
– неожиданный вопрос не удивил Сарона.
– Только в вашей с парнями комнате не появляются чужаки. Если кто залезет, то ему точно не поздоровится.

– Да. оставляй, - не дослушав, Сарон подхватил экстренный чемоданчик, спрыгнул с подоконника и засунул к себе в шкаф.
– Не расстраивайся так. Разберемся с суматохой, и я помогу тебе вернуть все в прежнее состояние.

– Спасибо.
– прошептала я с легкой улыбкой.

Сарон улегся на подоконнике, задрав ноги на стену. Эдакий обиженный романтик, который сделал для тебя все. а ты для него малюсенькую услугу зажала. Пожалуй, я слишком грубо подумала о нем: даже если в его голове роились подобны мысли, Сарон был выше этих домыслов на две-три головы и не обращал внимание на подобные глупости примерно также, как я старалась не замечать окружающую действительность.

Глава 8: Мертвый щеночек

Недалеко от спальной комнаты тоже была темная ниша, и сейчас в ней клубилась тьма. Я вздрогнула и поежилась, от накатившего морозца, собираясь поскорее уйти... куда-нибудь. Меня не волновало куда, только бы сбежать от неприятного ощущения слежки. Только повернулась к той нише спиной, как ноги отказались слушаться? Кукловод? Обернувшись, поняла, что это был не он, а мой страх и ужас.

Из клубящейся тьмы появилась бледная мускулистая рука Вольсхого и поманила меня к себе. Неужели?.. Могли?.. Он не мог подслушать разговоры во время собрания! Тогда он уже узнал, что я проболталась, да? Тогда мне точно не следовало слушаться и подходить к нему, чтобы Сарон не выбежал на мои крики. Если хотя бы один вообще будет... Медленно отступая, я делала маленькие шажки назад, готовая вот-вот рвануть в противоположном направлении.

Тьма метнулась ко мне раньше и облетела меня, сковав ноги в два счета и поднявшись до спины стеной. Отступать больше было некуда. Вольсхий игрался со мной, как хотел, и сейчас он впервые показал себя того, какого я знала шесть лет назад. В нем все еще живы легкомысленность и жажда наживы, как и желание вести развлекательный досуг, а не обременительный быт. Стремление к власти объясняло его становление ректором академии, ведь адепты - будущее империи, которое он мог взять в свои руки.

– Не пугайся. Есть короткий разговор.
– прошептал Вольсхий, и его тьма потянула меня в нишу. Там загорелась цветными огнями арка потайного хода, и каменная кладка камешком за камешком исчезла, пропуская нас в другой коридор.
– Много времени он не займет.

Вот только никакого коридора за аркой не было. Крохотное помещение было больше похоже на подсобку для хранения тряпок, ведер и швабр. Вольсхий стоял на расстоянии вытянутой руки, несмотря на то что я отдалилась от него по максимуму, вжавшись в закрывшуюся за мной арку.

– Что вы от меня хотите, монрес ректор?
– попытка удержать самообладание трещала по швам, готовая вот-вот провалиться.
– Я не... Ничего...

– Пытаешься бунт против меня поднять? Не ты ли надоумила любовничка?
– по-хамски поинтересовался Вольсхий, склонившись к моему лицу.
– А я-то уж думал, что ты весь задор за шесть лет спокойствия потеряла. Раньше такая бойкая была. Смелая. Даже меня ограбить попыталась... недалеко, правда, ушла, но все же...

От того более жутко звучали его слова, что мы находились в кромешной темноте, не пропускающей ни лучика солнца. Хуже, что я не видела, сколько за его спиной клубилось тьмы некромантской силы. Из адептов никто не мог материализовать силу. Даже Сарон только недавно начал тренировки по материализации, неуспешные на начальном этапе.

– Оставь все, как было. Рейсланд. Пожалуйста, - умоляла я, потому как другой тон разговора он воспринимал исключительно как вызов.
– Всего один год. и мы уйдем отсюда. Разве это так сложно?
– уж за три сезона я придумаю, что делать с рабской печатью. По факту, уже знала, но не продумала, как это провернуть.

– Хорошо, - неожиданно согласился Вольсхий. Я не поверила своим ушам и оказалась права. Он совсем низко склонился, царапая дыханием левое ухо.
– Покажешь на что способна на проверке и вот тогда поговорим. Отличишься в позитивную сторону, и я не только оставлю для тебя все. как есть. Еще и подсыплю какой-нибудь стипендии. Ты ведь никогда не сталкивалась со стипендиями? С такими маленькими и очень приятными поощрениями адептов за отличную учебу.

Денежное вознаграждение за отличную учебу? Дайте два! Вот только речи Вольсхого были сладки, как сахарный сироп, и наверняка заканчивались также быстро.

– Из-за самоуправства Мариона Разэла мои товарищи загремели в лазарет! Мы потеряли нашего общего друга! Семирский умер, и своей смертью спас тебя, Рейсланд.

Чем ближе нависала надо мной угроза (сейчас в буквальном смысле), тем лучше работал мой мозг. Я тут же вспомнила, как Вольсхий признался Разэлу. что чуть-чуть не погиб, если бы я не остановила его. Если бы я этого не сделала, то мы бы все погибли под землей, но озвучивать большинство мыслей не стоило. Нужно было давить Вольсхого, пока Марион Разэл где-то бегал и не мешал своей бестолковой и разрушительной для моих планов поддержкой.

– Разве Семирский погиб бы, если бы Марион Разэл не отослал нас на верную гибель?
– напирала я, хотя делать это в замкнутом пространстве было крайне неудобно.

Вольсхий не нашелся с ответом, отправив меня в столовую на обед. А я поняла, что наконец-то победила. Пусть это был всего лишь одно маленькое столкновение, но Вольсхий отстранился от меня, открыл проход в арке и вытолкнул меня из закутка. Взлохмаченная и довольная, наконец-то перевела дух и пошла туда, куда послали. Уж драгары с обедом меня никогда не обижали!

Какой же наивной я была, как только с Вольсхим разделалась... Началось довольно неплохо. На подходе к столовой я почувствовала превосходный запах отлично прожаренной отбивной и, сглотнув голодную слюну, летящей походкой вошла в царство драгаров. Столовую отмыли. Каждый ее уголок сверкал чистотой, а с потолка сняли всю паутину. На половину окон повесили тяжелые шторы, а на другую пока только прибили карнизы.

Как бы тяжело не было, пришлось согласиться, что в цитадели наводили порядок. Раньше заниматься уборкой было просто некому, а сейчас... а сейчас все изменилось. Не угрожай моей жизни опасность и имей я приписанную мне седьмую ступень некромантии, то я только бы порадовалась преображению академии. Но нет. Не та ситуация была у меня и большинства наших адептов.

И мой любимый стол у самой раздачи занят - ни одного свободного местечка не осталось. Вздохнув, я поплелась к раздаче. За обедом я впервые встала в очередь! Передо мной человек тридцать, не меньше! К прочему ужасу добавились грязные столы. Мы зачаровывали тряпки, и если кто проливал суп или еще как-нибудь насвинячил, то простенькие чары прибирали в течение нескольких секунд.

С потоком в тысячу человек тряпки не справлялись. Они корячились, влетали друг в друга, потеряв ориентацию и падали на пол. Зато с каким удовольствием я смотрела на чужаков, поскользнувшихся на грязных и склизких тряпках. Их подносы взлетали и опрокидывались им на головы.

А еще я впервые на собственном опыте прочувствовала, что некроманты не ели мясо. В руках сильных некромантов жареное куриное крылышко способно затрепыхаться и истечь кровью. Слабым выглядеть никто не хотел, а потому мясо никто не ел. Пророщенная соя, бобы, свежеснесенные яйца, молоко, на которое у меня аллергия, хлеб, сыр, масло и макароны. Все продукты явно были телепортированы из Роуга или откуда подальше Еще неделю назад мы ели различные виды рыб, мяса, птицу...

Но реальность страшнее. Питаться овощами и кашами целый год я не была готова. И на раздаче ничего сладкого не лежало. Совсем грустно. С подносом я прошла по линии раздачи и ограничилась бутербродом из хлеба и масла, двумя вареными яйцами и стаканом морса. Ничего другого после отобедавших адептов не осталось. Зато за одним из столов, за которым устроились мои соседки-сестры, пустовало несколько мест.