Титановая гильотина

— Тайком? — переспросила Зеленская. — Как революционеры распространяли ленинскую «Искру»?

Кормильцин невесело рассмеялся:

— Видите, до чего мы «дореформировались»? И это при том, Аня, что Воронин и его деловые партнеры еще не всю целиком власть и собственность здесь к рукам прибрали… При таком вот вопиющем бездействии Москвы… пройдет еще года три или четыре… здесь вообще никакие российские законы исполняться не будут!..

Он вышел в меньшую комнату, а когда вернулся в гостиную, принес с собой кейс. Щелкнув замками, Кормильцин вытащил оттуда сложенную газету и передал ее Зеленской.

— Ну вот… Какие-то гады перехватили весь тираж нашего «Вечернего экспресса»…

— Когда это произошло? — спросила Зеленская, разворачивая газету.

— Минувшей ночью… уже под утро. Сохранилась только пара экземпляров, которые я прихватил с собой, когда вчера вечером возвращался домой. Весь остальной тираж был перехвачен какими-то вооруженными людьми и уничтожен под корень.

— Паша, сможешь дать нам хоть один экземпляр? — бегло знакомясь с содержанием опубликованных в опальной газете материалов, спросила Зеленская.

— Если только завтра… надо будет отсветить…

— Дискета есть?

— Тоже завтра передам… Вы же задержитесь у нас еще на пару-тройку дней?

— Хотелось бы завтра, в четверг, пошабашить. Но если понадобится для дела, можно захватить еще и день пятницы.

— Хотите отыграться за наезд со стороны властей? Зеленская в ответ пожала плечами, и этот её жест можно было расценивать как угодно.

— Не далее как в пятницу утром мы собираемся выставить все эти материалы на сайте нашей газеты, — после небольшой паузы сказал Кормильцин. — Несколько дней назад какой-то спец фактически уничтожил наш сайт в Интернете. Мы, конечно, догадываемся, кто нас заказал… Но мы нашли парня, который нам все это дело восстановит и будет впредь приглядывать за нашим сайтом. Я как раз договорился встретиться с ним сегодня вечерочком, потому что днем он трудится в своей фирме…

— Так мы, Паша, наверное, задерживаем тебя? — спохватилась Зеленская.

— Да нет, что ты, времени навалом! — заверил ее Кормильцин. — Встречу с этим спецом я могу перенести и на более позднее время, тем более что он холостяк.

Заметив, что Зеленская обратила внимание на отпечатанный на последней странице газеты анонс главной темы очередного выпуска «Вечернего экспресса», Павел, понизив голос, поинтересовался:

— Ну как, Анна, прослушала ту кассету, что я тебе передал? Ну и как тебе все это?

Зеленская не стала рассказывать, какого страху она натерпелась из-за этого его «подарка» во время задержания и попытки обыска.

А вот содержимое кассеты заслуживало того, чтобы обменяться хотя бы несколькими репликами.

— Паша, ты уверен, что это не фальшивка? — спросила она, возвращая Кормильцину свежий выпуск газеты «Вечерний экспресс».

— Уверен на… девяносто девять процентов.

— Ты ведь не самолично делал эту запись?

— Нет. Но я хорошо знаю человека, который раскопал всю эту историю и сумел разговорить источник.

— Я так поняла, что ваш источник запросил за свои сведения некую денежную сумму?..

— Да, Аня, это так. А что ты хочешь? Мы живем в условиях рынка, когда за хорошие бабки можно купить практически все, даже вот сведения такого рода.

— Ты догадываешься, кто такая эта женщина? И насколько вообще ей можно верить?

Кормильцин несколько секунд колебался, размышляя, в какой степени он может быть откровенен перед столичными журналистами, которые, в сущности, здесь пытаются решать те же задачи, что и он сам (а также те люди, к чьей помощи и поддержке он периодически вынужден прибегать).

— Я уверен, что этому источнику можно верить, — сказал он несколько уклончиво. — Скажу больше. Запись эта была сделана за пару дней до того, как Николай Дмитриевич перенес обширный инфаркт миокарда. Сам ход событий подтверждает, что наш источник был не только искренен, но и прав, высказывая вот такую драматичную версию случившегося. Кстати, пару дней назад эту женщину попытались еще разочек разговорить, посулив ей за новые сведения и подробности на данную тему еще более щедрое вознаграждение. Она не только отказалась разговаривать на эту тему, но и стала открещиваться от своих прежних показаний, не подозревая, что сохранилась запись того разговора…

«Ситуация вырисовывается паршивая, — подумала Зеленская. — Складывается впечатление, что губернатор какими-то своими действиями — или, наоборот, бездействием — сильно мешал части местного чиновничества и крупных предпринимателей. Возможно, он стал помехой для осуществления каких-то крупных проектов, вроде той же „правильной“ приватизации Новомихайловского ТМК. Но как убрать такую крупную помеху? Воспользоваться профессиональными услугами киллера? Но у всех на памяти убийство губернатора Магаданской области, которое повлекло за собой сотни уголовных дел и десятки арестов. Этот урок, понятное дело, многих отрезвил… Очень даже может быть, что для устранения несговорчивого и „негибкого“ губернатора как раз и выбран был такой сценарий, при котором и желанная цель будет достигнута, и в то же время люди, к которым перейдет власть в регионе, окажутся вне всяких подозрений… »

— Ну а что родственники Николая Дмитриевича? — спросила Анна. — Они-то, думаю, сейчас больше всех заинтересованы в том, чтобы вся правда о болезни и методах лечения их родственника всплыла наружу? Ведь среди близких губернатора имеются, насколько я знаю, оч-чень даже влиятельные люди…

— Потому-то и вызвали независимых специалистов из Москвы, — нахмурившись, сказал Кормильцин. — Но уже сейчас ясно, что доказать в этом деле чей-то злой умысел будет очень и очень сложно… По последним сведениям, которыми я располагаю, Николай Дмитриевич, во-первых, неоперабелен, во-вторых, нетранспортабелен, и, наконец, в-третьих, если и протянет еще какое-то время при помощи подключенных к нему систем жизнеобеспечения, то разве недельки две… ну, максимум три…

Закурив сигарету, он спросил:

— Скажи мне, Анна, такую штуку, только прямо… Вы дадите ход той пленке, которую я вам передал на даче? У одного меня, как ты понимаешь, силенок не достанет, чтобы раскрутить т а к у ю историю. У вас, москвичей, совсем другие возможности. Кремль от вас, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки. Или, если угодно, одного информационного залпа…

— Послушай, Паша… — Зеленская бросила на него острый взгляд. — А ты не пытаешься часом выступать в этом деле как… посредник? Кто и сколько готов заплатить за то, чтобы слить на одном из центральных каналов версию подобную той, что мы сейчас с тобой обсуждаем? Давай только прямо, без экивоков…

Паша почесал пятерней в затылке, затем, досадливо крякнув, сказал:

— Нет, так вопрос вообще не стоит… Врать не буду, есть люди, которые могли бы щедро оплатить подобные информационные услуги. Но я и сам не хочу брать на себя повышенные обязательства, потому что никакие бабки, даже самые большие, не стоят человеческой жизни. Другое дело, что как журналист… и, как бы пафосно это ни звучало, как гражданин своей страны, я не могу спокойно смотреть на весь этот творящийся вокруг беспредел…