Тьма и свет

— Погоди. Не надо.

— Мы победили, — выдохнул брат Михал и привалившись спиной к стене, медленно сполз вниз. Ворон на его плече протестующе каркнул, взмахнул крыльями и слетел на пол, принявшись раздраженно скакать, будто заяц.

— Анатоль… — проговорила я, уже понимая, что случилось страшное.

Сама не знаю, откуда появились силы оттолкнуть Степана, а затем избежать ручищ великана Мамая. Я бросилась в келью, ахнув от представшего перед глазами жуткого зрелища.

Я смотрела на лес, раскинувшийся вдали – все, что осталось от стены. Сердце трепыхалось, как у пойманной птицы, когда заставила себя оглядеть келью. Помещение оказалось пустым. Анатоля там не было. Только я помнила, как сражался Михал с Гертрудой, и подошла к краю стены, опустив взор вниз, туда, где на камнях во дворе лежало два тела.

— Нет, — прошептала я и покачнулась, едва не упав следом за Шуйским.

Я не верила своим глазам, но это точно был он.

Аллесианец лежал там, внизу, и не подавал никаких признаков жизни. Рядом с магом, всего в паре—тройке шагов, раскинув руки и уставившись в небо, лежала приоресса обители. Она тоже была мертва.

— Нет! – На этот раз я не отказала себе в диком крике, который буквально вывернул меня наизнанку.

За спиной оказался кто-то из агентов. Я даже не поняла, кто. Меня удержали за плечи, потянули прочь от пролома, но я сопротивлялась.

— Нет, нет! Нет! – Голос сорвался до хрипа. Я заработала локтями и высвободилась из плена спасительных рук.

Анатоль не мог погибнуть! Не мог умереть и оставить меня! Не тогда, когда мы только нашли друг друга! Не тогда, когда я не успела сказать ему самое главное!

— Может, он жив? – Я резко повернулась к двери, оттолкнув Степана. Бросилась вон из кельи и бежала до тех пор, пока не оказалась во дворе. Сама не помню, как промелькнули коридоры, лестницы. Как, разлетаясь, будто бабочки, от меня отпрянули светлые души. Я не успела подумать, отчего их собралось так много у центрального выхода, когда выпрыгнула за дверь и, хрипя от волнения и быстрого бега, поспешила туда, где лежало тело моего аллесианца.

Я бежала так быстро, что почти летела. Дыхание сбилось. Когда я остановилась в нескольких шагах от Шуйского, то едва дышала. Мне казалось, что сердце вот—вот выскочит из груди.

Ноги стали ватными. Передвигаться вдруг сделалось невыносимо больно. Я заставляла себя делать шаг за шагом, глядя на Анатоля и понимая, что он просто не мог выжить. Не мог и все!

Что произошло, пока я стояла в безопасности за дверью? Как шла битва и почему Анатоль теперь лежит мертвый?

Еще шаг… затем другой. Я застыла над аллесианцем и несколько секунд просто смотрела на него, надеясь, что он хотя бы издаст стон или шевельнется. Уже тогда, и я это чувствовала внутри себя, знала: он мертв.

— Как же так? – Слова сорвались с губ тихим стоном. Ноги подкосились, и я осела подле Анатоля. Потянувшись к нему и не глядя на тело приорессы, лежавшее неподалеку, я перевернула Шуйского на спину, подтянула к себе и посмотрела в застывшие глаза мага.

Сомнений не было. Больше не было.

— Нет. – Глаза резануло острой болью. Я закричала снова и снова, когда ощутила волнение холодного воздуха.

— Боги всемогущие! Как же так?

Мала подлетела ближе, встала рядом со мной, опустив взгляд на Анатоля.

За спиной зашумели шаги. Я не обернулась, зная, кто это спешит сюда.

— Софья, — прошелестел голос Степана. Анимаг наклонился ко мне, опустил свою руку на мое плечо и сжал, явно желая поддержать.

— Как это случилось? – Мои губы дрогнули, но голос, что удивительно, прозвучал спокойно.

— Она ударила в последний момент, — ответил Степан. – Слишком быстро. Слишком коварно. Я еще никогда не видел подобного удара. Из рук этой ведьмы сразу вырвалось несколько магических шаров. Она могла убить всех нас, за исключением разве что брата Михала.

— И? – протянула я, шумно вдохнув воздух.

— Михал успел отбить удар, нацеленный на него и на меня. Анатоль отразил удар, предназначавшийся Мамаю… А потом что-то пошло не так…

Анимаг не сумел закончить фразу. Я протянула руку и дрожащими пальцами закрыла глаза Шуйскому, после чего поднялась на ноги и, резко развернувшись к агентам, нашла взглядом некроманта (и где его только носило, пока остальные сражались?) и произнесла:

— Ты же можешь остановить смерть?

— Что? – У Вронцева даже лицо вытянулось от моей просьбы.

— Останови смерть тела, — объяснила я.

— Но… — Поликарп развел руками. – В чем смысл? Душа Шуйского уже ушла. Если бы она была здесь, вы бы ее первой заметили, Софья Федоровна.

— Останови, — с нажимом повторила я.

— Делай, как она велит, — рявкнул на некроманта Мамаев и, будто аргументируя свою просьбу, сжал до хруста огромные кулаки.

— Как скажете, — пожал плечами Вронцев. – Жаль, конечно, Шуйского, но это не вариант…

Степан так посмотрел на некроманта, что тот счел правильным больше не рассуждать вслух. Он наклонился к Анатолю и провел над телом аллесианца руками. Я же посмотрела на брата Михала, стараясь удержать в себе гнев, который так и рвался наружу.

Почему Михал не помог? Не верю, что не успел? Или не хочу верить?

— Не смотрите на меня так подозрительно, — ответил спокойно брат ордена аллесианцев. – Если бы я мог, я бы закрыл его собой. Но случилось то, что случилось. Здесь нет виновных.

Он говорил что-то еще, когда мое внимание привлекла приоресса. Я не сразу поняла, что произошло. В какой-то момент мне просто показалось, будто она поднимается. Но этого быть не могло! Приоресса, несомненно, мертва! Но тогда, что я вижу?

— Там, — сказала я и вытянула руку в сторону Гертруды.

Агенты мигом обернулись, но ничего не увидели. Я же поняла, что произошло. Это душа хозяйки обители восстала. Она оказалась такой темной, что Мала в сравнении с ней была просто сам свет. Впрочем, чему удивляться, если приоресса столько веков жила за счет чужих жизней и чужой силы, которую попросту крала!

— Вот те на! – воскликнула Мала, тоже заметив душу.

Приоресса покачнулась, быстро огляделась, а увидев нас, застыла на месте. Спустя секунду она опустила взор и уставилась на собственное мертвое тело.

— Что там, Софья? – спросил Степан, заподозривший неладное.

— Темная душа, — ответила я тихо. – То, во что превратилась приоресса Гертруда.

— И опасная душа, — проговорила Мала нахмурившись.

Новоиспеченная темная снова посмотрела на нас. Ее глаза – алые угли, — вспыхнули от ненависти. Я вдруг поняла, что битва еще не окончена. Только как сражаться с тем, кого не видишь?

Подняв руки, я призвала силу. Магия отозвалась на удивление охотно, и я даже поежилась, ощутив, как тьма потекла по руками, расползаясь по телу.