Точка бифуркации

Школа занимала часть дворца на втором этаже, слева от главной лестницы. Все равно Охара считала, что чиновникам и министрам слишком много места занимать весь дворец. Войдя в двери, она оказалась в учительской, — так называлась эта комната. Обычно в ней проходили учительские советы. Но сейчас за столами сидело несколько мальчишек. Все от десяти до четырнадцати лет. Они были одеты в форму, состоящую из курточек и брюк до колен, которую она сама выбрала для них. За одним столом, не глядя на них, сидели двое других мальчишек и одна девочка. Все трое держались скованно и явно чувствовали себя неуютно. И, наконец, напротив, у окна собралась группа из десяти учителей, которые курировали их.

— Все в сборе? Хорошо, — кивнула Охара. Подойдя, она встала посредине комнаты.

— Господин инспектор… — учителя приветствовали своего начальника поклонами. Все они были одеты в строгие камзолы черного цвет, а на чем настояла сама Охара. Взгляд ее остановился на девочке, ее завали Олия. На ней была точная копия костюмов мальчиков. Это была ее идея — одеть девочек в Школе в мужскую одежду. Не обязательно было заставлять их чувствовать свою ущербность.

— Оли, рассказывай ты. Что произошло?

Девочка, к которой обратилась Охара, едва смела поднять глаза, поэтому Охаре пришлось подбодрить ее.

— Ну же дитя, ты не должна молчать. Если не скажешь правду, это будет продолжаться. Я не хочу, чтобы в моей Школе происходили такие отвратительные вещи.

— Госпожа… — пролепетала Олия…

— Ну же, или я скажу сама.

— Нет, Что вы… я… — Олия подняла глаза и бросила беглый взгляд на большую группу мальчишек, а затем он остановился на группе учителей. Она вновь потупилась.

— Так, мне ясна картина, не хочешь говорить? Твои товарищи виноваты не больше тебя, — кивнула Охара. — Их просто настроили против вас. Но дети делают так, как им велят взрослые, — под взглядом протектора учителя начали неловко переминаться с ноги на ногу. Никто не желал быть уволенным из–за ее характера. — Но… — продолжила Охара, — взрослые тоже поступают так, как им позволяют вести себя. Господин наставник! — палец Охары был устремлен в грудь Франза, — именно вы — единственный, кто виновен в том, что в Школе начался разлад между учениками. Котла я создавала ее, то надеялась, что в его стенах дети смогут чувствовать себя в безопасности и получать знания, которые помогут им в жизни. И еще я ожидала, что в ней нет и не будет разделения как просто 'дети' и 'дети с необычной силой', — Дети Хаоса. Смотрите на меня! — прикрикнула Охара, на сей раз обращаясь ко всем присутствующим взрослым. — В моей Школе нет такого деления! В ней все одинаковы, и не важно какой срок им предопределен. Я лишь могу надеяться, что все они смогут закончить эту Школу и помогать стране! И если вы не прекратите возводить стены между учениками, я уволю всех вас без рекомендаций. Я позабочусь о том, чтобы вас не принимали даже в самых захолустных дворянских собраниях. В слышите меня?!

— Да, госпожа… да ваше высочество…

Убедившись, что хотя бы часть ее слов дошла до них, Охара вновь вернулась к Франзу фон Гансу.

— Я считаю, что в жизни каждый должен вынести для себя урок. И урок, который вы выучите сегодня, — вы никогда больше не допустите повторения сегодняшний инцидента, — она сделала глубокий вздох, чувствуя, как мужчину наполняет неестественный страх. Этого она и боялась. Но сейчас, когда обычные методы были бесполезны, ей необходимо было решить эту проблему кратчайшим и наиболее эффективным путем. 'Талион, начнем…'- мысленно позвала она.

'Ты будешь мне должна' — приятный голос донесся из угла комнаты, и не видимый ни для кого кроме нее, Талион начал медленно приближаться к директору. Подойдя, он положил руки ему на плечи и, склонившись, прошептал на ухо: 'Вы — отвратительный, мерзкий, себялюбивый, двуличный человечишка, который принижает тех, кто слабее его, тех, кто не похож на него, всех, кто не вашего сословия. Вы используете служебное положение для удовлетворения личных амбиций. Но любой проступок должен быть наказан, На одну власть найдется еще большая власть. Я заставлю вас прочувствовать всю тяжесть совершенного проступка…' — с этими словами из–под ладоней Слепого Бога по телу мужчины начал разливаться синий свет и на глазах лицо наставника побледнело.

Охара ощутила слабость, когда Талион зачерпнул силы ее тела, биение сердца участилось и горло сжалось, так, что она едва могла вздохнуть. Именно там была сосредоточена сила Талиона. В руке Слепого Безумного Бога возник изящный скипетр, который он приложил ко лбу наставника. Задрожав, тот упал на колени, закрыв лицо руками. Охара уловила лишь отдельные образы, которые Талион показывал этому человеку, но даже ей сделалось нехорошо. Одной из способностей Талиона было — воздействие на волю человека, полностью искажая его видение и мироощущение. Учителя, присутствующие в комнате, в неверии уставились на происходящее с их начальником, но они не понимали его причины. По дворцу ходили слухи, что ее высочество Адель обладала странной силой — подчинять себе людей, но впервые они сами стали тому свидетелями. Слезы текли по щекам Франза, но все, что он мог — лишь молитвенно складывать руки и лепетать: 'Я никогда… больше никогда клянусь… ни одного ученика… ни разу никогда… прошу вас, простите меняннння!!!!!'

'Хватит, думаю, он уже все понял', — мысленно произнесла Охара. Талион отнял руки от лба мужчины.

'Презренная личность', — провозгласил он, отступая. И, обратившись к ней: 'я буду ждать тебя ночью, моя любовь', — он в точности скопировал интонации страстно влюбленного, что заставило Охару заскрипеть зубами.

— Ну, ну… — она обернулась к господину наставнику, — я и мы все прощаем вас. Просо обсудите это с господами учителями на педагогическом совете и этого будет достаточно. Я уверена, этого больше не повторится. Дети, а вы не должны ссориться, — она обратилась к ребятам с округлившимися глазами наслаждавшими за невиданным зрелищем, — все мы рады, что у нас теперь есть этот замечательный дом, да? — она ободряюще улыбнулась обоим группам детей. Они настороженно переглянулись, но все же было видно, что стена отчуждения, воздвигнутая между ними, еще не застыла окончательно, и оставался шанс ее разрушить.

Слава Древу….

— Слава Древу… — Охара рухнула на кровать, раскинув руки. Перевернувшись на живот, она зарылась носом в подушку и расплакалась. Эти упрямые люди…. Этот проклятый Талион…

— Проклятый Кто? — голос прозвучал рядом с ней из темноты. Время было далеко за полночь и она совершенно вымоталась, но разумеется Талион сдержал свое слово

— Снова решил мучить меня? — она сумела заставить себя приоткрыть один глаз и взглянуть на точную копию Мизара, лишь с той разницей, что они были зеркально противоположны.

— Я думал, тебе нравится видеть своего драгоценного возлюбленного. Но разве он не чудовище, чем он лучше меня?

— В отличии от тебя он человек.

— Который не ненавидит тебя.

— Это не твое дело, — Охара сделала над собой усилие и отвернулась. Она старалась не думать о том, кто лежит всего в нескольких сантиметрах от нее. Хоть одно утешало, что он не мог коснуться ее. В конце–концов он был всего лишь призраком в этом мире, которому давала существование ее жизненная энергия.

— Да, а что если мне это нравится? — она уже почти впала в полудрему, когда Талион заговорил вновь.

— Что за бессмыслица… — начала, было, Охара, но тут…

— Сестрица …

Она замерла. Голос вовсе не был похож на голос Талиона. Показалось?

— Сестрица Охара…

Ее взгляд заметался по комнате и, наконец, остановился на потолке. Потолок этой комнаты был выполнен из наборных легких плит, и выходил как раз на дворцовый чердачный этаж, который занимала оранжерея. В этот момент послышался легкий шорох и одна из плит сдвинулась. Охара напряглась, приготовив свои ножи. Не удивительно, если бы это был кто–то из убийц, которых подослали к ней недовольные политикой, что она проводила. Но…