Только моя принцесса

Но вот он проводит по ним кончиком языка, и они в то же мгновение приоткрываются.

А дальше…

Ой, нет.

Зажмуриваюсь, лишь бы отогнать воспоминания.

Но в общем, это было нечто нереальное. Во что я до сих пор не в силах окончательно поверить.

Хоть наш поцелуй и не был слишком долгим. И…Игнат первым его прервал. Я лишь подхватила и подыграла.

А вот с теми девочками, которые ему на самом деле нравятся, он, наверняка, целуется гораздо дольше.

Не замечаю, как залезаю на верхнюю полку, и растягиваюсь на ней.

И снова вспоминаю.

Навряд ли я…решусь, но кажется, что очень бы хотела повторить.

…

Очень бы хотела повторить, понимаю тем отчетливее, чем пронзительнее мы сталкиваемся взглядами.

Едва лишь, полусонные и взъерошенные, мы утром высыпаем на перрон. Есть много всего, о чем я могу подумать, но думаю исключительно о нем.

– Привет, - говорю я.

Первая подхожу. Но не залипаю. Делаю вид, что просто прогуливалась мимо.

– Как спалось? – спрашивает Игнат, снабдив вопрос своей фирменной мне-все-по-фигу ухмылкой.

Ужасно, то и дело просыпалась. А потом пялилась в потолок и никак не могла заснуть повторно.

– Отлично, а тебе?

– Тоже.

Фыркаю.

Он замечает, ведет пальцами по предплечью.

Одергиваю.

– Обиделась?

– Нет, ни чуточки.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе ответил?

Что не спал. Что наш поцелуй понравился тебе также, как и мне. Что просто мечтаешь о том, чтобы остаться наедине, и повторить.

– Лиса…

Гор прерывает наше общение, приобнимает и награждает поцелуем в макушку.

– Как ты?

– Это я у тебя должна спросить. Соблазнитель учителей.

– А, это, - тянет брат, и ухмыляется. – Это был специальный стратегический прием. Не знаю, чего все так переполошились.

– Мы так и поняли, - киваю я.

– Главное, чтобы Катерина Антоновна это тоже поняла, - хмыкает Игнат.

Я снова бросаю на него быстрый, если не сказать вороватый взгляд.

– Думаешь, запала на меня?

Брат ухмыляется шире. По всему он бодр и крайне доволен собой.

Игнат пожимает плечами, а мне дико от того, что они так спокойно обсуждают девушку на несколько лет старше себя. Не просто девушку, учителя нашего лицея.

Это…в голове не укладывается.

А…Что если Игнату тоже придет в голову приударить за такой?

От мыслей, что он может целовать еще кого-то, кроме меня, пусть даже моего возраста, становится жарко, страшно, дурно.

И в суматохе ожидания автобуса я вновь придвигаюсь к Игнату. И нахожу его ладонь. Переплетаю пальцы.

– Я…хочу ехать до гостиницы с тобой, - произношу быстро ему на ухо, пока никто не перехватил инициативу.

Для этого мне приходится встать на цыпочки, и ухватить его за рукав.

Еще я специально, но будто бы случайно мажу губами по его скуле.

Вздрагивает. Медленно сглатывает.

Ему, по меньшей мере, не противно, я же вижу, чувствую.

Но все равно отчего-то колеблется, и не отвечает.

– Пожалуйста, Игнат, - снова прошу я.
– Иначе мне придется просить брата, а он ведь точно не откажет.

Все так и есть, но мне отчего-то важно, чтобы Игнат сам захотел, чтобы я поехала с ними.

Когда Катерина Антоновна объявляет наш класс на посадку, Игнат, обхватывает меня за талию, не дает мне уйти со всеми. Я млею от удовольствия и улыбаюсь.

Не думая о том, как это выглядит со стороны, я прижимаюсь теснее, и утыкаюсь носом ему в грудь...

Глава 34

Игнат

Мне бы хотелось, чтобы наш первый поцелуй вышел более осознанным.

Неторопливым и тягучим, балансирующим на грани чувственности.

Отмотать бы и повторить на замедленной съемке, проживая каждую секунду этой болезненной до одержимости, ни с чем не сравнимой по ощущениям, умопомрачительной и разбивающей все ограничения близости.

Но едва лишь мне стоит накрыть губы Принцессы своими, как все благие намерения улетучиваются к чертовой матери.

И я попадаю прямиком в гремучий адский котел.

Словно ненормальный впиваюсь в её рот своим, тормозя себя настолько жалкими остатками воли, что про них лучше вообще не упоминать.

Мне хочется аккуратно и нежно исследовать ее рот, дать ей привыкнуть, постепенно окунуть в это новое для нее чувственное наслаждение. А не яростно долбиться в ее сладкий и влажный рот языком, как ненормальный вбирая в себя вкус неповторимо желанных губ. Ее вкус…

Но благими намерениями, как известно…

Вместо этого я прошу её расслабиться, и тут же нагло нетерпеливо врываюсь в нее жаждущим и нетерпеливым языком.

Я, блин, тот еще растерявший последние мозги, и свихнувшийся на своей "ученице" "учитель".

Да, как бы согласился, и как бы реально должен обучать, но вместо этого меня рвет, и я одурело и рвано стону ей прямо в рот. Захлёбываюсь в ощущениях и мечтаю лишь о том, чтобы наш контакт не прекращался больше ни на единую гребаную секунду.

В общем, набросился на Принцессу, словно умалишенный.

Излишне сильно, одурело, жадно и жестко.

Если бы она оттолкнула я бы, наверное, все же набрался сил и ослабил напор, но она не отталкивает.

Она позволяет моему языку проделывать все то, о чем давно мечтал и чего хотел. Она отвечает мне горячо, с не меньшим жаром.

Целуемся, и мозги окончательно плавятся, очутившись в раскаленной до предела печи, управляемой влечением и жаждой обладания.

Не знаю откуда у меня находятся силы отстраниться. Наверное, где-то на краю сознания мелькает мысль, что дальше будет только сложнее…

Намного…

Нереально титанически тяжело…

Чем дольше избегаешь, тем сильнее хочется, когда дорвешься. И действительно, так оно и есть. Дорвался…

Едва я отстраняюсь, как Алиса упирается ладонями в грудь, и отталкивает сама.

– Достаточно, - шепчет и быстро облизывает слегка покрасневшие припухлые от поцелуя губы.

Я улыбаюсь её попытке пусть даже так, но все же отстоять свою самостоятельность.

Мне…нравится. Дурею всякий раз от нашего противостояния.

Еще нестерпимо хочется наброситься на ее губы с новым поцелуем.