Только моя

– Черт! – злюсь, под палящим солнцем осматривая полупустую парковку, будто это чем-то поможет.

Захлебываюсь еще одним изумлением, потому что из серого неприметного «опеля», припаркованного напротив, и который я даже не заметила, выходит Матвеев… Антон.

Сердце сбивается с ритма, пока его длинные ноги покрывают разделяющее нас расстояние, а глаза, мои предательские глупые глаза, следят за каждым его движением, особенно за тем, как под свободной потрепанной футболкой угадываются мышцы его плеч и груди.

На его носу зеркальные авиаторы, на бедрах черные спортивные шорты.

Моя рука взмывает к волосам, чтобы вспомнить, что вообще у меня с ними сегодня.

Они распущены.

Я сжимаю пальцы в кулаки, чтобы изобразить непринужденность и успокоить свое взбесившееся сердце, когда Матвеев оказывается рядом и буднично спрашивает:

– Проблемы?

Он оставил между нами расстояние в один шаг, и слава богу, иначе я от него шарахнулась бы.

Обводя глазами черты его лица, вижу свое отражение в стеклах его очков. На его жилистой шее новая порция загара, и мне приходится пережить короткий всплеск внизу живота, когда в голове призраком вспыхивает запах его кожи.

Что он, черт возьми, здесь делает?!

– Не открывается, – отвернувшись, таращусь перед собой.

– Дашь посмотреть?

Ненавижу его голос за то, что он такой неповторимый.

Протянув руку, отдаю ему брелок, боясь касаться его ладони.

– Аккумулятор сдох, – объявляет, потыкав на кнопки.

– Почему? – кошусь на него.

– Почему-то, – пожимает он плечом.

– И что теперь делать?

Мне почти плевать на машину. Больше всего на свете мне хочется узнать, как он здесь оказался?

Антон смотрит на меня сверху вниз, вместо того, чтобы ответить.

Я не вижу его глаз, от этого понятия не имею, куда конкретно он смотрит, но сглатываю слюну, потому что мои собственные глаза то и дело цепляются за его губы.

Прижав к груди свою сумку, я вопросительно выгибаю брови, потому что он все еще не ответил на мои слова.

– Дам тебе «прикурить», – возвращает мне брелок и кивает на свой «опель».

– У меня нет времени, – начинаю копаться в сумке. – Я опаздываю… возьму такси…

– Куда тебе?

Облизнув губы, поднимаю на него глаза. Рот сам называет конечную точку моего маршрута, на что Антон произносит:

– Я тебя отвезу, пошли.

Мои ноги вросли в асфальт. В нерешительности я жду какого-то сигнала от космоса, чтобы сдвинуться с места, но космос не думает мне помогать. Мне нужно самой решить, как ответить на эту благотворительность.

Сделав два шага к своей машине, Антон замирает и смотрит на меня, спрашивая:

– Ты вроде опаздываешь. Нет?

Еще больше я боюсь получить проклятый тепловой удар!

– Да… – закинув на плечо сумку, трогаюсь за ним следом.

Воздух в салоне «опеля» горячий.

– У тебя нет кондиционера? – пристегиваю ремень, косясь на Матвеева.

Антон усаживается на водительское сиденье, которое почти максимально отодвинуто назад, но ему все равно приходится широко развести колени, и я ловлю себя на том, что секунду пялюсь на его бедра и пах, а он… он смотрит на меня через свои чертовы очки и заводит машину, бросив:

– Нет.

Его рука ловко переключает передачи, которые для меня самой являются большой загадкой. Из-под футболки на внутренней стороне левого бицепса торчит кусок какой-то татуировки, но узнать, что она представляет, можно, только попросив его показать.

Заставляю себя смотреть вперед. Стекло с водительской стороны полностью опущено, но это не спасает ситуацию. А может, я просто плавлюсь изнутри от безумного влечения к этому двухметровому типу.

– Поздравляю с приобретением машины, – зачем-то говорю ему.

В прошлом году авто у него не было.

– Она не моя. Рабочая, – поясняет.

Я не хочу знать подробности его жизни, поэтому даже из вежливости не задаю уточняющих вопросов. Вместо этого спрашиваю:

– Что ты тут делаешь?

– Где именно?

Смотрю на его профиль, немного злясь.

– На парковке, – поясняю очевидное.

– Решил заняться добрыми делами, пока есть свободное время.

– Ты что, волонтер? – спрашиваю с подозрением.

Если бы мои мозги не были перегружены мыслями о нем же, я бы могла сложить дважды два еще пять минут назад. Он и есть тот самый новый волонтер, за которым уже очередь из поклонниц!

Разрушительный приступ ревности заставляет меня вытянуться в струну. Я напрягаюсь, пытаясь от этого чувства отделаться.

Антон поворачивает ко мне голову, говоря:

– Три дня в неделю.

Кажется, мне нужен его график! Я почти произношу это вслух. Почти. Но вовремя сжимаю зубы, чтобы не сделать.

Я молчу.

Отвернувшись, Антон тоже молчит.

Это молчание меня устраивает, но спустя пару минут, Матвеев тихо спрашивает:

– Исполнила свою адвокатскую мечту?

– Что? – бормочу.

– Едешь в суд… – намекает.

– Нет… я… почти… – выдыхаю, чтобы сказать что-нибудь членораздельное. – Пару недель назад на меня напал один псих…

– В каком смысле напал? – Антон смотрит на меня, и под очками его темные, густые брови сходятся на переносице.

– Так… ничего серьезного…

Тот случай до сих пор легкими приступами паники отдается у меня в печенках, но я старалась не грузить Захара этой темой, потому что он и так против моей работы, может, поэтому вдруг начинаю вываливать это на своего бывшего парня. Рассказываю о том, как две недели назад мне позвонили ребята из собачьего приюта и попросили приехать, потому что сумасшедший сосед, который до этого портил приюту жизнь, сломал там забор и пытался сломать все, что ему попадалось под руки. А когда приехала, он меня толкнул и я упала…

– Почему они позвонили тебе? – Матвеев прерывает мой рассказ, и его вопрос звучит резко.

Смотрю на него, на секунду онемев от агрессии, которую он вложил в вопрос.

– Потому что я штатный юрист. И я дала им свой номер на тот случай, если у них будут с этим соседом проблемы…

– Это что? – раздраженно спрашивает Матвеев. – Слабоумие и отвага?

Он что, меня отчитывает?!

Даже мой отец этого не делает!

Щеки вспыхивают от возмущения.

– Это моя работа! – довожу до его сведения. – Я должна была правильно зафиксировать все повреждения!