Том 1. Произведения 1829-1841 годов
Шрифт:
После слов: Это было 15 июля, после вечерень. – следовал эпилог:
Через десять лет
Князь дописывал свой проект, очень торопился во дворец и сердился чрезвычайно, что по проискам Вязмитинова и Козодавлева его приковали к стене на цепь. Я видел его в этом ужасном положении. Голова была обрита, черты лица отвратительны; в длинном белом халате сидел он на полу, смотрел прямо в солнце и беспрестанно писал на лежавшем перед ним листе бумаги.
– Покуда есть белая бумага, – сказывал смотритель, – он сидит смирно; исписал – и беда с ним: «во дворец» – да и только!
Княгиня была тогда игуменьей Девичьего монастыря. Жизнь неземную отдавала она богу; каждый день ходила молиться на могилу Елены, чтобы бог взял ее на небо; молиться о выздоровления князя она уже перестала. С нею виделся один Иван Сергеевич.
ВИЛЬЯМ ПЕН
ВАРИАНТЫ (Л II [320] )
Стр. 199
После
было:
320
См. комментарии. стр. 508.
После стиха:
Имел над божиим созданьем он?было:
Все эти лорды, сиры, камергеры, – Лакеи подлые и больше ничего. Награбили откуда денег тьму такую? Пол государственных доходов, Исторгнутых с клоками мяса У бедняков, у поселян, им в дар Идут, а на два пенса пользы нет От всех… Я видел их житье-бытье При Иакове, покойном короле, И волос становился дыбом у Меня. Нам в голову с тобою не Придет, что ежедневно делают Они; мы покраснеем от рассказа Об их богоотступной жизни. А на другую половину денег Солдат содержат, чтобы нас душили, Чтоб лили кровь таких же христиан, Как ты и я; ну, мудрено ль, что при Таком премудром учрежденье Мрет с голоду честной и добрый гражданин? А представители Христа молчат – Епископы, искариотские Иуды… Дай пуританам помощь бог, Они раскрыли их проделки.Стр. 204
Перед стихом:
Привел бы я сюда взглянутьбыло:
Вот ядовитые плоды от древа, Растущего из внутренностей ада, Плоды раздора и войны кровавой.Стр. 207
После стиха:
Которым хвастаетесь вы всегда?было:
В последний, может, раз ты слышишь Простолюдина грубые слова, Дай бог, чтоб ты когда-нибудь их вспомнил.Стр. 216
Вместо строк:
Наряд; смиренье подобает нам, Мы братия одной семьиБыло:
Наряд, – от падшего нам ангела Проклятое наследье он. Сидон, И Тир, и Вавилон развратный Виссоном и порфирой покрывались И пали перед грозным Иеговой. Смиренье подобает нам, Зане мы братия одной семьи,Стр. 226
После стиха:
Которая зарежет больше братии?!было:
Вы христианами зоветесь, А себялюбие, низкое и злое, Царит во всех делах и направляет их К корысти, алчности, стяжаньям, Но что ужаснее, – все этоВместе стиха:
Насилье, рабствоБыло:
Насилье, рабство в право возвели,Стр. 230
После стиха:
Страдали бы, согбенные работой?было:
Откуда взяли вы, что нет Возможности именья поравнять Иль их распределить законно? Досель никто об этом не старался И все владеют лишь по давности Одной, – закон нелепый и безумный! Когда ж насилье меру превосходит, И бедный голос думает поднять, Вы плахой, кровью, пыткой и цепями Ответ даете угнетенным братьям!Стр. 231
Вместо стихов:
Но ежели б вы вникли, лорд, В науку права и «Corpus Juris» прочитали…было:
Но их ученые трактаты В республиках ученых и хранились, А это явный бунт, восстановленье Плебеев, пролетариев против сената, Восстановленье сына на отца, За это diminution capitis [321] В законах даже децемвиров: И где вы видели пример народа, От ассирийской монархии древней До наших дней, где б не было различья Богатых с бедными, патриция С плебеями?321
лишение гражданских прав (лат.). – Ред.
Вильям
Что мне до этого за дело? Все царства беззаконно начались, И плод их беззаконен был, И смерть лежала в их груди. Нам грех Примеры брать с неозаренных светом; Они на силе и корысти утверждали Основу царств; на слове божьем мы Должны бы были строить наши.Доктор юриспруденции
Однакоже, позвольте, сир, никто, Ни Гуго Гроций, ни сам Макиавель, Не сомневаются, что право римское Предел есть высший…Стр. 232
Вильям
Сомневаюсь яПосле стиха:
Мы реки крови не польем, как Лютер, –было:
Кальвин – женевский папа, гугеноты, –Стр. 238
Вместо стиха:
Они не виноваты;было:
Вот состояние, в котором держат их! Они не виноваты, грубость их, Как у детей, проста и безыскусна,